Главным законом геополитики является утверждение фундаментального дуализма, отраженного в географическом устройстве планеты и в исторической типологии цивилизаций. Этот дуализм выражается в противопоставлении "теллурократии" (сухопутного могущества) и "талассократии" (морского могущества). Характер такого противостояния сводится к противопоставлению торговой цивилизации (Карфаген, Афины) и цивилизации военно-авторитарной (Рим, Спарта). В иных терминах, дуализм между "демократией" и "идеократией".
Уже изначально данный дуализм имеет качество враждебности, альтернативности двух его составляющих полюсов, хотя степень может варьироваться от случая к случаю. Вся история человеческих обществ, таким образом, рассматривается как состоящая из двух стихий "водной" ("жидкой", "текучей") и "сухопутной" ("твердой", "постоянной").
"Теллурократия", "сухопутное могущество" связано с фиксированностью пространства и устойчивостью его качественных ориентаций и характеристик. На цивилизационном уровне это воплощается в оседлости, в консерватизме, в строгих юридических нормативах, которым подчиняются крупные объединения людей рода, племена, народы, государства, империи. Твердость Суши культурно воплощается в твердости этики и устойчивости социальных традиций. Сухопутным (особенно оседлым) народам чужды индивидуализм, дух предпринима тельства. Им свойствены коллективизм и иерархичность.
"Талассократия", "морское могущество" представляет собой тип цивилизации, основанной на противоположных установках. Этот тип динамичен, подвижен, склонен к техническому развитию. Его приоритеты кочевниче ство (особенно мореплавание), торговля, дух индивиду ального предпринимательства. Индивидуум как наиболее подвижная часть коллектива возводится в высшую ценность, при этом этические и юридические нормы размываются, становятся относительными и подвижными. Такой тип цивилизации быстро развивается, активно эволюционирует, легко меняет внешние культурные признаки, сохраняя неизменной лишь внутреннюю идентич ность общей установки.
Большая часть человеческой истории развертывается в ситуации ограниченного масштаба обеих ориентаций при глобальной доминации "теллурократии". Элемент Земли (Суша) довлеет над всем ансамблем цивилизаций, а элемент "Вода" (море, океан) выступает лишь фрагментарно и спорадически. Дуализм до определенного момента остается географически локализованным морские берега, устья и бассейны рек и т. д. Противостоя ние развивается в различных зонах планеты с разной интенсивностью и в разных формах.
Политическая история народов земли демонстрирует постепенный рост политических форм, становящихся все более масштабными. Так возникают государства и империи. Этот процесс на геополитическом уровне означает усиление фактора пространства в человеческой истории. Характер крупных политических образований государств и империй выражает дуальность стихий более впечатляюще, выходя на уровень все более и более универсальных цивилизационных типов.
В определенный момент (античный мир) складывает ся довольно устойчивая картина, отраженная в "карте Макиндера". Зона теллурократии устойчиво отождеств ляется с внутриконтинентальными просторами Северо-Восточной Евразии (в общих чертах совпадающими с территориями царской России или СССР). Талассокра тия все яснее обозначается как береговые зоны евразий ского материка, Средиземноморский ареал, Атлантиче ский океан и моря, омывающие Евразию с Юга и Запада.
Так карта мира обретает геополитическую специфику:
Внутриконтинентальные пространства становятся "неподвижной платформой", heartland'ом ("землей сердцевины"), "географической осью истории", которая устойчиво сохраняет теллурократическую цивилизационную специфику.
"Внутренний или континентальный полумесяц", "береговая зона", rimland представляют собой пространство интенсивного культурного развития. Здесь очевидны черты "талассократии". Хотя они уравновешиваются многими "теллурократическими" тенденциями.
Геополитическая телеология
Но, тем не менее, на чисто теоретическом уровне можно вычленить несколько предположительных версий развития событий после того, как можно будет констатиро вать победу одной из двух систем талассократии.
1-й вариант . Победа талассократии полностью отменяет цивилизацию теллурократии. На планете устанав ливается однородный либерально-демократический порядок. Талассократия абсолютизирует свой архетип и становится единственной системой организации человеческой жизни. Этот вариант имеет два преимущества: Во-первых, он логически непротиворечив, так как в нем можно увидеть закономерное завершение однонаправлен ного (в целом) течения геополитической истории от полной доминации Суши (традиционный мир) к полной доминации Моря (современный мир); а во-вторых, именно это происходит в действительности.
2-й вариант . Победа талассократии оканчивает цикл противостояния двух цивилизаций, но не распространя ет свою модель на весь мир, а просто завершает геополитическую историю, отменяя ее проблематику. Подобно тому, как теории постиндустриального общества доказывают снятость в этом обществе основных противоре чий классической политэкономии (и марксизма), так некоторые мондиалистские теории утверждают, что в грядущем мире противостояние Суши и Моря будет вообще снято. Это тоже "конец истории", но только дальнейшее развитие событий не поддается такому строгому анализу, как в первом варианте.
Оба этих анализа рассматривают поражение теллурократии как необратимый и свершившийся факт. Два другие варианта относятся к этому иначе.
3-й вариант . Поражение теллурократии явление временное. Евразия вернется к своей континентальной миссии в новой форме. При этом будут учтены геополитические факторы, приведшие к катастрофе континен талистские силы (новый континентальный блок будет иметь морские границы на Юге и на Западе, т.е. осуществится "доктрина Монро для Евразии"). В таком случае мир снова вернется к биполярности. Но уже другого качества и другого уровня.
4-й вариант (являющийся развитием предыдущего). В этом новом противостоянии побеждает теллурократия. Она стремится перенести свою собственную цивилизаци онную модель на всю планету и "закрыть историю" на своем аккорде. Весь мир типологически превратится в Сушу, и повсюду воцарится "идеократия". Предвкуше нием такого исхода были идеи о "Мировой Революции" и планетарном господстве Третьего Райха.
Так как в наше время роль субъективного и рационального фактора в развитии исторических процессов как никогда велика, то эти четыре варианта следует рассматривать не просто как отвлеченную констатацию вероятного развития геополитического процесса, но и как активные геополитические позиции, которые могут стать руководством к действиям глобального масштаба.
Но в данном случае геополитика не может предложить никакой детерминистской версии. Все здесь сводится только к набору возможностей, реализация которых будет зависеть от множества факторов, не укладывающихся больше в рамки чисто геополитического анализа.
Rimland и "зоны-границы"
Вся методология геополитического исследования основана на применении принципов глобального геополитического дуализма Суши и Моря к более локальным категориям. При анализе любой ситуации именно планетарная модель остается главной и основополагающей. Те соотношения, которые характерны для общей картины, повторяются и на более частном уровне.
После выделения двух основных принципов талассо кратии и теллурократии, следующим важнейшим принципом является rimland, "береговая зона". Это ключевая категория, лежащая в основе геополитического исследования.
Rimland представляет собой составное пространство, которое потенциально несет в себе возможность быть фрагментом либо талассократии, либо теллурократии. Это наиболее сложный и насыщенный культурой регион. Влияние морской стихии, Воды, провоцирует в "береговой зоне" активное и динамическое развитие. Континентальная масса давит, заставляя структурализиро вать энергию. С одной стороны, rimland переходит в Остров и Корабль. С другой стороны в Империю и Дом.
Rimland не сводится, однако, лишь к промежуточной и переходной среде, в которой протекает противодейст вие двух импульсов. Это очень сложная реальность, имеющая самостоятельную логику и в огромной мере влияющая и на талассократию, и на теллурократию. Это не объект истории, но его активный субъект. Борьба за rimland талассократии и теллурократии не есть соперничество за обладание простой стратегической позицией. Rimland обладает собственной судьбой и собствен ной исторической волей, которая, однако, не может разрешиться вне базового геополитического дуализма. Rimland в значительной степени свободен в выборе, но не свободен в структуре выбора так как кроме талассо кратического или теллурократического пути третьего ему не дано.
В связи с таким качеством "внутренний полумесяц" часто вообще отождествляется с ареалом распростране ния человеческой цивилизации. В глубине континента царит консерватизм, вне его пределов вызов подвижного хаоса.
"Береговые зоны" самой своей позицией поставлены перед необходимостью давать ответ на проблему, предложенную географией.
Rimland является пограничной зоной, поясом, полосой. Вместе с тем это граница. Такое сочетание подводит к геополитическому определению границы.
В отличие от границ между государствами, геополитика понимает этот термин иначе, отправляясь от изначальной модели, в которой первограницей или архетипом всех границ является конкретное историко-геогра фическое и культурное понятие rimland.
Пространственный объем береговых зон является следствием взгляда на материк извне, "от лица морских пришельцев". Именно для "сил моря" берег является полосой , простирающейся вглубь суши. Для самого материка, берег напротив, это предел, линия.
Граница как линия (а именно так она понимается в международном праве) это рудимент "сухопутной юриспруденции", унаследованный современным правом из древнейших традиций. Это взгляд сугубо сухопутный.
Но взгляд морской, внешний по отношению к материку, видит береговые территории как потенциальные колонии, как полоски земли, которые можно оторвать от остальной континентальной массы, превратить в базу, в стратегическое пространство. При этом береговая зона никогда не становится до конца "своей"; при необходимости можно сесть на корабль и уплыть на родину, на "остров". Полосой же берег становится именно за счет того, что пришельцам с моря небезопасно углубляться внутрь континента только на определенное расстояние.
Так как геополитика совмещает оба взгляда на пространство морской и сухопутный, то в ней rimland понимается как особая реальность, как граница-полоса, причем ее качественный объем зависит от того, какой импульс доминирует в данном секторе сухопутный или морской. Гигантские и вполне судоходные океанические побережья Индии и Китая суть линии, полосы минимального объема. Соответствующие культуры имеют сухопутную ориентацию, и объем береговых полос тяготеет к нулю, к тому, чтобы стать просто концом материка. В Европе и особенно в Средиземноморье береговые зоны суть широкие полосы, уходящие далеко вглубь материка. Их объем максимален. Но в обоих случаях речь идет о геополитической границе. Следователь но, это категория переменная, варьирующаяся, в зависимости от обстоятельств, от линии до полосы.
Такой подход геополитика проецирует и на анализ более частных проблем, связанных с границами. Она рассматривает границы между государствами как "зоны переменного объема". Этот объем его сокращение или расширение зависит от общей континентальной динамики. В зависимости от нее эти зоны меняют форму и траекторию в заданных пределах. В понятие "геополи тической границы" могут входить целые государства. Например, английская идея "санитарного кордона" между Россией и Германией предполагала создание "ничейной" (полуколониальной и ориентированной на Англию) зоны, состоящей из прибалтийских и восточноевропейских государств. Континенталистская политика России и Германии, напротив, тяготела к тому, чтобы превратить эту зону в линию (Брест-Литовск, Раппало, пакт Риббентроп-Молотов). Талассократы-атлантисты стремились ее максимально расширить, создавая искусственные "прокладочные государства" (etats-tampons).
При этом законченная и совершенная талассократия (Англия, США) применяет в данном случае двойной стандарт: границы собственных Островов талассократы стремятся свести к линии, а береговые зоны Евразии максимально расширить. Для континенталистской геополитики логично использовать точно такой же принцип в обратном направлении: границы Евразии линии, границы Америки полосы.
Аналогия с историческим rimland'ом как "колыбелью цивилизации" показывает важнейшее значение "зон-границ" и в более частных случаях. Свободные от необходимости нести на себе тяжесть географического заряда истории "пограничные зоны" сплошь и рядом направляют свою энергию в культурно-интеллектуальные сферы. И умелое использование этого "легкого" геополити ческого потенциала составляет искусство геополитиче ской стратегии противоборствующих сторон.
При этом именно "морские силы" овладели этим в совершенстве, так как всегда основывались на принципе максимального и скорейшего извлечения пользы из колонизированных территорий. Это отличало их от сухопутных завоевателей, которые после захвата территории сразу же начинали считать ее своей, а, следователь но, не очень спешили выжимать из нее все, что можно.