в традиционном обществе, вообще появляется, подается и воспринимается как переоткрытие старого, возвращение к истокам, "старому доброму времени".
рис. 8.1.1Традиция является очень своеобразным способом принятия решений. Здесь не нужно мучительно выбирать, взвешивать все "за" и "против". Достаточно просто согласиться, принять, положительно отнестись к тому, что предлагает исторический опыт, что достигнуто и открыто в его границах. Остается только наложить прошлое на настоящее и, возможно, уточнить что-то в деталях. Традиция есть нечто вроде социального инстинкта, т.е. исторически унаследованной способности совершать действия (целесообразные и не очень) по безотчетному побуждению. Это некий автоматически работающий механизм, окруженный почетом и уважением, как правило, религиозно освященный.
Традиция накладывает свою печать на все, с чем соприкасается, что попадает в орбиту ее влияния (рис. 8.1.1). Традиция задает статусно-центрированный образ жизни. Это означает, что не личность определяет статус, а, наоборот, статус - личность, что функции или роли, выполняемые людьми, находятся в зависимости от таких аскриптивных, или предписанных, вещей, как возраст, пол, принадлежность к той или иной (родовой, семейной, клановой, территориальной и т.д.) общине. Усилия, направленные на изменение этой ситуации, к успеху, как правило, не приводят. Чаще всего они и не предпринимаются. Люди принимают как должное сложившийся социальный порядок. Социально-статусная предопределенность человека практически сводит на нет все его самоопределения.
Начало индустриальному обществу было положено промышленной революцией, стартовавшей, как известно, в Англии (конец ХVIII в.), затем перекинувшейся на Францию (начало ХIХ в.), далее - Германию (с 40-х гг. XIX в.) и другие страны. Это был переход от ручного труда к машинному производству, от мануфактуры к капиталистической фабрике. Символами промышленной революции стали паровая машина, поточная линия, сборочный конвейер. Характерными чертами индустриального общества являются массификация (массовость, омассовление всего и вся) и макрофилия - горячая любовь к циклопическим масштабам, числам, потокам, к большим величинам и мощностям. Эйфелева башня в Париже, английский пароход Титаник, небоскребы типа Эмпайр стейт билдинг - все это убедительнейшие примеры макрофилии или гигантомании индустриальной эпохи в развитии человечества.
Приблизительно в последней четверти ХХ в. человечество в лице индустриально развитых стран Запада и Востока начало переход к постиндустриальному обществу (http://www.postindustrial.net/index.php). Его расцвет прочат к середине XXI столетия. Надо сказать, что у этого общества много других названий: супериндустриальное, антропное, культуроцентристское, технотронное, информационное и т.д. Чаще всего индустриальное общество идентифицируется как информационное. Информация, информационные технологии в постиндустриальном обществе проникают буквально во все поры человеческого бытия. Информатизацией охвачено все общество, вся его жизнедеятельность, включая повседневную жизнь людей. Пожалуй, единственное производство, производство информации, знаний имеет тенденцию оставаться здесь массовым. Иначе говоря, массовое индустриальное производство вещей (и услуг) уходит в прошлое, ему на смену приходит массовое производство знаний (хрестоматия 7.1).
Как и у других обществ, у постиндустриального общества есть свой символ - это компьютер, свое решающее средство, свой главный ресурс - информация, своя цель - всестороннее возвышение индивидуальности человека (хрестоматия 8.2), свой закон или принцип жизни - демассификация.
