Свобода, во-первых, и есть необходимость, потому что необходимость есть потребность. Человек может быть свободным, лишь удовлетворяя свои потребности. Но, во-вторых, свободу определяют, как отсутствие каких-либо ограничений. Необходимость понимают же как обязательство.
Творчество, то есть создание новых идей, средств и технологий использования, может быть рассмотрено в двух аспектах: во-первых, оно направлено на познание и измерение условий жизни человека, а, во-вторых, на познание и изменение им самого себя. Первый процесс представляется как увеличение свободы. Новые средства и технологии призваны помочь удовлетворять его потребности во все более полной мере. Бердяев писал – «Творчество не отделимо от свободы. Лишь свободный творит.»
Однако первый закон диалектики гласит, в самом процессе технического творчества человек так же и свободен, и не свободен одновременно. Он ограничен технологий изобретательства, то есть обязан придерживаться ее последовательных этапов.
К примеру, уже на первом этапе творчества инженер вместо выбора предмета технического творчества часто получает заказ от производственников и в дальнейшем ограничен условиями поставленной задачи. Если же он свободен в выборе, то средства приходится находить самому и тогда он будет ограничен уже в них.
На дальнейших этапах изобретения он также будет волен выбрать что-то, но в выборе этом он будет ограничен.
Вспоминая второе понятие творчества, можно сказать, что творческое мышление – это мышление самостоятельное, неограниченное какими-либо стереотипами, навязанными политическими институтами. Именно умение мыслить самостоятельно и делает человека более свободным. Тут нужно пояснить, что творческий человек полностью свободным быть не может. Он необходимо использует общенаучную методологию и методику познания. Однако он может быть свободен от чужого мнения
“Свобода есть познание необходимости”, — краткое определение, основанное на гегелевском тезисе: всемирная история есть “прогресс в сознании свободы — прогресс, который мы должны познать в его необходимости” (Гегель. Философия истории/УСоч. М., 1935, т. VIII, С. 19). Гегелевское толкование свободы “схватывает” самые -существенные черты данного явления. Однако, как это часто бывает, краткие дефиниции требуют дополнительных уточнений и разъяснений либо дают основания для их разной интерпретации. Действительно, если свобода заключается лишь в адекватном познании (понимании) действительности, то человек оказывается в односторонней зависимости от объекта познания, его свободная воля оказывается ущемленной, подавленной. Требуются оговорки относительно того, что, познав объективную необходимость, человек оказывается способным в различной степени воздействовать на окружающую его природную среду, социальные процессы и собственную природу. Следовательно, если принять данное определение свободы, потребуется включить в него отмеченные моменты; оно станет пространнее, но зато более точным, что в науке крайне важно. В то же время гносеологический подход к свободе может чрезмерно персонифицировать проблему, как у Э.Фромма: “Свобода означает не что иное, как способность следовать голосу разума, здоровья, благополучия и совести против голоса иррациональных страстей” Фромм Э. Душа человека. М. 1992, с. 94).
Соотношение свободы и необходимости в деятельности людей — старая философская проблема (категория), выражающая взаимоотношения между деятельностью человека и объективными законами природы и общества. Чтобы совместить «свободы» всех людей, сделать из взаимоприемлемыми, необходимо ввести какие-то общие для всех правила, ограничения. Эти ограничения и выступают как необходимости, корректирующие (поправляющие) поведение людей.
Между тем сторонники абсолютной свободы воли полагают, что поскольку поведенческие поступки человека строго детерминированы внешними условиями и обстоятельствами, он не может и не должен нести ответственность за социальные последствия этих поступков. Считается, таким образом, что воля человека не может быть свободной при сохранении внешней детерминации: либо свобода, либо необходимость.
Метафизическая абсолютизация одной из противоположностей снимает другую противоположность, но это происходит лишь в воображении тех, кто допускает подобную мистификацию. Ведь в рамках необходимости человек имеет возможность выбора того или иного решения, принятия того или иного варианта поведения, вплоть до альтернативных позиций.
Техническое творчество является одним из замечательных видов досуговой деятельности. Неплохо это направление развито в системе народного образования, а в учреждениях культуры оно делает только пробные шаги. Из широкого спектра технического творчества в крае наиболее популярны радиотехнические кружки.
Творчество – процесс человеческой деятельности, в результате которого создаются качественно новые материальные и духовные ценности. В процессе творчества принимают участие все духовные силы человека, в том числе воображение, а также приобретаемое в обучении и в практике мастерство, необходимое для осуществления творческого замысла.
В ранней работе «Философия свободы» Бердяев без особого почтения охарактеризовал науку таким образом: «Доказательство, которым так гордится знание, всегда есть насилие, принуждение... Наука есть послушание необходимости».
Природа, преобразуемая «по науке», – царство осознанной необходимости, к которому человек неизбежно должен приноравливаться. Восставать против непреложных законов науки и техники бессмысленно! Тем самым происходит ограничение свободы творчества. Ведь по Бердяеву: «Творчество не есть приспособление к этому миру... творчество есть переход за грани этого мира и преодоление его необходимости».
Попытаемся честно разобраться в «парадоксе Бердяева»: развитие техники и освобождает, и порабощает человека.
Человеческая история, с позиций Бердяева, развертывается как борьба свободы духа с необходимостью природы, творческого разума – с косной материей.
По его мнению, победа христианского мировоззрения предоставила человеку духовную свободу, подвигая на борьбу с «низшей природой» окружающего мира и самого человека. «Последствия этого, – подчеркивает Бердяев, – очень парадоксальны по внешности. Результат и последствия христианского периода – механизация природы... Позже, на заре новой истории, началось техническое воздействие на природу, началась механизация природы, связанная с восприятием природы как мертвого механизма, а не живого организма... Для того, чтобы вернуть человеку свободу и дисциплинировать его, выделить человека из природы и возвысить, христианство механизировало природу... Только христианство сделало возможным позитивное естествознание и позитивную технику».
Бердяев раскрывает порабощающую человека роль техники, благодаря которой, вдобавок, происходят решительные социальные сдвиги.
Человек живет в новой металлической действительности, дышит иным, отравленным воздухом. Машина убийственно действует на душу, поражает прежде всего эмоциональную жизнь, разлагает целостные человеческие чувства.
Бердяев понимал не только опасности, но и великие возможности технического прогресса: «Техника есть обнаружение силы человека, его царственного положения в мире, она свидетельствует о человеческом творчестве и изобретательности и должна быть признана ценностью и благом... Оправдание техники в широком смысле этого слова есть оправдание культуры...
«Этика творчества должна признать успехи техники положительной ценностью и благом, обнаружением творческого призвания человека в мире и свободы его духа. Но этика должна и ясно увидеть, что техника несет с собой величайшие опасности нового порабощения и унижения человека».
Торжество технической цивилизации означает стандартизацию человеческой жизни и личности, господство мещанских идеалов материального благополучия (которые у буржуа просто более разнообразны, чем у пролетария). Следовательно, упадок духовной культуры неизбежен.
По мнению Бердяева, ни капитализм, ни социализм (коммунизм) не помогут человеку преодолеть демоническую власть техники. «Только через духовное начало, – пишет философ, – которое есть связь человека с Богом, человек делается независимым и от природной необходимости, и от власти техники. Но развитие духовности в человеке означает не отвращение от природы и техники, а овладение ими». Не потому ли Бердяев предлагал насильственный, революционный переворот? «Состояние современного мира, – писал он, – прежде всего, требует революции духовной и моральной, революции во имя человека, во имя личности, во имя всякой личности. Эта революция должна восстановить иерархию ценностей, которая совершенно нарушена, поставить ценность человеческой жизни выше идолов и кумиров производства, техники, государства, расы и национальности, коллектива».
Претворяя научные идеи в технические решения и преобразуя окружающую среду, человек создает материальное царство необходимости (техносферу). Таким образом, научно-техническое творчество, свободомыслие оборачивается противоположностью.
Бердяев (и многие другие мыслители) рассматривали научные идеи и технические системы на уровне философских абстракций. В действительности ситуация сложней (и именно это упрощает решение дилеммы).
Например, открыв закон всемирного тяготения, человек вынужден был после многочисленных опытов и наблюдений признать его непреложность. Такова осознанная необходимость. Если невозможно опровергнуть закон природы, остается ему подчиняться. От творческого взлета – к угасанию духа и дерзаний?..
Нет, не совсем так. В дальнейшем, познав законы реактивного движения и построив космические ракеты, человек преодолел силу земного притяжения.
Так научно-техническое творчество, ограничивая свободу в частных случаях, предоставляет человеку все более широкие возможности для преодоления ограничений окружающей косной материи.
Научно-технический прогресс может быть разрушителем природы и ее основателем. Может толкать человечество к роковой черте или, сперва остановив, отвести его от этой черты.
