В работе ”Философия техники” и, три десятилетия спустя, в книге ”Споры вокруг техники”, в которой Дессауер, подтверждая свои идеи, отвечает на их критику и рассматривает различные аргументы, выдвинутые другими исследователями, он пытается, для выявления силы и значения техники, заново обосновать кантовскую концепцию трансцендентальных условий технической деятельности, а также показать этические импликации при ее (технически) применении. К трем кантовым критикам: научного знания, морального поступка и эстетического восприятия Дессауер добавляет четвертую — критику технической деятельности. В противоположность Канту, Дессауер утверждает, что делание, особенно в виде технических изобретений, может как раз установить позитивный контакт с “вещами самими по себе“. Сущность техники не проявляется ни в промышленном производстве (которое лишь в массовом порядке производит результаты тех или иных открытий), ни в самих продуктах техники (которые только лишь используются потребителями), но в самом акте технического творчества. Анализ акта технического творчества показывает, что оно реализуется в полной гармонии с естественными законами и как бы по “подстрекательству“ человеческих целей, однако эти природные законы и цели, будучи необходимыми, не являются одновременно достаточными условиями изобретения.
Помимо их существует и нечто другое, что Дессауер называет “внутренней обработкой“ ( innere Bearbeitung ), которая и приводит сознание изобретателя к контакту с “четвертым царством“ — сферой, в которой пребывает “пред-данные решения технических проблем“. Для Дессауера же создание техники носит характер божественной заповеди. В действительности техника есть “участие в творении…, величайшее земное переживание смерти “. Согласно концепции Дессауера, техника становится религиозным переживанием и опытом, и само религиозное переживание приобретает техническую значимость.
Помимо их существует и нечто другое, что Дессауер называет “внутренней обработкой“ ( innere Bearbeitung ), которая и приводит сознание изобретателя к контакту с “четвертым царством“ — сферой, в которой пребывает “пред-данные решения технических проблем“. Для Дессауера же создание техники носит характер божественной заповеди. В действительности техника есть “участие в творении…, величайшее земное переживание смерти “. Согласно концепции Дессауера, техника становится религиозным переживанием и опытом, и само религиозное переживание приобретает техническую значимость. Дессауэр постулировал существование неких верховных, предусмотренных технических идей, которые не рождаются в человеческом разуме, а лишь улавливаются им. Технические идеи, по его мнению, не что иное, как мысли Бога, проявление светлого разума творца. Предмет техники может существовать материально, но он может обнаружить себя и в мире идей, в области «возможного бытия». «Первоначальным бытием» предмета техники является его «возможное бытие» как идея Бога, а конечной ступенью – познанное бытие.
О смысле техники и ее роли в человеческой истории философы много спорили. Широкое распространение получил марксистский подход, который отождествлял технику с объективацией некоторых природных свойств в инструментальных целях трудового производства. Марксизм учил, что человек стал человеком (из животного), научившись пользоваться примитивными орудиями производства. Сам труд в марксистской философии, являющийся ее стержневым аксиологическим понятием, понимается именно как труд с использованием технических средств или средств производства. С этого постулата берет свое начало марксистская диалектика развития производительных сил и производственных отношений. Маркс писал: "Труд есть вечное условие человеческой жизни, и поэтому он независим от какой бы то ни было формы этой жизни, а напротив, одинаково общ всем ее общественным формам" (109). В основе марксистского подхода лежит строгое деление на субъект и объект вполне в духе механицистской и рационалистической парадигмы Просвещения. Человеко-обезьяна остается животным до тех пор, пока между ним и природой не помещается отчуждающий посредник - орудие труда. Не просто сам факт деятельности делает человека человеком (ведь бобры строят искусно плотины и могут быть названы "инженерами", а птицы вьют гнезда, и могут быть названы "архитекторами", занятия и тех и других никак нельзя назвать праздностью), но именно факт труда с использованием технических средств. Это подчеркивает отчужденность человека от природы, фиксированность линии, пролегающей между субъектом и объектом. Животные и насекомые, чье поведение напоминает трудовой процесс, соприкасаются с природой непосредственно с помощью зубов, лап, клювов, хвостов и т.д. Поэтому они остаются частью самой природы. Человек, помещая между собой и природой технический инструмент (от самого примитивного до самого изощренного), выходит из природы, обособляет свою позицию. Техника, таким образом, понимается как специфическое свойство человека, жестко противопоставленного природе и населяющим ее существам. Развитие техники в дальнейшем, по мнению марксистов, является важнейшим элементом развития социальных и производственных отношений. Важно подчеркнуть, что это развитие усугубляет процесс отчуждения человека от природы, усиливает имущественное неравенство, эксплуатацию человека человеком, и, в конце концов, порождает буржуазные общества и феномен всевластия капитала. Некоторые радикальные народные движения мистического и антибуржуазного характера - такие как луддиты - интуитивно догадывались об отчуждающей роли техники в социальной истории и видели в средствах производства основной инструмент эксплуатации. Из этого они делали радикальный вывод о необходимости уничтожения машин.
