Диссидент (инакомыслящий) — человек, отстаивающий взгляды, которые радикально расходятся с общепринятыми. Зачастую этот конфликт личных убеждений с господствующей доктриной приводит к гонениям, преследованиям и репрессиям со стороны официальных властей.
История термина[править | править вики-текст]
В религиозном значении[править | править вики-текст]
В Англии XVI—XVII веков термин «диссиденты» или «диссентеры» (англ. dissenters) применялся к членам протестантских групп, противостоявших официальной Англиканской церкви — пуританам, квакерам и т. п. Также они назывались нонконформистами.
В Речи Посполитой после начала Реформации диссидентами стали называть сначала последователей всех христианских исповеданий — так, великий коронный маршалок Фирлей предлагал установить мир между разнящимися в религии (pax inter dissidentes de religione), что и было осуществлено на конвокационном сейме 1573 г. в акте Варшавской генеральной конференции[1].
Позднее слово «диссиденты» стало обозначать только некатоликов. Ещё до этого значение этого слова сузилось иным образом: после Брестской унии 1596 года не принявших её православных в Польше стали называть «дизунитами» (dyzunity), и название «диссиденты» осталось только за последователями протестантского исповедания, хотя вне Польши (в частности, в России) православных в Польше продолжали именовать диссидентами. Противостояние решению диссидентского вопроса стало одним из ключевых причин падения Речи Посполитой во второй половине XVIII века.
В политическом значении[править | править вики-текст]
В СССР и Восточной Европе[править | править вики-текст]
В 1960-е годы диссидентами стали именовать представителей оппозиционного движения в СССР и странах Восточной Европы, которое (в противоположностьантисоветским и антикоммунистическим движениям предыдущего периода) не пыталось бороться насильственными средствами против советского строя имарксистско-ленинской идеологии, а апеллировало к советским законам (см. правозащитник) и официально провозглашаемым ценностям.[2][3]. Термин сначала стал применяться на Западе, а затем и сами инакомыслящие начали его использовать.
С тех пор диссидентами часто называют главным образом людей, противостоящих авторитарным и тоталитарным режимам, хотя это слово встречается и в более широком контексте, например для обозначения людей, противостоящих господствующему в их группе умонастроению. Диссидентами (в отличие отреволюционеров), как правило, называют тех, кто не применяет и не призывает к применению насильственных методов борьбы. Иногда слово «диссидент» неточно используется по отношению к людям, не выступающим против политического режима непосредственно, но относящихся к нему критически и сознательно уклоняющихся от любых форм «сотрудничества», в том числе от карьеры, привлекательных должностей и т. п.; таких людей ещё называют «внутренними эмигрантами». Эмигрировавший в Румынию лауреат нескольких литературных премий Василий Ерну в своей книге «Рождённый в СССР» отмечает, что «диссидент — продукт коллаборационизма между советскостью и антисоветскостью», а диссидентство — «творчество, своего рода общий язык, поддерживаемый обеими сторонами».[4]
Большинство жителей СССР не имело и не интересовалось информацией о деятельности диссидентов, не имевших возможности печататься в официальных СМИ. Сравнительно немногочисленныйсамиздат был почти незаметен на фоне миллионных тиражей официальных печатных изданий. Среди тех же, кто такую информацию имел, отношение к диссидентам было неоднозначным[5]. Яков Кротовтак описывал отношение части прихожан Александра Меня к диссидентам:[6]
 |
«…отказ от участия в политической оппозиции у многих прихожан перерастал в агрессивное, высокомерное, презрительное отношение к „диссидентам“. Начинал ходить миф о том, что они — бездуховны, что оппозиционность ведёт к ослаблению моральных устоев и т. п.» |  |
В Российской Федерации[править | править вики-текст]
По поводу корректности применения термина «диссидент» в современной России существуют разногласия. Так, в дискуссии на Радио «Свобода» 19 октября 2007 Андрей Бабицкий говорит о «новых диссидентах», а Владимир Голышев ему оппонирует: «Несогласный — это человек, который сам себя идентифицирует через отрицание окружающего. Диссидент, он не отрицает, он себя выключает — это две большие разницы.» С этим не согласен Бабицкий (его поддерживают Александр Даниэль и Валерия Новодворская): «В советских условиях диссидентское движение было именно движением ненасильственного сопротивления, не просто неучастия.» Итог дискуссии подвёл участник диссидентского движения 1970-х годов Владимир Тольц:[7]
|
Я думаю, что если сейчас оно <слово> находит новую жизнь, то это от жизни зависит и словоупотребление найдётся, уточнится в процессе. | |
