С раннего Средневековья для Японии было характерно повсеместное распространение норм обычного права, действующих в тех или иных общинах или в той или иной складывающейся сословной группе. Право в это время еще не выделилось из религиозных и этических норм, если не считать отдельных понятий о преступлениях, которые были связаны с представлением о грехе, каре, божьем суде. В древнейших японских источниках они выступали в виде «семи небесных грехов» (более тяжких) и «восьми небесных грехов» (менее тяжких), за которые полагались или кара, или очищение. Японское феодальное право развивалось под сильным влиянием китайского и так же, как последнее, было проникнуто конфуцианскими моральными догмами. Однако японские правовые институты не потеряли своей специфики. Первые записи правовых норм носили характер наставлений, моральных заветов правителей своим чиновникам: «почтительно воспринимать указы», «обязательно соблюдать их», «справедливо оценивать заслуги и провинности» и т.д.1 Строгое деление общества на ранги привело к появлению законодательных документов, регулировавших поземельные отношения, обязанности и привилегии различных групп и представителей титулованного и ранжированного чиновничества. Богатейший материал о раннефеодальном государстве Японии и нормах японского права представлен в кодексе «Тайхо Ёро рё». В Своде нет деления права на частное и публичное. Вещные, брачно-семейные, наследственные отношения приобретали в нем публично-правовой ха рактер. Закон I «Тайхо Ёро рё» (всего их 30) носил название «О постах и рангах». Он содержал табель о рангах «от министров до писцов», деля их на «благородных» и «неблагородных», а посты — на «высокие» и «низкие». Закон II этого кодекса («Об учреждениях и штатах») устанавливал структуру всех государственных учреждений, центральных и местных, а также их штаты. Пространный (из 27 статей) Закон VII «О буддийских монахах и монахинях», свидетельствовавший о высшем государственном надзоре над буддийскими религиозными организациями, храмами и духовенством, треть своего содержания отводил преступлениям и проступкам духовного клира, за которые назначались как светские, так и церковные наказания. Закон VIII, особенно ярко отразивший социально-экономичес кие отношения того времени, говорил о «дворе» (в основном крестьянском) как о хозяйственной, организационной, военно-учетной и, главное, податной единице. Он затрагивал и важные правовые вопросы: о наследовании, о браке и разводе. Закон XIII «О преемственности и наследовании» содержал нормы о наследовании звания глав знатных домов от чиновника до императора (правила престолонаследия), а также об условиях законности заключаемых ими браков. Большой круг уголовно-правов ых норм, касающихся чиновников, был включен в Закон XIV «О проверке и аттестации», посвященный организации и деятельности чиновничьего корпуса, в частности говорящий о преступлениях и проступках чиновников, а также об особой системе наказаний за них. Закон XVII «О воинах и пограничниках» содержал правила об организации вооруженных сил, в том числе и о воинских преступлениях. Особое значение для рассмотрения правовой системы Японии этого времени имел Закон XXIX «О тюрьмах», касавшийся широкого круга норм уголовно-процессуального права1. Этот Свод был призван стать законодательной опорой правящего режима, укрепить его основы с помощью детально разработанной, единой для Японии правовой системы. С этой целью и были проведены многосторонний пересмотр, унификация, систематизация обычно-правовых и ранее созданных законодательных норм1. Основным источником права стал кодекс под объединенным названием «Тайхо-рицурё» (Уголовный и Административный кодекс эпохи Тайхо), вступивший в действие в 702 г. Ему сопутствовал новый кодекс «Тайхо Ёро рицу» (Уголовный кодекс эпохи Тайхо Ёро). Последний состоял из 12 разделов: уголовного закона о наказаниях, о разбое, о грабеже, о ранениях в драке и др. Начинался кодекс перечнем наказаний и тяжких преступлений. В соответствии с конфуцианскими представлениями о наиболее тяжких нарушениях морали (ли) в Японии выделялись «восемь зол» (в Китае — «10 зол»), в число которых входили прежде всего преступления против императорской власти: мятеж (разрушение государевых жилищ и усыпальниц и пр.), государственная измена (убийство ближайших родственников императора, а также покушение на их убийство, избиение и пр.), жестокое убийство (убийство трех членов одной семьи, своих ближайших родственников, убийство женой или наложницей родственников мужа и пр.), великая непочтительность (разрушение храмов, священных ритуальных предметов и пр.), злословие и непочтительность по отношению к государю, непочтение к отцу или ближайшим родственникам (выделение из семьи при живых родителях, самовольное вступление в брак и пр.), нарушение долга (убийство хозяина, начальника, наставника и пр.). Пятичленная система наказаний включала в себя смертную казнь через повешение или обезглавливание, ссылку с каторжными работами и без таковых, каторгу, битье палками (от 60 до 100 ударов), сечение розгами (от 10 до 50 ударов)2. Ссылка в зависимости от расстояния до места назначения могла быть ближней, средней и дальней. Жены и наложницы осужденных отправлялись в ссылку вместе с ними в обязательном порядке. Каторга выражалась
1 Японское государство этого периода (VIII—Х вв.) отличалось громадным вниманием к праву, в отличие от последующей эпохи, когда под влиянием ряда исторических факторов произошло резкое падение общего значения роли закона, права как такового. 2 История государства и права зарубежных стран в принудительных работах, проводившихся, как правило, по месту жительства. Закон «Тайхо-рицурё» действовал свыше пяти столетий. Многие его статьи имели аналогии с китайским законадательством. В феодальной Японии не существовало ни юристов, ни юридической науки. Данный кодекс является ярким свидетельством специфической цивилизационной черты Японии: умения японцев заимствовать достижения других культур, в том числе правовой культуры, не слепо, а трансформируя их, приспосабливая к историко-правовым, культурным, национальным особенностям своей страны. Резкие изменения в правовой сфере Японии произошли после установления сёгуната, развала единого правового пространства. Государственные императорские предписания теряли свой общеяпонский нормативный характер, так как на первый план выходили морально-правовые обыкновения (гири), исходившие из соображений приличия, которые регулировали поведение индивида в семье и вне ее, его отношения с другими людьми. Это было связано с децентрализацией и общим ослаблением государственной власти, падением ее легитимности, когда перестали существовать общепризнанные административно-судебные органы (министерство юстиции (наказаний) и высшая апелляционная инстанция в лице императора). Действовали прямые приказы, предписания высших низшим, в лучшем случае — нормы обычного права. В это время окончательно сформировался особый кодекс норм «приличия», «кодекс чести», регулировавший правила поведения для самурайского сословия. Он был основан на требованиях абсолютной личной преданности вассала своему сюзерену, исключал саму идею прав и обязанностей юридического характера. Отношения вассала-воина и его сюзерена строились не на договорной основе, а на псевдородственных семейных началах, как отношения отца и сына. Вассал при этом не имел никаких гарантий против произвола своего господина. Сама мысль об этом считалась оскорбительной. Любое бесчестие самурая влекло его самоубийство. В законах феодальной Японии были подробно расписаны права и обязанности вассалов и сюзеренов, особенно самураев. Самурай, приносящий клятву своему сюзерену, должен был сделать надрез на пальце и своей кровью смочить подпись. Моральный кодекс обязывал самурая быть верным своему господину, скромным, мужественным, идти на самопожертвование. Настоящий самурай, отправляясь в военный поход, давал три обета: забыть навеки свой дом, забыть о жене и детях, забыть о собственной жизни. В 1236, 1596 и 1742 гг. были приняты кодексы, содержавшие нормы административного, уголовного, уголовнопроцессуального и брачно-семейного права. Пользоваться сводом законов могли только особые чиновники. Считалось, что законы, особенно уголовные, должны сохраняться в тайне, поскольку старинное китайское правило нравственности гласило, что преступник скорее отважится на злодеяние, если будет знать, что ему не грозит смертная казнь. С VII в. на протяжении столетий в Японии существовало три формы собственности на землю: казенная, государственная, общественная и семейная. В целях регулирования вассально-ленных отношений сёгуна и его вассалов, а также других феодалов сёгунат прибегал к изданию указов, направленных главным образом на укрепление феодального землевладения казны, правительства бакуфу. Особую заботу при этом сёгунат проявлял в отношении своих непосредственных вассалов. Государственный фонд надельных земель делился на наделы, которые получали не только свободные, но и зависимые. Семейная собственность всемерно охранялась государством. Запрещались беспричинный раздел двора, самовольный выдел из семьи и пр. В общественной собственности находились леса, горы, пустоши, пастбища, которыми мог пользоваться каждый. Вместе с ликвидацией надельной системы и развитием вассально-ленных отношений все большее распространение стали приобретать такие формы феодальной земельной собственности, как наследственный фонд и бенефиций самурая-воина. В средневековом праве Японии не сложилось четкого представления об обязательстве как о правовом понятии. Европейскому термину «обязательство» в японском языке соответствовало слово «гиму», означавшее то, что должен делать каждый человек или что ему запрещено делать, исходя из его статуса. Все обязательственные отношения изначально возникали, таким образом, в строго допустимых границах. Существовали договоры купли-продажи, найма, займа, заклада, которые жестко регламентировались государством и нарушение которых влекло за собой, как правило, уголовное наказание. Были распространены договоры займа зерна, денег, в том числе и процентного. Заем обеспечивался залогом и поручительством. Кредитор не мог взыскивать проценты, превышающие сумму долга. Нельзя было безоговорочно взыскивать долг с поручителя, своевольно распоряжаться залогом. Должник мог отрабатывать долг, но долговое рабство было категорически запрещено. Не разрешалось самовольное заключение сделок (в том числе и договора займа) рядовыми членами семьи, поскольку правом распоряжения семейным имуществом обладал только глава семьи. Договор найма рабочей силы не получил широкого распространения, так как существовали трудовая повинность и широкий спектр различных отработок. Законы детально регулировали брачно-семейные отношения. Японское брачно-семейное право как наиболее традиционное, связанное с религией, не претерпело скольконибудь заметного изменения на всех этапах средневековой истории страны. Брачный возраст наступал для мужчин с 15 лет, для женщин — с 13 лет. Для заключения брака необходимо было согласие всей родни по мужской линии. Мужчина был вправе иметь несколько жен и наложниц. Закон оговаривал право мужчины убить жену или прогнать ее в случаях, если она оказалась грязной, бездетной, развратной, вороватой, болтливой, больной, драчливой. Главной обязанностью жены было угождать мужу во всем. Запрещались браки не только между свободными и рабами, «добрыми» и «подлыми», но и между отдельными категориями «подлых»: действовал своеобразный кастовый принцип. Развод разрешался, а в определенных случаях прямо предписывался даже при отсутствии соответствующего желания супругов (например, в случае попытки убийства). Брак, как и развод, был делом не только супругов, но и их семей. При разводе требовалось согласие родителей с обеих сторон. Перечень обстоятельств, которые давали мужу законные основания для развода, был значительно шире, чем у жены. Она имела право на развод лишь в случае длительного (в течение пяти лет) безвестного отсутствия мужа или тяжкого оскорбления им ее родителей. В японском праве проявилась относительная терпимость к незаконнорожденным детям. Они передавались на воспитание в семью одного из родителей, занимающую более высокий социальный статус. Бездетным семьям с целью продолжения рода предоставлялось право усыновления ребенка из числа близких родственников. Он приобретал все права законнорожденного. В японских кодексах был относительно подробно разработан институт наследования по закону. В наследственную массу входили зависимые люди, поля, строения, другое имущество. В нее же входило приданое жены умершего главы семьи. Если речь шла о полях и имуществе, жалованных за заслуги, наследственные доли сыновей и дочерей были равными. В остальных случаях доля первой жены, а также старшего сына была в два раза больше, чем у прочих сын овей. Вопрос о завещании в праве Японии не получил достаточной разработки, поскольку преобладала большесемейная собственность. Уголовное право Японии не знало четко сформулированных общих принципов и норм о формах вины (умысле и неосторожности), о покушении, о соучастии в различных формах и пр., которые, однако, фигурировали при рассмотрении конкретных преступлений. К числу смягчающих вину обстоятельств относились: добровольное возмещение нанесенного ущерба, устранение причиненного вреда, явка с повинной, активная помощь в раскрытии преступления. Наказание также смягчалось в случае совершения преступления под угрозой или принуждением Как отягчающие вину обстоятельства рассматривались рецидив и состояние опьянения. Все «законные» границы применения наказания были размыты после установления сёгуната, когда беспрепятственное распространение получили формы внеправовой расправы. Уголовное право было сориентировано на борьбу с такими тяжкими преступлениями, как мятеж, разрушение могил, дворцов, храмов, переход к врагу, убийство представителей высшей власти, убийство главы клана, рода, семьи родственником, нарушение религиозных заповедей. Учитывалась сословная принадлежность как преступника, так и потерпевшего. Самурай, например, мог безнаказанно убить простолюдина за оскорбление, имел право казнить человека на месте без суда и следствия даже за неэ тичное поведение. Право не знало также требования обязательного наказания за убийство. Так, была широко распространена практика безнаказанного детоубийства, особенно в крестьянских семьях (для избавления от «лишнего рта»). Кроме того, наказания всемерно ужесточались, часто приобретая изуверские формы. Японские источники сообщают, например, о следующем распространенном наказании. Живого преступника закапывали по шею на проезжей дороге, рядом клали деревянную пилу, которой мог воспользоваться каждый проезжающий, чтобы отделить его голову от туловища1. Преступников вешали, обезглавливали, били палками или плетьми, ссылали на каторгу. Суд и судопроизводство на высшем и местном уровнях осуществляли учреждения власти. Существовало несколько административно-судебных инстанций. Низшей считалось уездное управление; следующей инстанцией было провинциальное управление; далее — министерство юстиции и, наконец, высшей инстанцией являлись Государственный совет и император. Существовали и специальные юридические ведомства, например судебная палата. Все судебные дела первоначально должны были передаваться в низшие органы власти. Допускалась подача жалобы и в ближайшее административное управление. Дело можно было передать на обжалование в вышестоящие инстанции. Конечным пунктом судопроизводства могло стать рассмотрение дела высшими органами власти, в том числе императором. Важнейшим специализированным органом судопроизводства было министерство юстиции. Оно состояло из трех ведомств: центрального управления, управления штрафов и управления тюрем. Министерству подчинялись судебные чиновники в составе городских управлений и провинциальных администраций. Здесь в равной степени разбирались жалобы по гражданским и уголовным делам. Административные ведомства и расследовали дела, и выносили решения. Вместе с тем следствие и суд все же разделялись. Более тяжелые преступления полагалось рассматривать вторично и в более высоких инстанциях. В случаях вынесения смертных приговоров требовалось их троекратное утверждение. Многократная перепроверка материалов дела составляла сущность предварительного расследования. Cудебные чиновники подчинялись и органу юстиции при сёгуне. Судья проводил расследование, во время которого применялись пытки, которые могли повторяться трижды с интервалом в 20 дней, допускалась смерть подследственного. Донос считался доказательством вины, так как этика японцев не допускала сокрытия факта преступления. Знавший о нем и не сообщивший наказывался наравне с преступником. Здесь, по всей видимости, в общей форме стимулировалось моральное осуждение нарушителя законов и правил. За недоносительство подвергались наказанию даже родственники. Рабы и слуги, а также «младшие родственники» освобождались от обязанности доносить. При совершении государственных преступлений доносить вменялось в обязанность всем, включая рабов. Судебный процесс носил смешанный обвинительно-инквизиционный характер. В ранних источниках феодального права Японии закреплялись элементы розыскного процесса. Подсудность определялась как по месту совершения преступления, так и по его важности. Дела возбуждались по инициативе государства и по заявлениям частных лиц. Большое значение имели тайные не анонимные доносы. При этом доносчик нес ответственность за клевету. Осуществлялось следствие, в ходе которого судьячиновник был обязан удостовериться в полноценности улик. Первейшим действием следователя был арест и обвиняемого, и обвинителя, и доносчика. Во внимание должны были приниматься манера говорить, слушать, цвет лица, дыхание, выражение глаз подследственного. Следователь подлежал замене, если он находился с обвиняемым в родственных отношениях вплоть до пятой степени родства (по линии жены — вплоть до третьей степени), а также если он в прошлом был наставником обвиняемого. Во время следствия обвиняемый и его сообщники должны были находиться в тюрьме. Но это не распространялось на высших ранговых сановников, которые не содержались под стражей и продолжали занимать свои посты. Заключенных полагалось снабжать одеждой, питанием, циновками, лекарствами. При завершении следствия, если не все соучастники были задержаны, разрешалось выносить приговор в отношении арестованных. В феодальном праве Японии действовал принцип «поглощения» менее тяжкого преступления более тяжким, по которому, собственно, и велось следствие. Приговор приводился в исполнение в день его оглашения. Смертная казнь, как правило, совершалась публично на городском рынке. Однако женщин и чиновников высокого ранга публично не подвергали смертной казни. Некоторым категориям сановников, приговоренных к смерти, разрешалось покончить жизнь самоубийством дома. Для особо привилегированных преступников (родственников императора, его друзей, высших сановников и др.) закон допускал обжалование приговора в порядке апелляции. Высшие административно-судебные органы осуществляли надзор за состоянием дел, относящихся к правосудию: за своевременностью и правильностью принятых на местах решений, за приведением в исполнение смертного приговора, за порядком и соблюдением режима в тюрьмах, за соблюдением режима на каторге, за ходом следствия и др.
