Иконостас— алтарная перегородка, более или менее сплошная, состоящая из одного или нескольких рядов упорядоченно размещённых икон, отделяющая алтарную часть православного храма от остального помещения.
Византийские храмы имели алтарные перегородки из парапета, стоящих на нём колонок и архитрава. Перегородки могли быть каменными, деревянными и металлическими. Они богато декорировались. В центре на преграде ставился крест. Перегородка часто не была единой во всю ширину храма. Чаще проемы центральной и боковых апсид алтаря имели отдельные ограждения. Участки преграды разделялись в таком случае восточными опорными столбами. На столпах по сторонам алтаря обычно делались изображения Христа и Богоматери или вешались Их иконы..На саму перегородку иконы начали ставить далеко не сразу. Первые из них помещались поверх архитрава или на нём самом делались рельефные или эмалевые изображения. Вначале крест сменяется иконой Христа, а она в свою очередь расширяется до деисуса. Чаще всего иконы над архитравом писались на длинных горизонтальных досках — темплонах или эпистилях. В центре эпистиля помещается трехфигурный деисус, а по бокам от него ряд праздников, то есть важнейших моментов Евангельской истории. Сохранились эпистили XII века (собрание монастыря святой Екатерины на Синае)
Помимо таких эпистилей сформировался более длинный деисусный чин, состоящий из ряда отдельных икон, первоначально небольших оглавных или оплечных, позднее более крупных поясных. Сквозные же проемы между колоннами преграды не занимались иконами очень долго. Такой иконостас полностью закрывал алтарь и был в этом похож на высокие русские иконостасы.
Развитие иконостаса в древнерусском искусстве
Убранство древнерусских храмов первоначально повторяло византийские обычаи..
В каменных храмах обыкновенно делалась алтарная преграда с деисусом над архитравом и иконами Христа и Богоматери внизу. Только ставились они первоначально не в саму преграду, а у восточных столпов храма. В некоторых новгородских храмах XII века исследования выявили необычное устройство алтарных преград. Они были очень высокими, но точное их устройство и возможное количество икон не известны.
Благоприятная ситуация для роста алтарной преграды была в деревянных церквях, которых на Руси было большинство. В них не делалось настенной росписи, всегда очень важной в храмах византийских, поэтому могло увеличиваться количество икон.
Не известно точно, как именно увеличивалась алтарная преграда и когда превратилась в иконостас.
Многоярусный иконостас Благовещенского собора – одно из самых значительных, красивейших и загадочных произведений средневекового русского искусства, об авторстве самых древних икон которого - Деисуса конца XIV века и Праздников начала XV века - до сих пор идут споры. Долгое время их тесно связывали с Феофаном Греком, Прохором с Городца и Андреем Рублевым. Завершают иконостас пророческий и праотеческий ряды, написанные в середине XVI века и представляющие не меньший интерес по иконографии и составу. Особенностью местного ряда иконостаса является постоянное место в нем для патрональной иконы правящего царя, которую после его смерти уносили в Архангельский собор и ставили у могилы в надгробном иконостасе. В местном же ряду стоит икона "Спас на престоле".
Иконостас Благовещенской церкви полностью отгородил алтарь от остального пространства храма. Четыре горизонтальные доски - «тябла» - разделили иконостас на четыре яруса. В нижнем, справа от «царских врат», была помещена икона праздника благовещения, которому посвящался храм. Второй - средний - ярус занял «деисусный чин» (первоначально деисусом называли три иконы - богоматери, Христа, Иоанна Предтечи, которые ставили рядом. Позднее к ним добавили еще несколько икон). Здесь были изображены Христос на троне, богоматерь, Иоанн Предтеча, апостолы Петр и Павел, «отцы церкви» и «мученики». Третий снизу ярус заполнили иконы с изображениями «праздников». В самом верхнем ярусе, возможно, стояли погрудные иконы богоматери и пророков. Эти иконы не сохранились. Все фигуры иконостаса, по замыслу мастеров, должны были тяготеть к центральной фигуре Христа из деисусного чина.
«Праздники» Благовещенского собора ясно разделяются на две манеры. «Более архаическая по стилю группа, тяготеющая к искусству XIV века, должна быть выполнена старшим из двух художников. его краски красивы, письмо добротно, все его композиции глубоко продуманы. Он хорошо знает византийское искусство XIV века... Он любит резкие высветления, сочные блики, быстрые движки
«В живописи второго мастера, который связан с первым некоторыми общими свойствами и, главным образом, композицией икон, чувствуется много нового, здесь своеобычное чувство, поиски гармонии. Это художник с живой, яркой индивидуальностью. Он любит сильные, яркие краски - розовато-красные, малахитово-зеленые, лиловые, серебристо-зеленые, золотисто-охряные, темно-зеленые. Он охотно прибегает к голубым пробелам, он пользуется цветом с таким безупречным чутьем, что оставляет далеко за собой всех современников. В его иконах краска уподобляется драгоценному эмалевому сплаву.
Благовещенский иконостас стал основным источником для изучения «раннего» Рублева и «позднего» Феофана, основой, как напишет один из исследователей, выводов «о характере взаимоотношений этих величайших мастеров европейского средневековья».
В том, что фрески 1405 года погибли при перестройке храма, в то время как его иконы могли сохраниться, противоречия не существует. Такой же могла быть и судьба благовещенского иконостаса. Однако первые его исследователи или не обращали внимания, или старались как-то примирить свое убеждение в том, что он написан в 1405 году и его авторами были Феофан, Прохор и Андрей, со сведениями, относящимися к XVI веку, что этот иконостас... сгорел в 1547 году!
Сейчас в науке признано, что в дошедшем до наших дней Благовещенском соборе Московского Кремля сохранились иконы, написанные Рублевым или при его участии. Когда они созданы, откуда появились - из Архангельского ли иконостаса 1399 года, из иного ли места, спаслись ли чудом, оставшимся неведомым летописцу, в пожар 1547 года - проблема для будущих изысканий. Пока неколебимо для биографа лишь одно - «в лето 1405» в церкви, стоявшей на том же месте и носившей то же название, трудились три больших художника и среди них - «чернец Андрей Рублев».
