модернизьм и реализьм не гуглиццо
Гайто Газданов буквально ворвался в эмигрантскую литературу романом «Вечер у Клэр», вышедшим в Париже отдельной книгой в декабре 1929 года.
Все, что у Гайто связано с романом «Вечер у Клэр», можно было расценивать как знак судьбы. Начинающий автор за пару месяцев без мучительных переписываний, редактирований создает филигранный, завораживающий текст, от которого невозможно оторваться, и еще не закончив последней страницы, он уже имеет два предложения от издателей по поводу публикации романа отдельной книгой. Книга, изданная тиражом в тысячу экземпляров, немедленно поступает во все русские магазины Европы и дальше - триумф! Ни одного скептического отзыва. Ведущие критики эмиграции сливают свои голоса в один хвалебный хор. В начале 1930 года на книгу откликнулись издания Парижа, Берлина, Праги, Риги. За роман проголосовали Георгий Адамович, Владимир Вейдле, Николай Оцуп, Марк Слоним, Петр Пильский.
Так и остался «Вечер у Клэр» самым известным, знаковым для писателя произведением. Да, в этом романе уже были заявлены и особый фокус его взгляда на мир, философский аналитизм Газданова, образа и мотивы его творчества 20-30-х годов, экзистенциально-автобиографического в своей основе. «Вечер у Клэр», повествование в котором ведется от «Я», с большой точностью набрасывает рисунок существования самого автора: его детство в культурной петербургской семье обрусевших осетин, учебу, пребывание в Белой армии, но главное - ту внутреннюю сторону его жизни, его экзистенции, те душевные и мысленные загвоздки, что одни имеют настоящее значение для героя. Вообще герой Газданова в высокой степени саморефлектирующий, объясняющий себя человек. В отличие от того же Набокова, у Газданова значительно больше въедливой и при этом прямо, отчетливо проговариваемой психологической интроспекции, вкуса к самонаблюдению и самоотчету.
«Вечер у Клэр» начинается с того, что запечатлено в самом названии романа: в один из парижских вечеров осуществляется, наконец, мечта Николая о любовной близости с француженкой Клэр, которую он впервые встретил и полюбил ещё на родине. Свершилось то, о чем он грезил целых десять лет, но какая печаль посетила героя, окутала весь мир, когда, казалось, несбыточная цель превратилась в реальность... Из этой печали, из мыслей о Клэр и стал раскручиваться свиток воспоминаний героя о прошлой жизни, начиная с первых странных впечатлений детства до последнего кадра, когда пароход уносит героя от берегов отчизны навсегда, куда-то в неизвестность чужих краев [48. С.78].
В романе речь идет о юношеской любви героя к Клэр, причем герой добровольно отказывается от девушки, когда она могла бы ему принадлежать. Потом их разлучает Революция и Гражданская война. Вынужденный эмигрировать из России, герой полон решительности найти Клэр, что ему и удается в Париже. Далее следует ежевечерние посещения Клэр (муж ее очень удачно оказывается в отъезде), и, наконец, героям удается физически соединиться (героиня уже устала от ожиданий и нерешительности партнера и сама провоцирует любовную близость). Но это, так сказать, фабула. Сюжет же выстроен иначе. В романе действие начинается в Париже и через десять страниц текста достигает своей кульминации. Чувства, которые испытывает герой после близости с Клэр, трудно назвать счастьем. Его охватывает глубокая печаль от исполненной цели, то есть от ее исчезновения: «Когда она заснула, я повернулся лицом к стене, и прежняя печаль посетила меня; печаль была в воздухе,<...> печаль выходила изо рта Клэр невидимым дыханием» [49, 45].
В размышлениях героя есть понимание неизбежности завершения и смерти любви (у Набокова бы было - смерти в любви), но различия между Газдановым и Набоковым на самом деле здесь не так уж и велики. Герой Газданова думает о создании нового образа Клэр, к которому он мог бы по-прежнему стремиться - задаче, увы, заведомо невыполнимой: « Но во всякой любви есть печаль, - вспомнил я, - печаль завершения и приближения смерти любви, если она бывает счастливой, и печаль невозможности и потери того, что нам никогда не принадлежало, - если любовь остается тщетной...» [49,46].
«Вечер у Клэр» - рассказ о жизни юноши, которому ко дням Гражданской войны едва исполнилось шестнадцать лет и который, не окончив гимназии, был втянут в водоворот российской смуты, но приключений в книге мало, центр рассказа не в них. Дело во внутренних рассуждениях рассказчика, юноши несколько странного, который «не обладает особенностью немедленно реагировать на происходящее» и как бы плыл по течению, пока не выплыл за пределы страны, где способность к этим рассуждениям сложилась. Рассказу придана форма романтическая - введена в него ранняя любовь к полуфранцуженке, привлекательной и пустой Клэр. С «Вечера у Клэр» - вечера полных любовных достижений - начинается рассказ, то есть как бы с конца, так как этот вечер - только повод для воспоминаний и жизни, пока им завершившейся. Сам литературный прием не нов, но применен здесь с большим искусством. Сюжет рассказа разворачивается с особой тонкостью и незаметно переносит читателя из парижской квартиры Клэр в Россию, на десятилетие обратно, в обстановку детства и отроческих лет героя, в его семью, в среду людей, как будто случайных, в рамки явлений, как будто единичных, но отлично рисующих эпоху и создающих основу настоящего романа.
Клэр появляется на сцене резко, как бы мельком, как лишний штрих жизни, и все-таки она необходима. С большой художественной «простотой» рисует Газданов ряд цельных и оригинальных характеров (отец, мать, педагоги, офицеры, солдаты), ко всем подходя не с внешней, а с внутренней оценкой, которая крепнет по мере развития мироощущения рассказчика. И в искусном кружеве рассказа незаметно ставятся и не всегда решаются сложнейшие духовные проблемы и жизни, и смерти, и любви, и того неразрешимого узла событий, который мы одинаково можем назвать и судьбой и историей.
Конечно, никто из старших критиков не ощутил бы всей силы авторских переживаний, если бы в романе «Вечер у Клэр» не было главного - рождения нового стиля, который во многом определился автобиографическим героем - повествователем. Это был причудливый случай, когда герой обязан автору, автор - герою. Чем обязан герой, понятно, своим рождением. А вот чем был обязан ему автор? С появлением Николая Соседова, Газданов как прозаик стал узнаваем. Соседов играл роль хранителя подлинных событий и иллюзорных мечтаний, пережив всё, от чего не мог освободить свою память Гайто - смерть отца, расставание с матерью, насмешки Клэр, - и воплотив в жизнь то, чему не суждено было случиться никогда, - обретение любви Клэр в Париже. Слово-воспоминание Г. Газданова изначально претендует на максимальную правдивость, соответствие логике действительности, жизненную закономерность. Оно как бы обозначает предметы по их именам. Однако слово не срастается с явлением, оно до такой степени случайно, что постоянно возникают сбои, стилевые недоразумения, стилевые странности: «Клэр подошла ко мне вплотную, и ее грудь коснулась моего двубортного застегнутого пиджака: она обняла меня, лицо её приблизилось» [49, с. 45].
Или еще более очевидная бессвязность в пассаже героя о памяти: «Она прикрывала мои воспоминания прозрачной, стеклянной паутиной и уничтожала их чудесную неподвижность» [49, с. 48]. (Паутина сковывает, создает неподвижность).
Такое слово удивляет не по причине поэтичной силы, способной породить преображенную воображением действительность, а по своей смысловой закрытости и неспособности хотя бы соединиться с другим в единое целое фразы. Слово о памяти фактически есть слово - забвение, утратившее ясность значений. Само же авторское сознание и не стремится их восстановить, оно побуждает к еще более сильной несвязности смысла. Тогда и невозможно убедиться в его правде и правдоподобности художественного пространства. Желание все представить как реальное и внутренняя неосуществимость этой реализации - специфика стиля Газданова [15, с. 143].
Герой романа «Вечер у Клэр» накануне своего совершеннолетия встречается с дядей - необыкновенным человеком, который говорит ему пророческие слова. Разговор с дядей помогает герою преодолеть внутренние затруднения, позволяет найти ориентиры в жизни. Юный герой идет сражаться на стороне Белой армии не потому, что он хочет воевать за правду, а потому что принимает сторону побежденных. В романе «Вечер у Клэр» на обсуждение героев выносится сакраментальный вопрос о смысле и необходимости жизни. Об этом Николай Соседов, пока еще надеясь на существование некого «закона целесообразности», спрашивает Виталия и слышит из его уст странное признание: «Смысла нет, мой милый Коля». А в подтверждение своих слов Виталий рассказывает давнишнюю историю близкого и хорошего своего товарища, который не выдержал мысли о неизбежности смерти и бессмысленности бытия и, в конце концов, застрелился. «Он все спрашивал, зачем нужна такая ужасная бессмысленность существования, это сознание того, что если я умру стариком и, умирая, буду отвратителен всем, то это хорошо - к чему это? Зачем до этого доживать? Ведь от смерти не уйдем... Спасения нет»[9, с. 56]. Виталий уходит от ответа, понимая лишь одно - человеку, чтобы жить, не следует, не должно задумываться над подобными вещами. Однако сам Газданов не перестает задумываться над ними всю жизнь. Не прекращают поиск ответа и его герои.
