Вторая эмиграция: 1920—1942 годы
Получив по ходатайству Юргиса Балтрушайтиса от А. В. Луначарского разрешение временно выехать за границу в командировку, вместе с женой, дочерью и дальней родственницей А. Н. Ивановой[~ 5] Бальмонт 25 мая 1920 года навсегда покинул Россию и черезРевель добрался до Парижа
. С одной стороны, эмигрантское сообщество заподозрило в нём сочувствующего Советам.
С другой, советская пресса начала «клеймить его как лукавого обманщика», который «ценою лжи» добился для себя свободы, злоупотребил доверием Советской власти, великодушно отпустившей его на Запад «для изучения революционного творчества народных масс»
Творчество в эмиграции[править | править вики-текст]
Было принято считать, что эмиграция прошла для Бальмонта под знаком упадка; это мнение, разделявшееся многими русскими поэтами-эмигрантами, впоследствии не раз оспаривалось. В разных странах Бальмонт в эти годы опубликовал книги стихов «Дар Земле», «Светлый час» (1921), «Марево» (1922), «Моё — ей. Стихи о России» (1923), «В раздвинутой дали» (1929), «Северное сияние» (1933), «Голубая подкова», «Светослужение» (1937). В 1923 году он выпустил книги автобиографической прозы «Под новым серпом» и «Воздушный путь», в 1924-м издал книгу воспоминаний «Где мой дом?» (Прага, 1924), написал документальные очерки «Факел в ночи» и «Белый сон» о пережитом зимой 1919 года в революционной России. Бальмонт совершал продолжительные лекционные турне по Польше, Чехословакии и Болгарии, летом 1930 года совершил поездку в Литву, параллельно занимаясь переводами западнославянской поэзии, но основной темой произведений Бальмонта в эти годы оставалась Россия: воспоминания о ней и тоска по утраченному.
Вячеслав Иванов
Октябрьскую революцию не принял (см. поэтический цикл «Стихи смутного времени», дек. 1917-февр. 1918), но продолжал культурно-педагогическую деятельность; в 1920-24 гг. перебрался в Баку, где преподавал в местном университете — профессор и заведующий кафедрой классической филологии. В 1921 году на основе обсуждения ещё неполной рукописи его монографии «Дионис и прадионисийство» на Коллегии университета ему присуждается ученая степень доктора филологии. До самого отъезда в Италию Иванов вёл в Баку весьма насыщенную творческую жизнь[12].
Последние десятилетия Иванов провёл в Италии. С 1936 г. стал публиковать произведения (цикл «Римские сонеты», 1924 и др.) в журнале «Современные Записки», отд.изд. поэма «Человек» [Из-во «Дом книги», Париж], 1939). Иванов жил в Италии уединённо, поддерживая общение лишь с некоторыми из русских эмигрантов (из старших — с Аничковым, Мережковскими, Буниным, из младших — сИ. Н. Голенищевым-Кутузовым).
В 1926 году в соборе Св. Петра совершил акт соединения с католической церковью по формуле Вл. Соловьева. В 1926—1934 годахзанимал место преподавателя-лектора иностранных языков в коллегии Карла Борромея в Павии и читал курсы по русской литературе в Павийском университете.
В 1936—43 годах в Папском восточном институте в Риме и папской коллегии «Руссикум» преподает церковнославянский язык, читает лекции по русской литературе, в частности, по Достоевскому. В 1941-45 принимал участие в работе Литургической комиссии по заказуКонгрегации Восточных церквей Ватикана составил введение и примечания к Деяниям и Посланиям Апостолов, а также к Откровению св. Иоанна, в 1948—1949 — введение и примечания к Псалтири. Итогом литературного творчества Иванова стал сборник стихов «Свет вечерний», опубликованный посмертно в Оксфорде в 1962 году.
Вячеслав Иванов единственный, пожалуй, из всех русских символистов практически до конца своих дней сохранил верность этому течению. Даже в 1936 г., признавая кончину европейского символизма, каким он его знал, тут же подтверждает возвращение, пусть и в другой форме, — «вечного символизма».
В последние десятилетия наблюдается относительный спад его творчества. В 1924 г. он создает «Римские сонеты», а в 1944 г. — цикл из 118 стихотворений «Римский дневник», вошедший в подготовленное им, но изданное посмертно итоговое собрание стихов «Свет вечерний» (Оксфорд, 1962).
