Отличным от сартровского вариантом философии экзистенци- ализма в действии стало творчество А. Мальро (Andre Malraux, 1901 — 1976). Андре Мальро — человек-легенда, автор прогремев-
ших до войны романов «Королевская дорога» (La Voieroyale, 1930), «Удел человеческий» (La Condition humaine, 1933), «Надежда» (L'Espoir, 1937). Один из руководителей Сопротивления на юге страны, полковник маки, командир бригады «Эльзас-Лотарингия», Мальро был неоднократно ранен, попадал в плен. В 1945 г. он познакомился с де Голлем и с этого момента остался до конца жизни его верным соратником. В первом послевоенном прави- тельстве стал министром информации, четыре года спустя — ге- неральным секретарем деголлевской партии, в 1958 г. — мини- стром культуры.
Хотя после 1945 года Мальро романов больше не публикует, он продолжает активную литераторную деятельность (эссеистика, мемуары). Отчасти меняются его жизненные установки: незави- симый сторонник социализма в 1930-е годы, после войны он ве- дет борьбу против сталинского тоталитаризма; прежде убежден- ный интернационалист, теперь он возлагает все свои надежды на нацию.
405Свой последний роман «Орешники Алътенбурга» (LesNoyersde l'Altenburg, швейцарское изд. — 1943, фр. изд. 1948) Мальро представил как первую часть романа «Битва с ангелом», который был уничтожен фашистами (автор счел невозможным писать его заново). В нем отсутствует единство места и времени, характер- ное для предыдущих произведений Мальро, имеются черты раз- ных жанров: автобиографии, философского диалога, политиче- ского романа, военной прозы. Речь в романе идет о трех поколе- ниях респектабельной эльзасской семьи Берже (под этим псевдо- нимом воевал сам Мальро). Дед рассказчика Дитрих и его брат Вальтер, друзья Ницше, накануне 1914 года организуют фило- софские коллоквиумы в монастыре Альтенбург, в которых уча- ствуют известные немецкие ученые и писатели, решая вопрос о трансцендентности человека (прообразом этих коллоквиумов по- служили беседы самого Мальро с А. Жидом и Р. Мартен дю Гаром в аббатстве Понтийи, где в 1930-е годы проводились встречи ев- ропейских интеллектуалов). Отец рассказчика Винсен Берже, уча- стник войны 1914 года, на русском фронте познал ужас первого применения химического оружия. Сам же рассказчик начинает свое повествование воспоминанием о лагере французских плен- ных (в числе которых он был) в Шартрском соборе в июне 1940 го- да и заканчивает книгу эпизодом военной кампании того же года, когда он, командуя экипажем танка, оказался в противотанковом рву под перекрестным огнем врага и чудом остался жив: «Теперь я знаю, что означают античные мифы о героях, вернувшихся из царства мертвых. Я почти не вспоминаю об ужасе; я несу в себе разгадку тайны, простой и священной. Так, наверное, Бог смот- рел на первого человека».
В «Орешниках Альтенбурга» обозначены новые горизонты мысли Мальро. Героическое действие — стержень его первых ро- манов — отходит на второй план. Речь по-прежнему идет о том, как преодолеть тревогу и победить смерть. Но теперь победу над судьбой Мальро видит в художественном творчестве.
Символичен один из самых ярких эпизодов романа, когда впав- шего в безумие Фридриха Ницше друзья везут на родину, в Гер- манию. В туннеле Сен-Готард, в темноте вагона третьего класса вдруг раздается пение Ницше. Это пение пораженного безумием человека преобразило все вокруг. Вагон был тот же, но в его тем- ноте заблестело звездное небо: «Это была жизнь — я говорю про- сто: жизнь... миллионы лет звездного неба показались мне сметен- ными человеком, как сметает звездное небо наши бедные судь- бы». Вальтер добавляет: «Самая великая тайна — не в том, что мы брошены на волю случая в мире материи и звезд, а в том, что в этой тюрьме мы способны вынуть из себя достаточно мощные образы, чтобы не согласиться с тем, что мы ничто» («піег notre neant»). Все послевоенное творчество Мальро — книги эссе «Психоло- гия искусства» (Psychologie de l'art, 1947—1949), «Голоса безмол- вия» (Les Voix du silence, 1951), «Воображаемый музей мировой скульп- туры>> (Le Musee imaginaire de la sculpture mondiale, 1952— 1954), «Метаморфозы богов» (La Metamorphose des dieux, 1957— 1976) — посвящено размышлениям об искусстве как «антисудьбе».
Вслед за О. Шпенглером Мальро ищет черты сходства исчез- нувших и современных цивилизаций в едином пространстве куль- туры и искусства. Мир искусства, созданный человеком, не сво- дится к реальному миру. Он «обесценивает реальность, как ее обесценивают христиане и любая другая религия, обесценивают своей верой в привилегию, надежду, что человек, а не хаос несет в себе источник вечности» («Голоса безмолвия»). Интересно за- мечание критика К. Руа: «Теоретик искусства, Мальро не описы- вает произведения искусства в их многообразии: он пытается со- брать их, слить их в одно перманентное произведение, в вечное настоящее, постоянно возобновляющуюся попытку бегства от кош- мара истории. <...> В 23 года в археологии, в 32 года в революции, в 50 лет в историографии искусства Мальро ищет религию».
В 1967 году Мальро опубликовал первый том «Антимемуаров» (Antimemoires). В них, в соответствии с названием, нет воспомина- ний детства писателя, нет и рассказа о личной жизни («разве важ- но то, что важно только для меня?»), нет воссоздания фактов соб- ственной биографии. Речь же идет в основном о последних двад- цати пяти годах его жизни. Мальро начинает с конца. Реальность переплетается с вымыслом, в неожиданных контекстах оживают персонажи его ранних романов, героями повествования становят- ся вожди наций (де Голль, Неру, Мао Цзэдун). Героические судь- бы торжествуют над смертью и временем. Композиционно «Анти- мемуары» складываются вокруг нескольких диалогов, которые вел Мальро с генералом де Голлем, Неру и Мао. Мальро выносит их за рамки своей эпохи, помещает в своего рода вечность. Разруши-
тельному характеру времени он противопоставляет героику проме- теевского начала — деяния человека, «тождественные мифу о нем» (высказывание Мальро о де Голле, приложимое к нему самому).
В 1960-е годы новые тенденции философии, гуманитарных наук и литературы вели в сторону, противоположную заботам экзис- тенциалистов. Писатель, пытающийся решить все проблемы куль- туры и истории, вызывает как уважение, так и недоверие. Особен- но оно свойственно структуралистам. Ж. Лакан начинает говорить о «децентрировании субъекта», К.Леви-Стросс утверждает, что «цель гуманитарных наук — не конституирование человека, а его растворение», М.Фуко высказывает мнение, что человек может «исчезнуть, как рисунок на песке, смытый прибрежной волной».
Философия удаляется от экзистенциальных тем и занимается структурированием знания, построением систем. Соответственно новая литература обращается к проблемам языка и речи, пренеб- регает философско-нравственной проблематикой. Более актуаль- ным становится творчество С.Бекетта и его интерпретация абсур- да как нонсенса.
В 1970-е годы можно констатировать, что экзистенциализм полностью утратил свои ведущие позиции, однако не стоит недо- оценивать его глубокого опосредованного влияния на современ- ную литературу. Возможно, Бекетт идет дальше в развитии поня- тия абсурда, чем Камю, а театр Ж.Жене превосходит драматур- гию Сартра. Очевидно, однако, что без Камю и Сартра не было бы ни Бекетта, ни Жене. Влияние французского экзистенциализ- ма на послевоенную литературу Франции сравнимо с влиянием сюрреализма после Первой мировой войны. Каждое новое поко- ление писателей вплоть до настоящего времени вырабатывало свое отношение к экзистенциализму, к проблеме ангажированности.
