1. «На западном фронте без перемен»— знаменитый роман Эриха Мария Ремарка, вышедший в 1929 году. В предисловии автор говорит: «Эта книга не является ни обвинением, ни исповедью. Это только попытка рассказать о поколении, которое погубила война, о тех, кто стал её жертвой, даже если спасся от снарядов».
Антивоенный роман повествует о всем пережитом, увиденном на фронте молодым солдатом Паулем Боймером, а также его фронтовыми товарищами в Первой мировой войне. Как и Эрнест Хемингуэй, Ремарк использовал понятие «потерянное поколение», чтобы описать молодых людей, которые из-за полученных ими на войне душевных травм не в состоянии были устроиться в гражданской жизни. Произведение Ремарка таким образом стояло в остром противоречии с правоконсервативной военной литературой, превалировавшей в эпоху Веймарской республики, которая, как правило, старалась оправдать проигранную Германией войну и героизировать её солдат.
Ремарк описывает события войны от лица простого солдата.
2. «Триумфальная арка» — роман немецкого писателя Эриха Марии Ремарка, впервые опубликованный в США в 1945 году; немецкое издание вышло в 1946[1]. Было множество предположений, что прототипом главной героини Жоан являлась Марлен Дитрих, с которой Ремарк проводил время в Париже перед началом Второй мировой войны.
Действие происходит во Франции в 1938-39 годах. Равик, участник Первой мировой войны, немецкий хирург, не имеющий гражданства, живёт в Париже и оперирует пациентов вместо менее квалифицированных французских хирургов. Он — один из множества эмигрантов без паспортов или каких-либо иных документов, постоянно находящихся под угрозой ареста и высылки из страны. На родине он помог бежать двум невиновным, пережив после этого пытки в гестапо и гибель своей девушки в застенках, он перебрался во Францию, так как там эмигрантам легче всего жить.
Он случайно знакомится с итальянской актрисой ЖоанМаду и завязывает с ней роман, влюблённые то ссорятся, то мирятся. Равику удаётся заманить в лес и убить своего главного мучителя — гестаповца Хааке, пообещав ему визит в элитный бордель. В конце романа начинается война, Жоан получает смертельное ранение от пули ревнивого актёра, Равик отказывается скрыться под личиной русского эмигранта и спокойно отдаётся в руки полиции, устроившей облаву в отеле, где он живёт.
Взрослая жизнь началась для этого потерянного поколения несколько раньше, чем обычно: под влиянием всеобщего патриотического подъема эти мальчики добровольно ушли на фронт первой мировой войны. Те из них, кто остался жив, не смогли забыть своих фронтовых товарищей, но утратили интерес к послевоенной, реальной жизни. Скептицизм и бесконечная усталость — типичные черты героев Ремарка. Доктор Равик в своих поступках далеко ушел от настроений первой мировой войны. Он, немец, укрывал у себя разыскиваемую нацистами семью, помог бежать этим людям, за что и попал в гестапо.
Там он прошел через пытки, пережил смерть любимой женщины Сибиллы. Потом бежал из страны и воевал в Испании на стороне республиканцев, пока они не потерпели поражения. Роман Ремарка застает сорокалетнего доктора в ночном Париже, когда он, бесконечно уставший от жизни и собственного двусмысленного беспаспортного положения, спасает странную нелепую женщину, готовую броситься с моста в Сену. Эта женщина — танцовщица и певица ЖоанМаду, у которой только что умер муж. Р. старается избегать подобных встреч, он сторонится любви и любого проявления чувства. Ему даже нравится такой стиль жизни: одиночество и звонки среди ночи, когда вызывают на операцию.
Анонимно Равик оперирует раненых и самоубийц. Иногда ему удается спасти человека, но его имя остается для больного неизвестным, потому что Равик налегал и у него нет французского паспорта. Герой призрачен, как призрачен и весь предвоенный Париж с его туманными набережными, с его жалкими, мечущимися в своей безысходной усталости и беспросветной нищете маленькими людьми, вроде самоубийцы Гольдберга. Почти все они иммигранты, живущие прошлым.
Так живет и Равик. Своих друзей по первой мировой войне он помнит лучше, чем тех, с кем жизнь свела его позже. Даже гестаповца Хааке он убивает не от ослепляющей ненависти, а от какого-то тлеющего в нем сознания, что этого нациста, когда-то пытавшего его и Сибиллу, нужно стереть с лица земли. Поэтому и убивает он Хааке неумело, как дилетант, взявшийся не за свое дело.
В романе нет ничего героического, потому что героическое подразумевает экстраординарный поступок, подвиг. Для Р. этот отрезок времени — всего лишь тягостный этап жизни, у которой нет ни конца, ни смысла. Даже любовь к странной, взбалмошной и несчастной ЖоанМаду — только еще один грустный эпизод в его жизни. Любовь оказалась мучением для двух любящих, но не понимающих друг друга людей. И Р. опять вынужден стать врачом, теперь уже для Джоан, раненной своим случайным любовником, актером-неудачником. Р. понимает, что весь его талант, все его возможности бессильны перед смертью. Он не может спасти ни свою любовь, ни жизнь этой женщины. Он ничего в этом мире не может: Жоан умирает у него на руках 1 сентября 1939 года, в день начала второй мировой войны. А Р. продолжает жить дальше в том же тумане одиночества, когда все цвета жизни теряют свою яркость.
3. Три товарища
Мужская дружба, верность в любви - последнее прибежище в мире зла. Такова основная мысль «Трех товарищей». Тематически роман примыкает к антивоенной дилогии: Ремарк повествует о судьбах тех, кто прошёл через кошмар войны и остался жив. Роберта Локампа, Отто Кестера и Готтфрида Ленца связывает не просто фронтовая дружба, а общность взглядов и судьбы.
В романе рассказывается о послевоенной Германии, о юношах, теперь мужчинах, которые если не внешне, то внутренне противостоят миру, где обесцениваются такие понятия, как любовь, брак, человечность, дружба. Следы минувшей войны - в судьбах и душах поколений людей, ставших ее свидетелями. Бедность, безработица послевоенного времени, жестокая конкуренция, борьба за выживание - почва, на которой укреплялись позиции национал-шовинистов, обещавших нации процветание, сытую жизнь.
Герои романа постоянно обращаются к военному и послевоенному первых лет прошлому. Однако нет здесь подробного описания сцен военной жизни. Читателю достаточно было сопоставить вехи жизни главного героя романа Роберта Локампа и героя книги «На Западном фронте без перемен» Пауля Боймера, чтобы убедиться: они из одного поколения. Это поколение самого автора. Восемнадцатилетними они уходили на фронт, чтобы или не вернуться, как Пауль и его товарищи, или чтоб вернуться опустошенными и разбитыми, как Локамп, Кестер, Ленц.
В день своего тридцатилетия Роберт подводит своеобразный итог прожитому. Он немногословен. На лист бумаги последовательно ложатся даты, в памяти - воспоминания. Первая из дат - 1916 год, когда он, «тощий восемнадцатилетний верзила стал новобранцем». В 1917 году ранило Кестера и их подразделение подверглось газовой атаке. 1918 - лазарет. 1919 - революция, голод. «На улицах то и дело строчат пулеметы. Солдаты против солдат. Товарищи против товарищей». В 1920 году были арестованы Кестер и Ленц. Они пробовали отстаивать передовые взгляды, но после реакционного путча 20-го года больше не борются. В последующие годы судьба разводит их. Ленц отправляется в Южную Америку, пестрые наклейки на чемодане, подаренном Роберту, - свидетельство его экзотических путешествий. В эти годы Локамп работает железнодорожником в Тюрингии, руководителем рекламы фабрики резиновых изделий, пианистом в «Интернационале». Все это в прошлом, как в прошлом и попытка получить образование, воспоминание о которой «документально» осталось, может быть, лишь в визитной карточке у кнопки звонка входной двери: «Роберт Локамп. Студ. фил. Два продолжительных».
Война незримо продолжает присутствовать на каждой странице романа. Голодом, недоеданием военных лет объясняет свой туберкулез Патриция. Мими стала проституткой, потому что ее муж умер на войне от воспаления легких, умер, а не погиб в бою, поэтому пенсию ей не назначили. Соседка Роберта по меблированным комнатам тоже потеряла мужа, теперь фрау Бендер служит медсестрой в приюте для младенцев. В 1918 году двое ее детей умерли от голода. Когда приют закрыли, она оказалась выброшенной на улицу. Прошлое незримо присутствует и в сознании героев. Они «мастерски» напиваются, потому что оно «впивается... мертвыми глазами» в них, в их память. Но для таких случаев существовала водка», - говорит Роберт.
Они привыкли и современную жизнь оценивать с позиций прошлого, порою не сознавая этого. Вот в пансионе, а точнее, в меблированных комнатах, фрау Залевски появился ребенок в коляске - его привезла фрау Бендер. Чисто по-женски обитательницы дома склонились над ним, «будто бы перед ними оказался первый младенец, народившийся на свет божий», и требуют участливого внимания от Роберта. «Ведь он совсем не представляет себе, что его ждет. Хотел бы я знать, к какой войне он поспеет», - заявляет он. Временные рамки романа раздвигаются не только в прошлое, но и в будущее.
Одна из наиболее колоритных фигур романа - Валентин Гаузер, служивший в одной роте с Робертом. Этот человек «из великого несчастья воздал себе маленькое счастье», по словам Локампа. После войны он получил наследство и «начал его методически пропивать». Он помнил каждый день, каждый час войны, он словно продолжал жить в измерении тех страшных событий, вспоминая даты. «Робби, тридцать первое июля семнадцатого года», - произносит Валентин, поднимая рюмку. И если на его товарищей события «той войны» «накатывают» по вечерам (эта мысль проходит в подтексте: «по вечерам этот кабачок становится ... чем-то вроде дома» для них), то Валентин постоянно живет воспоминаниями, потрясшими его психику.
Автор детально выписывает жизнь того микромира, в котором обитают его герои. Это мастерская, которая принадлежит Кестеру, но доходы от которой они делят поровну, это меблированные комнаты, бары, кафе, где они выпивают, едят, общаются с друзьями, это улицы, на которых несут патрульную вахту и делают «большие патрульные обходы» их подружки-проститутки, «солдаты любви», как иронично называет их автор. Это мир «маленьких людей», противопоставленный ханжам и толстосумам. В этом мире своя этика, свои взаимоотношения. Приглашенный в компанию проституток Роберт знает, что во время торжества (провожают замуж Лилли, поднявшуюся за годы своей службы в рядах «солдат любви» на более высокую ступень «дамы из отеля» и накопившую почти четыре тысячи марок) он не должен допустить ни одного неделикатного намека - все, как в «порядочном» обществе. «Короче, разговоры за этим столом сделали бы честь даже самому изысканному дамскому обществу», - читаем в романе. Побывавший в квартире Патриции Роберт и увидевший фешенебельную обстановку уже не принадлежавшей ей квартиры (надо было на что-то жить), ведёт ее по улице и не скрывает своего знакомства со «жрицами любви». Он не стыдится своей бедности, своих знакомых, друзей.
Как и главные герои, их соседи, знакомые сохранили душевную чуткость и доброту. Они остро чувствуют чужое горе, стремятся, по возможности, помочь. Ремарк показывает аукцион, на котором бедные распродают последние пожитки за гроши, среди них - владелец довольно поношенной, но чистой и ухоженной машины. Видя, что ее пытается за бесценок прибрать к рукам ухарского вида спекулянт, Кестер и Локамп набивают цену и сами покупают автомобиль хоть и за невысокую, но вполне устраивающую владельца цену. «Все тут же уйдет на оплату долгов», - говорит его жена. Все свои выигрыши в луна-парке друзья отдают случайным знакомым: кухарке, кузнецу, женщине с ребенком. Несмотря на перенесенные утраты, боль которых не утихает в их душах, Локамп и его товарищи сохранили светлый взгляд на людей труда, душевную чуткость, прикрываемые часто налетом циничного остроумия.
Автора волнует растущая бездуховность общества, усиление потребительских настроений. Отличные пейзажи художника Фердинанда Грау не пользуются спросом, и он живет тем, что рисует портреты умерших людей по их фотографиям. Это угнетает художника, чей талант по-настоящему не востребован обществом. Символическое значение приобретает его портрет: «голубые глаза, вправленные, точно два кусочка неба, в обрюзгшее, морщинистое лицо». Его постоянная неудовлетворенность собою послужила причиной выработки своеобразной философии, чуждой активному творческому поиску подлинного художника: «Никогда, Робби, не стремись знать слишком много! Чем меньше знаешь, тем проще живется. Знание делает человека свободным, но и несчастным. Давай выпьем за наивность, за глупость и все, что к ним относится, - за любовь, за веру в будущее, за мечты о счастье - за божественную глупость, за потерянный рай».
Роберт наблюдает, как публика в театре во время антракта осаждает буфет, и делает неутешительный вывод: «Музыка удивительным образом пробуждает у многих аппетит. Горячие сосиски расхватывались так, словно вспыхнула эпидемия голодного тифа». Сам он, как и Патриция, способен остро переживать, тонко чувствовать музыку: «Она была как южный ветер, как вздувшийся парус под звездами, как теплая ночь, совсем нереальная. Казалось, что шумит глухой поток нездешней жизни; исчезала тяжесть, терялись границы, были только блеск, и мелодия, и любовь, и просто нельзя было понять, что где-то есть нужда, и страдание, и отчаяние, если звучит такая музыка». Но сам же Локамп с грустью отмечает, что в театре не был давно и не пошел бы туда, если б не любовь к Пат. Любовь входит в роман с первых его страниц. В мире, где, по твердому убеждению Локампа, нельзя полагаться ни на кого, кроме себя и в лучшем случае товарища, в мире, где царят отчаяние и пустота, чувство к прекрасной девушке заполнило все существо Роберта. Теперь жизнь становится осмысленной, и смысл ее во встречах с Патрицией, в близости с нею, в борьбе за ее жизнь. И это Локамп, философия брака которого сводилась к тому, что женщина пробуждает в мужчине самые худшие инстинкты - «страсть к обладанию, к общественному положению, к заработкам, к покою». Словно драгоценный подарок, получает он встречу с Патрицией в день своего рождения, еще не догадываясь, что она будет значить в его жизни. Он испытывает к Патриции такое чувство, когда другое, дорогое тебе существо становится частичкой твоего «я», словно постепенно в тебе разрастаясь. Во время посещения луна-парка в лабиринте привидений Патриции вдруг стало страшно и она на секунду, на мгновение оказалась в объятиях Роберта. «Я отпустил ее, но что-то во мне не могло расстаться с ней», - говорит он. Любовь эта прошла испытание бедностью: Патриции практически не за что жить, но есть богатый Бройер, который ее любит. Это «милый человек», по словам девушки, но любит она Роберта. Ему же фрау Залевски категорически заявила, что эта девушка не для него, и Локамп перепивает минуты отчаяния из-за того, что не может дать ей всего, чего она заслуживает. «Это любовь и все-таки нечто другое. Что-то такое, ради чего стоит жить. Мужчина не может жить для любви. Но жить для другого человека может», - размышляет Роберт в час, когда Патриция сказала, что счастлива с ним.
Патриция действительно не просто любимая - это и друг, способный прощать мальчишеские выходки Роберта, понимающий его, честный с ним, преданный. Роберта и окружающих восхищает в девушке ее простота, естественность, отсутствие какой бы то ни было рисовки. Слово «друг» в обращении к Пат пришло не сразу, а в момент наивысшего напряжения, когда у девушки открылось кровотечение: «Пат, - сказал я, - дружище мой отважный».
В трудную минуту рядом с Патрицией и Робертом друзья. Кестер расстается сначала с гоночным автомобилем «Карлом», собранным им по винтику, а потом с мастерской для того, чтобы Патриция могла лечиться в горном санатории, а Роберт находиться с нею, когда болезнь девушки обострилась. Он привозит на консультацию к Патриции в деревушку, где та с Робертом отдыхала, профессора Жаффе.
Отто Кестер, ГоттфридЛенц и Роберт Локамп прошли войну, долгое время они были друг для друга той единственной опорой, которая помогает выстоять и на войне, и в борьбе с самым страшным - одиночеством, памятью прошлого, которая «не отпускает». Роман кончается на трагической ноте: умирает Патриция, гибнет Готтфрид. Его убивают «парни в высоких сапогах». Ремарк прямо не говорит кто, но понятно, что это были фашиствующие молодчики. Две невосполнимые для Кестера и Локампа потери...
В «Трех товарищах» Ремарк еще пытается сохранить позицию человека, стоящего «над схваткой», но всем смыслом написанного он утверждает ненависть к войне, к хищному корыстолюбию, лицемерию, жестокости, эгоизму. И хотя автор делает читателя свидетелем дорожных и трактирных похождений, потасовок, ведущая мелодия «Трех товарищей» трагически печальна. Ремарк чувствовал, что в обществе зреет сила, которая поведет народ по страшному, разрушительному пути, посулив уставшим людям соблазн легкой наживы.
