Для криминологии важен ответ на вопрос не только «почему совершается преступление», т.е. причинный аспект, но и «как оно совершается» (инструментальный аспект). Для анализа этой проблемы выработано понятие «механизм преступного поведения». Структурно он состоит из трех последовательных внутренне связанных элементов (звеньев): 1) формирование решения (мотивация); 2) принятие решения (планирование, постановка целей и выбор средств); 3) исполнение решения (акт преступления). Эта схема применима к предумышленным преступлениям. Для неосторожных преступлений, некоторых умышленных (совершенных в состоянии аффекта) механизм работает в «свернутом» виде, с пропуском некоторых элементов. Дефекты возможны в любом элементе механизма, и профилактическое вмешательство можно осуществить на любом этапе.
Особую роль играет первый элемент механизма (мотивация), и он чаще других привлекает пристальное внимание исследователей. Термин «мотивация» имеет два значения: 1) как совокупность мотивов и 2) как процесс формирования мотива. В данном случае он употребляется в обоих значениях. В криминологии проблема мотивации преступного поведения формулируется следующим образом: являются ли мотивы (и порождающие их потребности) внутренними субъективными причинами преступления? И соответственно должны ли мотивы и потребности быть объектом профилактического воздействия? По этой проблеме существуют две противоположные точки зрения.
Одни криминологи (У.С. Джекебаев, С.А. Тарарухин) считают, что существуют преступные мотивы и порождающие их преступные, извращенные потребности, которые являются причинами преступного поведения. Но чаще всего говорят не о преступных мотивах (это ведет к чрезмерной психологизации причин преступления), а о преступных, или антисоциальных, извращенных потребностях, являющихся источником этой мотивации: потребность в самоутверждении, потребность хулиганить и воровать, сексуальная потребность, эгоцентризм, потребность в алкоголе и т.д.
Логика здесь проста: все потребности делят на два класса: 1) на низшие (или низменные, примитивные, физиологические, извращенные) и 2) высшие (или духовные, творческие, моральные). В первых видят источник преступного поведения, во-вторых — правомерного. Многочисленные исследования показывают, что у преступников структура потребностей деформирована, в ней преобладают потребности материального характера.
Другие криминологи (А.Ф. Зелинский, AM. Яковлев) считают, что мотивы и потребности как психические образования нейтральны в этическом плане, к ним неприменима социальная оценка. Даже такой классический «преступный» мотив, как корысть, взятый вне преступления, не может рассматриваться как антисоциальный. Ведь понятно, что удовлетворение потребности в материальных благах может осуществляться отнюдь не обязательно путем преступных действий. Кроме того, связь между потребностью и мотивом не является строго однозначной: одна потребность может порождать разные мотивы, а один мотив может быть вызван разными потребностями.
