пользователей: 30398
предметов: 12406
вопросов: 234839
Конспект-online
РЕГИСТРАЦИЯ ЭКСКУРСИЯ

Локальные (региональные) военно-политические конфликты в современной системе международных отношений

События международной политики начала XXI в. не дают усо­мниться в том, что международные конфликты остаются важными эле­ментами международного взаимодействия. Распад Ялтинско-Потсдамского порядка повлек за собой доволь­но резкое изменение соотношения сил на мировой арене. Он разрушил в мире многие политические преграды и ускорил процесс глобализа­ции. Одновременно в международной системе стала происходить но­вая поляризация и децентрализация.

Наиболее развитая и сильная группа государств, сознавая свое пре­восходство в политической, экономической и военной сферах, стала переходить к более активной, наступательной политике Стали возникать новые очаги нестабильности в гус­тонаселенных государствах Африки, Азии Латинской Америки. На­конец, стало заметным влияние новых негосударственных участников международного общения (террористические сети, международные криминальные организации наркоторговцев, сбытчиков оружия и рас­щепляющихся материалов). Мир оказался в полосе новых и иногда довольно тревожных международно-политических перемен.

В 2008 г. было зарегистрировано пять войн — вооруженных конфликтов, где в резуль­тате боевых действий погибло более 1000 человек. По числу жертв боевых действий в 2008 г. высшие строки мирового рейтинга занимает конфликт в Шри-Ланке. За ним следуют конфликты в Афганистане, Пакистане, Ираке и Сомали.

В 2008 г. возобновившийся конфликт между Джибути и Эритреей прервал четырехлетний период (с 2003 по 2007 г), когда не было отме­чено вооруженных конфликтов между государствами.

Конфликты нового века сохранили многие неоднократно разбиравшиеся базовые особенности конфликтов конца XIX в. Среди таких особенно­стей:

Ø  феномен интернационализации внутригосударственных конфлик­тов,

Ø  учащение «конфликтов идентичности»,

Ø  рост количества конфликтов с участием негосударственных субъектов.

В связи с последней чертой ста­ло происходить значительное снижение управляемости конфликтов, усложнение процесса их урегулирования. Региональные и даже локаль­ные конфликты стали чаще приобретать глобальные измерения.

 

Выход США в 2002 г. из Договора о противоракетной обороне 1972 г., неопределенность в вопросах российско-американского взаимодействия в сфере контроля над вооружениями осложняют российско-американские отношения. Другим источником тревоги является распространение сферы военной ответственности НАТО на пояс государств, пограничных с Россией, не сопровождающееся пропорциональным военно-политическим сближением НАТО с Россией.

 

Конфликты в энергетической сфере можно условно разделить на две категории.

Во-первых, это конфликты, связанные с текущим обеспечением энергоресурсов. Для России речь, прежде всего, идет о спорах с тран­зитными государствами, как, например, Украина, неоднократно сокра­щавшая транзит российского природного газа в страны ЕС через свою территорию по различным причинам — прежде всего финансовым. Энергетические конфликты могут иметь и чисто политическую подо­плеку. Именно политические соображения побудили в феврале 2008 г. президента Венесуэлы У. Чавеса отказаться на время поставлять нефть в США. Политически мотивированной была и угроза руководства Ирана перекрыть в январе 2006 г. Персидский залив, по сути, заблокировав по­ставки нефти с Ближнего Востока.

Новое в региональных конфликтах 2000-х годов

В 2000-х годах сохранили свою актуальность военные интервенции. Они перестали быть, даже и формально, преимущественно гуманитар­ными и стали проводиться, как правило, под предлогом самозащиты от террористических организаций и государств, оказывающих им поддерж­ку. Такими были операции США и их союзников в Афганистане в 2001 г. и в Ираке в 2003 г.

Собственно гуманитарные интервенции, характерные для 1990-х го­дов, позднее стали терять привлекательность. Проблематика гуманитарных вмешательств была популярной среди политологов, прежде всего, в связи с Косовским кризисом (1999) и международным гуманитарным вмешательством в Восточном Тиморе в 1999 г. В те годы были разработа­ны теоретико-философские основания гуманитарных интервенций — в частности, концепции «ограниченного суверенитета» и «ответствен­ности по защите». Но после событий 11 сентября 2001 г. интерес к гуманитарным интервенциям угас. Угроза транснацио­нального терроризма отвлекла от них общественное внимание.

К концу 2000-х годов стал заметен спад интереса уже к борьбе с транснациональным терроризмом. Одновременно снова стали слыш­нее голоса сторонников гуманитарных вмешательств, в частности в связи с необходимостью пресечения таких явлений, как этнические чистки, насилие, голод (например, в суданской провинции Дарфур).

Новым типом конфликта 2000-х годов, связанным с ростом актив­ности малых и средних государств, можно считать конфликты «эпата­жа», «нарочитые конфликты». Их суть состоит в том, что небольшие страны, преследуя цель привлечь к себе внимание, начинают вести себя вызывающе по отношению к заведомо более сильной стране, не пред­полагая всерьез оказаться вовлеченным в военный конфликт с ней. Либо в этом случае малое государство твердо рассчитывает на поддержку ка­кой-то третьей мощной державы, либо только на отсутствие у той стра­ны, которую оно провоцирует, политической воли или потенциала при­менить силу против малого государства.

«Эпатажные конфликты» — неоднократно вспыхивавшие ссоры между прибалтийскими странами и Россией вследствие резких высказываний прибалтийских политиков по поводу истории 1940-х годов или представлений России в связи с дискриминацией в странах Прибалти­ки проживающего там русского населения.

Эстония в апреле 2007 г., в канун празднования годовщины победы в Великой Отечественной войне, приняла заведомо провокационное для отношений с Россией решение демонтировать в центре Таллина памят­ник советскому солдату-освободителю. Эта акция носила явно демон­стративный характер, поскольку была приурочена именно ко Дню По­беды. Она вызвала острый протест русского населения Эстонии и ос­ложнение российско-эстонских отношений, оживленно обсуждавшееся в международных СМИ.

Сходным образом Польша в 2006 г. при правительстве Я. Качиньского в ответ на отказ России импортировать недоброкачественное мясо польского производства (при этом предположительно даже не польского, а реэкспортированного из КНР) выступила с рядом резких выступлений в управляющих структурах Европейского союза.  польские представители предельно звучно выступали против работы по подготовке нового базового соглашения между Россией и ЕС. При этом акция Варшавы носила явно демонстрационный характер, поскольку было очевидно, что большинство стран ЕС было заинтересовано в стабильном импорте российских энергоносителей и не желало ссоры с Москвой из-за частного торгового конфликта Польши с Россией в связи с партией продукции сомнительного каче­ства и происхождения.

Но «эпатажные конфликты» могут перерастать в «настоящие» — в этом их реальная опасность. Нападение грузинских войск в августе 2008 г. на российских миротворцев в Южной Осетии вряд ли планировалось грузинской стороной как полномасштабный сооруженный конфликт с Россией. Речь скорее шла о силовой демонстрации — своего рода эпатаж. Грузинское руководство хотело продемонстрировать миру свою отвагу и политическое бессилие России. Расчет строился на том, что Москва, точно не желавшая осложнять из-за Грузии отношения с Западом, будет вынуждена смириться с действиями грузинских военных в Южной Осетии и отказаться от мысли дать им военный отпор. В итоге «эпатажный» изначально конфликт перерос в обычный асимметричный конфликт между разновеликими участниками — Грузией и Россией. Очевидно, асимметричные межгосударственные конфликты могут стать более важным фактором международной конфликтности.

Еще одной актуальной проблемой стал расцвет морского пиратства. Существующий уже много лет, например, в Малаккском проливе между Малайским полуостровом и индонезийским островом Суматра очаг пиратства, в последнее время он расширил географию. Наибольшее международное звучание приобрели нападения сомалийских пиратов на суда, следующие из или в Красное море. Патрулированием этого района занимаются ВМФ стран НАТО, Рос­сии, Индии, Малайзии, Республики Корея, Саудовской Аравии и Шве­ции. 7 октября 2008 г. Совет Безопасности ООН принял резолюцию № 1838, разрешающую государствам применять свои силы ВМС и ВМФ для борьбы с сомалийскими пиратами в зоне Африканского Рога. Од­нако пока против пиратов никаких широкомасштабных системных дей­ствий, предполагающих проведение и наземной операции с целью унич­тожения их баз, не предпринимается.

Замороженные и «обратимо замороженные» конфликты. Сложности, с которыми столкнулось мировое сообщество при уре­гулировании некоторых конфликтов XX в., привели к тому, что вместо их полного и окончательного решения применялась формула «замора­живания» в надежде на изменение политической ситуации и достиже­ние согласия сторон в будушем. На постсоветском пространстве таких конфликтов в 1990-х годах возникло несколько — вокруг Нагорного Карабаха Приднестровья, Южной Осетии и Абхазии.

События августа 2008 г. показали, насколько быстро «замороженные» конфликты мо­гут снова запылать. Очевидно, любое неосторожное и непродуманное действие может привести к изменению ситуации. Конфликты грузин­ского руководства с бывшими грузинскими автономиями Абхазии и Южной Осетии были заморожены еще в начале 1990-х годов и с тех пор оставались в этом состоянии. Обе автономии юридически оставались в составе Грузии, хотя фактически были ей неподконтрольны. Однако авантюристическая попытка грузинского руководства устано­вить свой контроль над обеими территориями при помощи военной силы спровоцировала вооруженный конфликт с участием России, в котором Грузия потерпела поражение.

Признав независимость Южной Осетии и Абхазии осенью 2008 г., Россия не только взяла на себя ответственность за экономическое вы­живание и безопасность этих двух новых государств, но и открыла но­вый этап грузино-абхазского и грузино-осетинского конфликтов. Из конфликтов внутри Грузии они превратились в межгосударственные конфликты.

Ситуация в Нагорном Карабахе и Приднестровье осталась в замо­роженном состоянии. Но в обоих непризнанных образованиях внима­тельно следят за развитием ситуации вокруг Абхазии и Южной Осетии. Легкость, с которой замороженные конфликты в двух этих республиках перешли в открытую стадию, позволяет говорить о том, что четыре конф­ликта на пространстве бывшего Советского Союза — это «обратимо за­мороженные» конфликты.

В этом смысле они резко отличаются от условно говоря, «необра­тимо замороженных» конфликтов вокруг Тайваня и Северного Кипра, для которых относительная неурегулированность ситуации стала своего рода нормой жизни, а возобновление конфронтации кажется мало­вероятным. Отчасти основанием для таких оценок является примерное равенство сил противостоящих сторон и отсутствие реальных перспек­тив для резкого изменения этого соотношения. Тем не менее и обрати­мо, и необратимо замороженные конфликтытребуют постоянных уси­лий для разрешения, так как состояние неопределенности не может веч­но устраивать стороны конфликта и мировое сообщество.

 


28.05.2016; 07:34
хиты: 104
рейтинг:0
Гуманитарные науки
история
для добавления комментариев необходимо авторизироваться.
  Copyright © 2013-2024. All Rights Reserved. помощь