Психологи рассматривают монолог как деятельность нескольких людей, при которой один из них «озвучивает» продукты своей предшествующей речевой деятельности, т.е. придает им форму, в которой они через проговаривание воспринимаются остальными участниками этой деятельности. Монолог - развернутое высказывание одного лица. Это организованная речь, которая требует определенного речевого воспитания и в которой ярко проявляется воздействие. Характерными чертами публичного монолога лингвисты считают преднамеренность воздействия на слушателей и замысел.
Речь участников судебных прений отражает особенности сферы правовых отношений. Обращенная прежде всего к суду и обвинительная, и защитительная речь осуществляется в условиях непосредственного контакта, ориентирована на установление юридической истины и характеризуется наличием замысла, который в каждом случае обусловливается особенностями конкретного уголовного дела.
Нередко замысел судебной речи находит выражение в языковых средствах: Основную свою задачу / я вижу в том / чтобы акцентировать / ваше внимание / на тех смягчающих обстоятельствах / которые имеются по делу / моего подзащитного //. Сложность освещаемых вопросов не только предполагает развернутое, логичное изложение материалов дела, но и требует, как было сказано, системы убедительных доказательств. Доказательность, аргументированность являются внутренними признаками судебного монолога, вызванными его убеждающим характером, и проявляются в использовании логических доводов, убедительных фактов, а также в определенных языковых формах.
Замысел судебной речи требует таких характеристик, как протяженность речевого отрезка, целенаправленность, композиционная организованность, предметно-смысловая завершенность, т.е. исчерпывающее выражение замысла, которое обеспечивает возможность ответа. Обвинительная и защитительная речи, а также речи представителей истца и ответчика в гражданском процессе не зависят друг от друга, они самостоятельны в смысловом отношении. Таким образом, для определения судебной речи как монолога принимается обращенность к адресату с целью воздействовать на него, наличие замысла, предметно-смысловая исчерпанность, самостоятельность.
Средства диалогизации монолога
Это прежде всего глаголы, обозначающие побуждение к действию: давайте обратимся к, обратите внимание, всмотритесь в, давайте возьмем, вспомните, давайте. Оратор направляет внимание суда на важные, с его точки зрения, вопросы, для того чтобы суд принял по ним правильное решение: обращаю ваше внимание, я подчеркиваю и др. Этому способствуют чаще всего глагольно-местоименные конструкции, выражающие надежду оратора на то, что суд примет его точку зрения: Я считаю / что суд / правильно отнесется. Лекторское мы объединяет оратора и состав суда в процессе поиска истины: мы видим, мы знаем, мы помним. Анализируя доказательства по делу, судебный оратор приводит показания подсудимого, потерпевшего, свидетелей (одни из них он отвергает, как недостоверные, другие принимает, как имеющие доказательственное значение), тем самым включает разные речевые сферы в официальную речь. Это чаще всего оформляется конструкциями с несобственно-прямой речью:
Для подтверждения правильности своей точки зрения судебный оратор нередко ссылается на чужое мнение: на постановления пленумов Верховного Суда РФ, на нормы УК и ГК РФ, на акты судебно-медицинской экспертизы, протоколы осмотра и т.д. Очень важно, чтобы оратор не читал текст документа, а изложил его главные мысли.
Таким образом, приведенный материал позволяет сказать, что выступление прокурора и адвоката в судебных прениях лишь по форме является монологом, по существу же и по используемым в нем языковым средствам это диалог.
