17) Согласно Демокриту, исходным пунктом познания являются ощущения, даваемые пятью органами чувств: зрением, слухом, осязанием, вкусом и обонянием. Однако сами по себе они дают нам неглубокое, поверхностное знание, «мнение», отражающее действительность в преходящих ее проявлениях. Будучи источником знания и исходным пунктом познавательного процесса, ощущения и восприятия сами по себе неспособны раскрыть истину воспринимаемой действительности. Ощущения дают неточное, «темное» знание как по причинам объективного порядка (вследствие искажения образов предметов средой, существующей между субъектом познания и познаваемым объектом), так и по причинам субъективным (болезненные состояния организма, деформирующие показания чувств, старость и т. д.).
Эти недостатки, присущие нашим ощущениям и восприятиям, преодолевает и исправляет разумное мышление, проникающее глубже ощущений, к подлинной, действительной основе всего сущего. Истина, заключающаяся в том, что в основе всего существующего лежат атомы и пустота, постигается лишь разумом. В ряде мест Демокрит прямо утверждает, что истина лежит «на дне морском», т. е. скрыта от ощущений, и ее еще необходимо исследовать и установить посредством разумного мышления. Подчеркивая существенное различие «знания мнения» и истины, постигаемой посредством разумного мышления, Демокрит пишет: «Лишь в общем мнении существует сладкое, в мнении горькое, в мнении теплое, в мнении холодное, в мнении цвет, в действительности же [существуют только] атомы и пустота».
Вместе с тем, признавая существенное различие чувств и разума, Демокрит интерпретирует процесс познания таким образом, чтобы не только указать конкретное место и определить значение каждой из этих двух познавательных способностей, но и показать их необходимую связь друг с другом. Раскрывая характер этой связи, Демокрит полагает, что в конечном итоге именно разумное познание находит и устанавливает скрытую причину того, что дано в чувственном восприятии, она-то и является подлинной истиной, дающей нам возможность глубокого теоретического объяснения явлений, воспринимаемых теми или иными органами чувств. Разумное мышление открывает принцип объяснения природы самих ощущений.
Такое понимание взаимоотношения чувств и разума свидетельствует о стремлении Демокрита диалектически решить проблему их взаимосвязи, представить ее как единство различных противоположностей, конкретное тождество. В частности, как свидетельствует Аристотель, «Анаксагор учил не совсем так, как Демокрит. Дело в том, что последний прямо отождествлял душу и ум, ибо он считал истинным то, что нам является. Вследствие этого он похвалил Гомера за то, что тот сказал: «Павший Гектор лежит, теряя ум» [то есть умирая]. В самом деле, для него ум не есть некоторая способность познавать истину, но он отождествляет душу и ум» . Поясняя это аристотелевское суждение о соотношении ощущений и ума в учении Демокрита, высказанное Стагиритом в работе «О душе», Филопон отмечает, что у самого Демокрита не был явным образом высказан тезис о тождестве ощущений и ума, однако он логически следовал из его понимания взаимоотношения явления и истины. Как отмечает Филопон, «Демокрит, очевидно, имеет это в виду. Ведь он прямо сказал, что истинное и являющееся — одно и то же, и что ничем не отличается истина и чувственное явление, но то, что является и кажется каждому, это и есть истинное, как говорил и Протагор, между тем как, согласно правильному учению, они отличаются: ощущение и воображение относятся к явлению, а ум к истине. Итак, если ум относится к истине, душа же имеет дело с тем, что является, истина же тождественна с являющимся, как полагает Демокрит, то и ум, следовательно, тождествен с душой. Ведь как относится ум к истине, так душа к явлению. Следовательно, [верно отношение] и при такой перестановке: как явление относится к истине, так ум — к душе. Итак, если явление и истина тождественны, то, следовательно, тождественны также ум и душа». Однако необходимо отметить, что диалектический характер такого решения проблемы взаимоотношения чувств и разума самим Демокритом, по всей вероятности, не осознавался.
