Артур Шопенгауэр – знаменитый немецкий философ (1788–1860).
Философия Шопенгауэра примыкает к критике разума Канта и прежде всего, как и философия Фихте, к её идеалистической стороне. Шопенгауэр, как и Кант, объявляет данные нам в пространстве и времени вещи простыми явлениями, а сами пространство и время – субъективными, априорными формами сознания. Нашему интеллекту суть объективных вещей остаётся неизвестной, ибо мир, созерцаемый посредством субъективных форм восприятия (времени и пространства), нельзя отождествлять с реальным. Мир, данный нам в разумном сознании, – лишь «мир как представление», фикция интеллекта или (по выражению самого Шопенгауэра) пустой «мозговой призрак».
Но всё это касается только деятельности разума. Оценивая её, Шопенгауэр (как и Фихте) идет в идеалистическом субъективизме гораздо дальше Канта. Однако, за другой психической функцией – волей – он, напротив, категорически признает полную объективность и достоверность. У Канта единственным органом познания является интеллект. Шопенгауэр же подчёркивает огромную роль в данных нам восприятиях ещё и человеческой воли, которая, по его мнению, постигает данные своего опыта не только отчетливо, но и «непосредственно». «Воля» и образует нашу главную и истинную душевную сущность. То, что Кант в своей философии почти не обратил внимания на эту важнейшую сторону нашей личности, является крупной ошибкой. Словом «воля» философия Шопенгауэра обозначает не только сознательное желание, но также бессознательный инстинкт и действующую в неорганическом мире силу. Реальный «мир как воля» отличается от воображаемого «мира как представления». Если «мир как представление» в качестве «мозгового феномена» существует только в интеллекте, «сознании», то «мир как воля» действует без интеллекта и сознания – как «бессмысленная», «слепая», не знающая усталости «воля к жизни».
огласно философии Шопенгауэра, эта воля бессмысленна. Поэтому наш мир является не «лучшим из возможных миров» (как провозглашает теодицея Лейбница), а «худшим из возможных». Человеческая жизнь не имеет ценности: сумма вызываемых ею страданий гораздо значительнее, чем доставляемые ею наслаждения. Шопенгауэр противопоставляет оптимизму самый решительный пессимизм – и это полностью соответствовало его личному душевному складу. Воля иррациональна, слепа и инстинктивна, ибо при развитии органических форм свет мысли загорается впервые лишь на высшей и конечной ступени развития воли – в человеческом мозгу, носителе сознания. Но с пробуждением сознания появляется и средство «преодолеть бессмыслие» воли. Придя к пессимистическому выводу, что непрерывная, иррациональная воля к жизни вызывает невыносимое состояние преобладающего страдания, интеллект вместе с тем убеждается, что избавление от него может быть достигнуто (по буддийскому образцу) путем бегства от жизни, отрицания воли к жизни. Однако Шопенгауэр подчёркивает, что это отрицание, «квиетив воли», сравнимый с переходом в буддийскую нирвану, в свободную от страданий тишину небытия, никоим образом не должно отождествляться с самоубийством (к которому позже стал призывать испытавший его влияние философ Эдуард Гартман).
Между волей и отдельными вещами стоят еще, по Шопенгауэру идеи – ступени объективации воли, которые отражаются не во времени и пространстве, а в бесчисленных отдельных вещах. Мы можем возвышаться до познания этих идей, когда перестаём рассматривать отдельные вещи во времени, пространстве и причинной связи, а постигаем их не путем абстракции, а путем созерцания. В моменты, когда мы это делаем, мы освобождаемся от муки жизни и становимся субъектами познания, для которых уже нет ни времени, ни страдания. Идеи составляют содержание искусства, которое обращено к неизменным в вечной смене явлений сущностям.
Значение Шопенгауэра в истории философии
Своим успехом (хотя и поздним) Шопенгауэр был обязан как оригинальности и смелости своей системы, так и рядом других качеств: красноречивой защите пессимистического мировоззрения, своей горячей ненависти к «школьной философии», своему дару изложения, свободному (особенно в мелких сочинениях) от всякой искусственности. Благодаря этому, он (как и высоко ценимые им популярные английские и французские мыслители) сделался преимущественно философом «светских людей». Он имел много приверженцев невысокого ранга, но очень мало способных продолжателей своей системы. «Школы Шопенгауэра» не возникло, однако он всё же сильно повлиял на целый ряд оригинальных мыслителей, развивших собственные теории. Из философов, опиравшихся на Шопенгауэра, особенно знамениты Гартман и ранний Ницше. К ним же относится большинство представителей позднейшей «философии жизни», чьим истинным основателем Шопенгауэр имеет полное право считаться.
