Летописи как вид исторических источников.

Летописи как вид исторических источников.

Летописи это исторические произведения, в которых повествование о раз­нообразных событиях объединено внешней погодной сеткой. Материал излагался в виде погодных записей, начинавшихся со слов в лето такое-то. Структурной единицей летописи является погодная статья, начи­нающаяся с оборота «В лето...», т.е. «В год...». Летописью обычно называют реально сохранившийся летопис­ный памятник, летописи — произведения со сложной структурой. Летописное произведение строилось на христианской концепции истории и содержательно включало в себя выборочные сведения из предшествующих летописных сводов и записи современных летописцу событий. Летописание несло на себе функцию исторического и политического самосознания средневековой Руси и ярко выраженную культурную функцию. Традиция летописания возникла в первой половине XI в. и просуществовала до конца XVII в.

Терминология летописания. Списки летописей и их систематизация (редакции и изводы).

Остатки прошлого иначе назы­ваются памятниками. Когда хотят сказать, что памятник доставляет све­дения для изучения прошлого, то его называют историческим источниками. Письменный источник имеет текст. В знаковой форме на определенном носителе зафиксирована информация. Текст является информацией и каналом информации. Если текст понимать как канал коммуникации, то его можно охарактеризовать с помощью схем:

автор - текст - автор (текст для себя);

автор - текст - неавтор (текст для других).

Намерение автора передать информацию иначе называется авторской волей.

В процессе создания текста как автором, так и другими лицами возникает ряд фиксаций текста. Тексты же, возникающие в хо­де создания произведения, называются источниками текста. Источниками текста произведения нового или новейшего вре­мени чаще всего являются записи самого автора и копии, снятые с не­большим отступлением во времени по отношению к автографу. Средне­вековые же литературные летописи, литургические и другие повествова­тельные тексты больше всего сохранились в списках, сделанных иной раз через несколько веков после создания автографа. Средневековые доку­менты много чаще, чем повествовательные произведения, встречаются в подлинниках, но не так уж редко - только в списках. Новый список представляет собой слияние при­знаков своих предшественников. Производилась так называемая контаминация списков, получался таким образом контаминированный список. Содержательные, языковые, стилистические, идеологические, эсте­тические, этические и прочие качества текста образуют ценность тек­ста, в которой обнаруживается и индивидуальность автора, и стерео­типность вкусов, присущих среде и времени создания произведения. Как ценность текст связан с материалом своего носителя и способами письма, со всем, что составляет внешний вид памятника.

Летописи и летописные своды — памятники большого времен­ного (обычно от «начала» Русской земли) и пространственного (общерусского или областного) охвата и соответственно внуши­тельного объема. От них отличают летописцы — произведения более локального характера, посвященные истории отдельного княжества, города, монастыря, княжеского рода. За время своего существования в различной социальной и культурной сре­де, в процессе переписывания и соединения с другими летопис­ными и нелетописными памятниками летописный свод мог неод­нократно подвергаться изменениям, переработке как механическо­го, так и целенаправленного характера. В результате возникали изводы или редакции летописей и летописных сводов.

Если текст предшественника подвергался осознанной перера­ботке, которая существенно изменяла описания событий, оценку поведения людей и т.д., то в этом случае принято говорить о ре­дакции (или изводе) летописи или свода. Такие редакции выявля­ются путем сравнительного анализа схожих между собой летопи­сей. В тексте может быть выделено не­сколько разновременных слоев, принадлежащих самому автору или не­скольким авторам. Последнее свойственно многим летописям. Скажем, Лаврентьевская летопись является копией 1377 г. с записи 1305 г. Сам же свод 1305 г. содержит слои разных веков, восходящие к началу рус­ского летописания. Если бы сохранилась рукопись свода 1305 г., то произведение было бы представлено двумя источниками текста, хотя и полностью совпадающими.

Различны причины, характер и происхождение отличий одних ис­точников текста от других. Различия определяются также их количест­вом и качеством. Общее наименование различающихся мест в источни­ках текста - разночтения. Разночтения, заключающиеся в отдельных грамматических или языковых несовпадениях или, например, в переста­новке слов, замене одних отдельных слов другими, не изменяющими ни стиля, ни идеи произведения, называются вариантами (во Франции -вариантными местами). Вариантом называют и источник текста, содер­жащий указанного рода отличия от другого источника текста. Различия в содержании, стиле, носящие качественный характер, называются ре­дакциями. В филологии и текстологии они часто называются изводами. Источники текста различаются между собой в генеалогическом от­ношении, т. е. соответственно происхождению одного от другого. Остановимся на понятиях "протограф" и "архетип". Архетип - это источник текста, от которого происходят все прочие источники текста. Протограф - источ­ник текста, с которого был снят используемый публикатором и тексто­логом оригинал. Летописный текст, послуживший источником дошедшего до нас списка или группы списков, называют протографом.

Разновидностью летописания был хронограф. Еще в период Киевского государства летопис­цы познакомились с византийскими хронографами, в которых систематически излагалась всемирная история, начиная от «сотво­рения мира». Многие сведения из них использовались летописца­ми в качестве источников собственных произведений, справочных пособий по хронологии. Однако первые русские компиляции типа хронографа возник­ли только в XVI в. Политическая концепция XVI в. рассматривала Русское госу­дарство законным преемником Византийской империи. Интерес к всемирной истории и необходимость вписать русскую историю в мировую породили новый для России тип исторического сочине­ния — хронограф. В них история России рассматривалась как заключительный этап истории крупнейших мировых монархий

Хронограф отличался от летописи структурой и содержанием. В начале хронографического сочинения помещалось оглавление с указанием нумерованных глав и их названиями. Летописи предыдущего периода не могли иметь такого раздела. В хроногра­фе иной была структура расположения материала. Текст хроно­графа структурировался по главам, внутри которых после загла­вия помещался текст о событиях всеобщей истории, далее — после своего заглавия — о русских событиях. (В течение XVI —XVII вв. в России было создано несколько редак­ций Русского хронографа. Древнейшей из них является, так назы­ваемая редакция 1512 г., состоящая из 208 глав. На ее основе позднее были созданы и другие редакции, получившие широкое распространение).

История изучения и публикации древнерусских летописей связана с именами АЛ. Шлецера, К.Н. Бестужева-Рюмина, А.А. Шахматова, М Д. Приселкова, Д.С. Лихачева, М.Н. Тихомирова, Л.В. Черепнина, А.Н. Насонова, Я.С. Лурье и других.

Работа с летописями начинается с чтения и сличения всех списков данной редакции. При этом фиксируются и объясняются все разночтения. Между тем без специального изучения семантики лексем (далее, на первый взгляд, знакомых исследователю), принятой в момент создания летописи, толкование ее текста затруднено: слова со временем претерпевают в лоне языка сложные специфические изменения. Ситуация осложняется тем, что филологи-русисты традиционно обращали недостаточно внимания на анализ подобных изменений. Поэтому историка, как правило, не может удовлетворить буквальный, лингвистически точный перевод текста сам по себе. Он не более чем одно из вспомогательных средств для уяснения исторического смысла источника. Дословные переводы, выполненные профессиональными лингвистами с соблюдением всех норм "русского средневекового языка (и в этом их заслуга), в результате дают мало понятный текст, ибо смысл той исторической, жизненной ситуации, которая обрисована в источнике, от них ускользает".

Следует помнить, что разбивка на слова и расстановка знаков препинания в публикациях летописей -результат определенной интерпретации текста исследователем (издателем). На начальной стадии изучения летописей исследователи исходили из того, что встречающиеся в списках разночтения являются следствием искажения исходного текста при неоднократном переписывании. Исходя из этого, например, А.Л. Шлецер ставил задачу воссоздания "очищенного Нестора". Попытка исправить накопившиеся механические ошибки и переосмысления летописного текста, однако, не увенчалась успехом. В результате проделанной работы сам А.Л. Шлецер убедился, что со временем текст не только искажался, но и исправлялся переписчиками и редакторами. Тем не менее был доказан непервоначальный вид, в котором до нас дошла Повесть временных лет. Этим фактически был поставлен вопрос о необходимости реконструкции первоначального вида летописного текста.

Летописец — человек, который создавал летописный текст. Мировоззрение летописца, как, впрочем, и других людей средне­вековья, отличалось провиденциализмом. Для автора летописи критерием достоверности его личных впечатлений было их соответствие коллективному опыту общества.

Летописцы могли не только переработать летописные сочине­ния предшественников, но и хронологически продолжить новый текст, дополняя их своими погодными записями.

Компилятивный характер летописей определил ключевое зна­чение в источниковедении вопроса о работе их составителей. Осознание сводного, компилятивного характера всех сохранившихся летописей привело исследователей к выводу о том, что принципиально возможна "расшивка" сохранившихся летописных текстов на тексты предшествующих сводов. Такая задача была поставлена еще в середине XIX в. Н.К. Бестужевым-Рюминым.  Было установлено, что каждый летописец стремился максимально точно передать текст предыдущего летописного свода, который он использовал в своей работе. Это давало достаточные основания, чтобы продолжить работы по воссозданию текстов летописей, не дошедших до нашего времени.

Принципиально новые подходы к анализу летописей применил выдающийся литературовед и лингвист конца XIX в. А.А. Шахматов. Сопоставив все доступные ему списки летописей, Шахматов выявил разночтения и так называемые общие места, присущие летописям. Анализ обнаруженных разночтений, их классификация дали возможность выявить списки, имеющие совпадающие разночтения. Вся история изучения летописания делится на два периода: дошахматовский и современный.

В последние годы И.Н. Данилевский предложил гипотезу об эсхатологических мотивах как основной теме древнейшей русской летописи. Судя по всему, для летописца именно тема конца света была системообразующей. Все прочие мотивы и сюжеты, встречающиеся в Повести, лишь дополняют и развивают ее. Есть достаточные основания и для гипотезы о том, что ориентация на спасение в конце мира - сначала коллективное (т. е. на "большую" эсхатологию), а позднее индивидуальное (на "малую" эсхатологию) - определяла и важнейшую социальную функцию летописи: фиксацию нравственных оценок основных (с точки зрения летописца) персонажей исторической драмы, разворачивающейся на богоизбранной Русской земле, которая явно претендует стать центром спасения человечества на Страшном Суде. Именно эта тема определяет (во всяком случае, позволяет непротиворечиво объяснить) структуру летописного повествования; отбор материала, подлежащего изложению; форму его подачи; подбор источников, на которые опирается летописец; причины, побуждающие создавать новые своды и продолжать начатое когда-то изложение.

Глобальность цели, которую ставил перед собой летописец, предполагала многоплановость изложения, охват широкого круга самых разнообразных по своему характеру событий. Все это. задавало Повести ту глубину, которая обеспечивала ее социальную полифункциональность: возможность "прагматического" использования текста летописи (для доказательства, скажем, права на престол, как своеобразного свода дипломатических документов и пр.) наряду с ее чтением в качестве нравственной проповеди, либо собственно исторического, либо беллетристического сочинения, и т. д. и т. п. Необходимо сказать, что до сих пор идеи и духовные ценности, которыми руководствовался летописец в ходе своей работы, во многом остаются загадочными.

«Повесть временных лет» и предшествующие ей своды

Центральным памятником древнего русского летописания яв­ляется Повесть временных лет.

Три редакции Повести временных лет. Одна сохранилась в Лаврентьевской ле­тописи, написанной в 1377 г. монахом Лаврентием для суздальско-нижегородского князя Дмитрия Константиновича. Ту же традицию Повести содержат Троицкая летопись начала XV в., Московско-Академический список Суздальской летописи конца XV в., лицевая Радзивилловская, а также большинство летописей XVI и XVII вв. Другая традиция дошла до нас в Ипатьевской летописи, на­званной по списку XV в., хранившемуся в Ипатьевском монастыре в Костроме. К этой же традиции относятся также Хлебниковский список XVI в., Погодинский XVII в., Ермолаевский конца XVII — начала XVIII в.

Сличение обеих редакций привело А.А. Шахматова к выводу, что в Лаврентьевской летописи сохранился текст первой редакции, осуществленной игуменом Выдубицкого монастыря Сильвестром, оставившим об этом запись под 6618 г. В Ипатьевской же летописи текст Повести на этом не обрывается, а продолжается без сколько-нибудь заметных пропусков вплоть до 6626/1118 г. После этого характер годовых статей резко меняется. Развернутое изложение событий сменяют крайне скупые отрывочные записи. Текст статей 6618-6626 гг. связывается со второй редакцией Повести временных лет, проведенной, видимо, при старшем сыне Владимира Мономаха новгородском князе Мстиславе. При редактировании первоначальный текст (первая редакция Повести временных лет) был изменен настолько, что Шахматов пришел к выводу о невозможности его реконструкции "при теперешнем состоянии наших знаний". Что же касается текстов Лаврентьевской и Ипатьевской редакций Повести (их принято называть соответственно второй и третьей редакциями), то, несмотря на позднейшие переделки в последующих сводах, Шахматову удалось определить их состав и предположительно реконструировать.

Текст Повести временных лет в Лаврентьевской редакции до­ходит до 1110 г., после чего (под 1116 г.) следует приписка игу­мена киевского Выдубицкого монастыря Сильвестра о написании им этой летописи. Однако в начале Повести по Ипатьевской лето- I писи сообщается, что она была составлена монахом Киево-Печер-ского монастыря. Неоднократные подтверждения принадлежности летописца к этому монастырю можно встретить в тексте Повести. Хлебниковская летопись называет имя летописца-печерянина. Это Нестор, известный еще как автор двух агиографических произ­ведений — «Чтения о Борисе и Глебе» и «Жития Феодосия Печер-ского». «Блаженный Нестор, иже написа летописец», упоминает­ся в XIII в. иноком Поликарпом в Киево-Печерском патерике. И хотя вокруг вопроса о Несторе как составителе Повести времен­ных лет не прекращается полемика, вызванная рядом фактических несоответствий между принадлежащими Нестору житиями Бориса •и Глеба и Феодосия, с одной стороны, и соответствующими расска­зами Повести — с другой, отрицать участие Нестора в создании Повести нет достаточных оснований. Таким образом летопись, по­ложенная в основу Лаврентьевской и Ипатьевской летописей, при­надлежала Нестору, который в хронологической выкладке, данной под 852 г., определил предел повествования годом смерти Свято-полка, т. е. 1113 годом. Поэтому исследователи считают, что пер­воначальная, несторовская редакция Повести временных лет мо­жет датироваться условно 1110—1113 годами.

Таким образом можно считать, что первая — Нестерова — редакция Повести временных лет (1110—1113 гг.) вскоре после своего создания была использована при составлении летописей, представляющих как вторую, так и третью редакции Повести (1116 и 1118 гг.). Следует, однако, иметь в виду, что тексты вто­рой и третьей редакций Повести отразились в летописях Лав­рентьевской и Ипатьевской традиции не в «чистом виде», посколь­ку ко.времени создания старейших из известных нам списков По­весть временных лет насчитывала уже несколько веков бытова­ния в разнообразной социальной и культурной среде.

Хронографы

На смену летописям пришли иные исторические произведения. Особую популярность и авторитет в XVII в. приобрели хронографы (гранографы). В них поэтапно излагалась несмирная история от сотворения мира. Это были или переводы греческих хроник, или собственно древнерусские компиляции, включающие выдержки из Священного писания, греческих хроник и русских летописей. И те и другие получили широкое распространение еще в Древней Руси. Первые переводы византийских хронографов (их принято называть хрониками, чтобы отличить от русских компилятивных хронографов) - Георгия Амартола, Иоанна Малалы, Георгия Синкелла - стали известны здесь еще в XI в. На их основе была составлена первая русская историческая компиляция - Хропоногаф по великому изложению

В хронографах не только излагались исторические события. В них содержались сведения естественно-научного характера, пересказывались произведения античной литературы, приводились выдержки из святоотеческих произведений, христианские апокрифы, агиографические данные. Это были своего рода средневековые энциклопедии. К сожалению, историки редко прибегают к хронографическим материалам. Между тем использование их в работах по истории древней Руси очень важно, тем более что сюжеты, образы и характеристики, почерпнутые из хронографов, широко применялись в летописании. Поэтому верно понять летописные сообщения зачастую невозможно без обращения к хронографическим компиляциям, которыми пользовались летописцы.