Заключение
Таким образом, хотя система правовых норм, применяемых во время международных вооруженных конфликтов, относительно проста, немеждународные вооруженные конфликты и ситуации, не достигающие уровня вооруженного конфликта, требуют очень тонкого понимания нескольких источников права. На практике это означает, что подавляющее большинство действий, выполняемых сегодня вооруженными силами, регулируются туманным сочетанием международного права и внутригосударственного законодательства, которое нелегко перевести в четкие и твердые боевые приказы и правила применения силы. Однако эти сложности бледнеют по сравнению с задачей, заключающейся в том, чтобы определить собственно момент начала немеждународного вооруженного конфликта.
Вступление в вооруженный конфликт
Международный вооруженный конфликт
Правовой порог для начала международного вооруженного конфликта четко обозначен и почти не вызывает разногласий. Он заключается в моменте первого применения силы между вооруженными силами двух государств (26) , которое кладет начало применению подробно разработанных положений МГП во всей их полноте (27) . Учитывая, что первая перестрелка может привести к появлению раненых солдат и пленных и к возможному попутному ущербу для гражданских лиц и объектов, вполне логично, что МГП должно применяться с самого начала вооруженных действий. Эта отрасль права также применяется в случае иностранной оккупации, не встречающей вооруженного сопротивления. Однако традиционные межгосударственные конфликты – относительно редкое явление в двадцать первом веке.
Немеждународный вооруженный конфликт
Ситуация совсем не так ясна в случае гораздо более распространенных немеждународных вооруженных конфликтов. Одно из самых сложных юридических решений, которые должно принять политическое и военное руководство, - превратилась ли ситуация на территории государства из обычных внутренних беспорядков и напряженности в вооруженный конфликт, в котором применяется МГП. Решение о том, перешла ли ситуация эту черту, отягощено политическими соображениями, поскольку государство очень неохотно признает, что утратило свою монополию на применение силы, или что группа, по существу противостоящая интересам государства, имеет право на статус, связанный с ее признанием как воюющей сто роны. Еще больше усложняет дело наличие в рамках МГП немеждународных вооруженных конфликтов различных порогов для применения двух его основных положений: общей статьи 3 четырех Женевских конвенций 1949 г. и Дополнительного протокола II 1977 г.
Общая статья 3
Статья 3 – одно из основных положений МГП, признанное в обычном праве в качестве самых минимальных требований к гуманному обращению, применимых во время любого вооруженного конфликта вне зависимости от его правовой квалификации (28) . Эта статья применяется " в случае вооруженного конфликта, не носящего международного характера " , возникающего на территории государства-участника Женевских конвенций (29) , но далее в ней не определен порог, с которого начинается такой конфликт. Наиболее авторитетное определение вооруженного конфликта содержится в решении относительно юрисдикции, вынесенном Апелляционной камерой МТБЮ в деле Тадича:
"Мы заключаем, что вооруженный конфликт существует в тех случаях, когда имеет место применение вооруженной силы между государствами или продолжительное вооруженное противостояние между государственными властями и организованными вооруженными группами или между такими группами на территории одного государства. Международное гуманитарное право применяется с самого начала таких вооруженных конфликтов и продолжает применяться после окончания военных действий до заключения всеобщего мира или, в случае внутренних конфликтов, до достижения мирного соглашения. До этого момент а международное гуманитарное право продолжает применяться на всей территории воюющих государств или, в случае внутренних конфликтов, на всей территории, находящейся под контролем стороны, вне зависимости от того, происходят ли там боевые действия " (30) .
С временной точки зрения этот критерий представляет собой непримиримое противоречие для военных командиров, действующих на местах. Если МГП применяется "с самого начала" немеждународного вооруженного конфликта, а ситуация может быть оценена как вооруженный конфликт только в тот момент, когда вооруженное противостояние становится "продолжительным" , откуда простому солдату знать, в какой момент начинает применяться МГП? (31) Действительно, если соответствующее вооруженное противостояние прекратится до того, как станет "продолжительным" , МГП так никогда и не вступит в действие. По сути дела, правовые нормы требуют, чтобы командиры принимали решение ex post facto в отношении событий, которые еще не произошли.
Выражение "продолжительное" включает в себя элементы интенсивности и длительности противостояния; уровень и того, и другого не вызывал никаких сомнений в конфликте 1992-1995 гг. в бывшей Югославии, однако в менее заметных конфликтах он все еще может вызвать споры. Кроме того, как предлагает Апелляционная камера, соответствующие вооруженные группы должны обладать минимальным уровнем организованности. Межамериканская комиссия по правам человека постановила в своем решении по "табладскому делу" , что всего лишь тридцати часов интенсивных и организованных военных действий может быть достаточно, чтобы оправдать применение МГП (32) , а другие суды принимали различные решения на основании различных обстоятельств. Однако, даже если согласиться с подходом какого-то конкретного международного или внутригосударственного суда, о дно дело – когда независимый судебный орган рассматривает совокупность обстоятельств в рамках внутреннего конфликта и принимает решение о том, что был достигнут порог, предписанный правом, и совсем другое – когда военное руководство на местах должно принять такое же решение в отношении одного или ряда насильственных действий, приписываемых негосударственному образованию.
Дополнительный протокол II
Второй Дополнительный протокол развивает и дополняет содержащиеся в общей статье 3 основополагающие защитные положения. Он также стал новым словом в истории права, введя ограниченные договорные положения, регулирующие ведение военных действий (33) . Однако военному руководству приходится столкнуться с иным, более высоким правовым порогом. Этот договор применяется только к немеждународным вооруженным конфликтам, происходящим на территории государства-участника Протокола между его вооруженными силами и организованными негосударственными вооруженными группами. Кроме того, такие вооруженные группы должны находится " под ответственным командованием " и осуществлять " такой контроль над частью [его ] территории, который позволяет им осуществлять непрерывные и согласованные военные действия и применять настоящий Протокол " .
Даже нейтральному и независимому наблюдателю, ставшему свидетелем зарождения вооруженного конфликта, будет трудно определить требуемый характер и степень контроля, который повстанческая группа должна осуществлять, чтобы положить начало применению Протокола (34) . Однако в реальности ни военные, ни гражданские руководители государства обычно не склонны признавать, что потеряли контроль над значительной частью своей суверенной территории вне зависимости от действительной ситуации на местах. Ответственное командование и способность применять Протокол – столь же субъективные критерии.
Заключение
Таким образом, применимость общей статьи 3 или Дополнительного протокола II не вызывает сомнений лишь в самых очевидных случаях немеждународных вооруженных конфликтов. Поэтому силовые структуры поставлены в опасное положение, будучи вынужденными изменять свою стратегию и тактику в соответствии с запутанными правовыми решениями, которые к тому же подвержены влиянию политических соображений. Действительно, последствия неточного определения вооруженного конфликта, которое толкуется государственными властями, склонными отрицать его существование, скорее всего, скажутся на лицах, которых должно защищать МГП.
