Органическая связь между ними обусловлен тем, что нормы международного права составляют основу правовой системы Евросоюза. Однако такое взаимодействие иногда сопровождается конфликтами, которые вызваны несколькими факторами.
С одной стороны, институты интеграционного объединения и, прежде всего, Суд ЕС делают все возможное, чтобы обеспечить условия для автономного функционирования права Евросоюза, мотивируя это необходимостью создания единых правил для всех субъектов, которые действуют на общем рынке. С этой целью объявляется об автономии правовой системы Евросоюза относительно международного права.
С другой стороны, именно право Евросоюза представляет собой сложную систему юридических норм, часть которой - это нормы международного права, закрепленные в учредительных договорах о Евросоюзе, договорах о присоединении новых государств к этим объединениям, соглашениях, заключенных ЕС с другими субъектами международного права. Другая часть правовой системы ЕС - это нормы, закрепленные в актах институтов Евросоюза, которые существенно отличаются по своей природе от актов традиционных международных организаций. Это может создавать проблемы относительно соответствия положений таких актов нормам международного права.
Взаимодействие международного права с правом Евросоюза в значительной степени определяют также такие факторы, как распределение договорной компетенции между ЕС и государствами-членами и связанное с этим существование двух групп международных соглашений, которые по-разному влияют на правопорядок Евросоюза, - соглашений, заключенных ЕС, и таких, заключаемые государствами-членами с другими субъектами международного права. В частности, есть сферы регулирования внешних сношений, которые находятся в исключительной компетенции ЕС благодаря передачи государствами-членами части своих полномочий Союза. В других сферах существует совместная компетенция Сообщества и государств-членов. Имеются также сферы, в которых ЕС имеет недостающую компетенцию. Наконец, есть сферы, в которых государства-члены самостоятельно осуществляют свои внешние полномочия, хотя последствия таких действий со стороны государств-членов тоже могут влиять на правопорядок Евросоюза.
Для более полного раскрытия особенностей взаимоотношений между правом ЕС и международным правом необходимо учитывать как положения учредительных договоров о Евросоюзе, так и практику Суда ЕС по этому вопросу.
Следует заметить, что в договорах о ЕС нет соответствующих положений, которые бы свидетельствовали о попытке четко определить взаимоотношения между правом Евросоюза и международным правом подобно тому, как это закреплено в национальных конституциях. Но это вовсе не означает, что в праве Евросоюза не существует никаких норм, которые бы помогли определить эти отношения. В частности, в учредительных договорах о ЕС есть положения, которые определяют правовые последствия для правопорядка Евросоюза заключения международных соглашений этими объединениями и их государствами-членами с другими субъектами международного права. В Договоре о функционировании ЕС закреплены положения, в которых указано, что сделки, заключенные Советом, имеют обязательный характер для институтов Сообщества и государств-членов (ст. 216.2). Обязательность исполнения всеми институтами ЕС и его государствами-членами международных соглашений может означать, что Сообщество уважает такой основной принцип международного права, как pacta sunt servanda.
Однако международные соглашения, которые заключаются институтами Евросоюза и государствами-членами с другими субъектами международного права, должны соответствовать положениям учредительных договоров ЕС. Для проверки такого соответствия институты Евросоюза и государства-члены европейских сообществ могут обращаться в Суд ЕС. Если выводы Суда ЕС являются противоположными, то такое международное соглашение может вступить в силу в праве Евросоюза только после внесения соответствующих изменений в соглашения или просмотра ДФЕС (ст. 218.11). Соответствующие процедуры по пересмотру учредительных договоров ЕС закрепляет ст. 48 ДЕС.
Право Евросоюза различает сделки, заключенные Сообществом или государствами-членами с третьими странами, и соглашения, заключенные с третьими странами одной или несколькими государствами-членами. В частности, ДФСЕ определяет правовой статус только международных соглашений, заключенных Евросоюзом или ЕС и государствами-членами. В отношении соглашений, заключенных государствами-членами с третьими странами, право Евросоюза касается только тех из них, которые были заключены государствами-членами до вступления в силу Договора об учреждении ЕС или до их вступления в сообщества. Так, в ДФЕС подчеркивается, что права и обязанности, вытекающие из соглашений, заключенных до 1 января 1958 p., а для стран, которые присоединяются к сообществу, - до даты их поступления между одним или несколькими государствами-членами с одной стороны, и одной или несколькими третьими странами, с другой стороны, не затрагиваются положениями настоящего Договора (ст. 351).
Прежде всего, это означает, что ЕС не стало правопреемником международных соглашений, заключенных государствами-членами до их вступления в Союз. С другой стороны, государства-члены, хотя и Евросоюза передали часть своих полномочий в сфере внешних сношений, однако их обязательства в отношении заключенных ими международных соглашений со странами, которые не являются членами ЕС, не были аннулированы или переданы ЕС. То есть они не стали автоматически обязательными для ЕС, и таким образом после вступления в ЕС не возник вопрос о автоматическое включение положений таких соглашений к праву Евросоюза.
Уже после вступления в ЕС в случаях, когда имела место передача государствами-членами своих договорных полномочий Евросоюза, положения международных соглашений, которые регулировали отношения в сферах, переданных в компетенцию ЕС, могут стать обязательными для объединения в зависимости от соответствующего решения Суда ЕС. Примером может быть передача ЕС обязательств государств-членов, вытекающих из их участия в ГАТТ/ВТО.
Можно также констатировать, что право Евросоюза закрепляет положения, которые определяют взаимоотношения между сделками, заключенными ЕС и государствами-членами с другими субъектами международного права, и соглашениями, которые заключают один или несколько государств-членов Евросоюза с другими субъектами международного права. Договор о функционировании ЕС, подтверждая возможность существования международных соглашений, заключенных государствами-членами в пределах своей компетенции с другими субъектами международного права, требует от государств-членов согласование положений этих соглашений с правом Евросоюза. При этом отмечается, что если такие соглашения не согласуются с этим договором, государства-члены задействованы государства делают все соответствующие шаги для устранения вышеназванных противоречий. Государства-члены при необходимости помогают друг другу с этой целью и, при необходимости, производят общее отношение (ст. 351).
В этой связи следует заметить, что указанные обязательства по ДФЕС не надо толковать как такие, что требуют от государств-членов отмену соглашений с третьими странами. Более того, можно считать, что ст. 351 предоставляет государствам-членам необходимые средства для соблюдения обязательств по сделкам, заключенным ими до вступления в Евросоюз, даже если эти обязательства противоречат положениям права ЕС. Это подтверждает и практика Суда ЕС. В частности, Суд ЕС в своих решениях по делам С-158/91 Levy [1993] и Minne С-13/93 [1997] признал, что ст. 234 (ныне - ст. 351) освобождает государства-члены от обязательства выполнять положения ст. 5 Директивы ЕЭС 76/207 о равном отношении, которые таким образом не имеют приоритета относительно положений внутреннего права, принятых с целью имплементации Конвенции МОТ 1948 года. Суд также отметил, что институты ЕС не должны мешать выполнению государствами-членами своих обязательств по этой Конвенции (дело 812/79 Attoney General v. Burgoa [1980]).
В третьем параграфе ст. 351 также закреплено, что при выполнении международных соглашений между государствами-членами и третьими странами необходимо учитывать преимущества, предоставленные государствам-членам ДЄЄС. Согласно толкованию этого положения, данного Судом ЕС, государства-члены должны им руководствоваться только в случаях, когда обязательства перед третьей страной имеют непосредственное отношение к этой статье. С другой стороны, государство-член не должна использовать положения ст. 351 для получения каких-то преимуществ (дело С-158/91 Levy [1993]). Наконец, Суд считает, что ст. 351 не должна использоваться для регулирования отношений в рамках Сообщества, если это не затрагивает права третьих стран (дела С-163Д65&250/94 Sanz de Lera [1995]).
Договор о функционировании ЕС не устанавливает какого-либо приоритета положений одной из этих двух групп международных соглашений, заключенных ЕС с другими субъектами международного права самостоятельно или совместно Союзом с государствами-членами. Обе группы сделок действуют параллельно, и государства-члены делают все возможное для устранения возможных противоречий между обязательствами по соглашениям с другими субъектами международного права и обязательствам в пределах ЕС. Такой подход распространяется и на договорные обязательства государств-членов, которые возникли после приобретения ими членства в Евросоюзе.
Хотя практика функционирования ЕС свидетельствует о том, что положения ст. 351 ДФЕС касаются только сделок, заключенных государствами-членами до вступления в сообществе, это не значит, что после создания ЕС ст. 351 потеряла свое значение. Наоборот, в связи с расширением Евросоюза ее положения будут распространять свое действие на новых членов.
Для определения отношений между правом Евросоюза и международным правом важное значение имеет практика Суда ЕС. Она достаточно разнообразна и охватывает практически весь спектр взаимоотношений обеих правопорядка. Основополагающий характер в этой связи имеет решение Суда ЕС по делу 22/70 Commission v. Council [1970]. В нем Суд ЕС признал по Европейским сообществом международную правосубъектность. Логическим следствием такого признания должно было стать подчинение деятельности Сообщества нормам международного права, поскольку организация, которая претендует на международную правосубъектность, не может противоречить международному праву. Деятельность Сообщества (Евросоюза) в данном случае надо понимать в широком смысле, включая и правотворческую работу путем участия в международных договорах и принятии актов институтами ЕС. То есть нормы права Евросоюза не должны противоречить нормам международного права. При этом следует иметь в виду, что речь идет прежде всего именно о нормах международного права универсального характера.
Различные аспекты такого подхода к взаимоотношениям между правом Евросоюза и международным правом нашли свое отражение и во многих других решениях Суда ЕС. В частности, при рассмотрении вопроса, связанного с действием и толкованием международных соглашений между Европейским сообществом и третьими странами, Суд ЕС признал, что всякое обоснование недействительности международных соглашений, заключенных ЕС, должно учитывать положения, которые сложились по этому поводу в праве международных договоров (дело 104/81 Kupferberg [1982]).
Аналогичным образом действовал Суд ЕС, когда речь шла о толковании положений учредительного договора об учреждении Европейского сообщества, и часто рассматривал его в соответствии с положениями действующего международного права. В частности, в деле 43/75 Defrenne [1976] Суд ЕС дал толкование закрепленному в ст. 141 (сейчас ст. 157 ДФЕС) принципа равной оплаты для мужчин и женщин за одинаковую работу или работу одинаковой стоимости через ссылки на Конвенцию № 10 Международной организации труда (далее - МОТ). Тем самым в этом деле он подтвердил, что сообщество уважает обязательства государств-членов по международным договорам.
Следует также отметить, что при толковании международных соглашений между Европейским сообществом и третьими странами Суд ЕС, как правило, прибегал к телеологического толкования, широко применяется в международном праве. Положения международного соглашения анализируются с точки зрения ее объекта и цели (дело 104/81 Kupferberg [1982]).
В отличие от такой практики, когда речь идет о толковании правовых актов, которые регулируют отношения в пределах Евросоюза, Суд ЕС часто делает это на основе принципа "полезности" (effet utile).
Много дел, которые рассматривал Суд ЕС, касающиеся вопросов соотношения международного права и актов институтов ЕС. При этом наибольшее количество решений Суда была связана с толкованием актов институтов Евросоюза в контексте международных соглашений. Прежде всего речь идет о решении или регламенты Совета, принимающих международные соглашения на уровне сообщества. Актов, которые Суд истолковал в том же контексте, нужно отнести и решения органов ассоциаций, поскольку эти органы наделены правами своими решениями имплементировать положения соглашений (дело С-192/89 Sevince[1990]).
При рассмотрении вопроса о действии актов институтов ЕС, которые противоречили ранее заключенным сообществом международным соглашениям, Суд ЕС неоднократно заявлял, что такие акты будут считаться недействительными, если будет установлено нарушение международно-правовых обязательств. При этом Суд ЕС делал все возможное, чтобы путем толкования не допускать конфликтов между международно-правовыми положениями и актами институтов ЕС.
Значительное количество решений по этому поводу было принято Судом ЕС в делах, в которых поднимался вопрос о несоответствии актов институтов ЕС положениям ГАТТ. Суд последовательно отстаивал подход, согласно которому анализ положений ГАТТ свидетельствует о невозможности признания за ними характера прямого действия. В частности, по делам 21-24/72 International Fruit Co. [1972] Суд ЕС касался вопроса относительно действия регламентов Европейского сообщества, которые противоречили положениям ст. XI ГАТТ. Он признал обязывающий характер норм ГАТТ для сообщества, однако сформулировал вывод о том, что положения этой статьи ГАТТ не имеют характера прямого действия. Тем самым Суд ЕС постановил, что физические и юридические лица могут обжаловать в национальных судах силу регламентов Европейского сообщества, даже если они противоречат международно-правовым обязательствам объединения. То же самое было заявлено применительно к ст. II ГАТТ в решении по делу 9/73 Schlüter [1973]. То есть Суд отрицал прямое действие положений ГАТТ и этим фактически отказывался принимать любые решения относительно возможного несоответствия актов институтов ЕС положениям ГАТТ.
По мнению Суда ЕС, наиболее весомыми аргументами для вывода о том, что положения ГАТТ не имеют прямого действия, могут быть: слишком большая гибкость положений данного соглашения, особенно тех, которые предоставляют права на отступления, на применение мер, направленных на преодоление исключительных трудностей; различные механизмы для урегулирования споров, а также возможности для приостановления обязательств и выхода из или внесении изменений к уступкам (дело C-v. Germany Council [1994]). Относительно оценки положений ГАТТ 1994 г. или других соглашений, которые появились в результате переговоров в рамках уругвайского раунда, то такие вопросы еще не рассматривались в Суде ЕС. Следует учитывать, что указанные сделки сейчас подпадают под институциональные структуры и механизмы разрешения споров ВТО. А ЕС является членом ВТО и стороной многих ее соглашений, особое значение среди которых имеет "Договоренность в отношении правил и процедур урегулирования споров" (Приложение 2 к Договору об учреждении ВТО). Этот документ устанавливает более жесткие правила по разрешению конфликтов между членами ГАТТ/ВТО. Считалось, что это могло бы стать весомым аргументом для признания положений ГАТТ 1994 p. такими, что имеют прямое действие в перспективе, если такой вопрос будет рассматриваться Судом ЕС.
Однако в преамбуле решения Совета, которым были приняты соглашения ГАТТ/ВТО, подчеркивается, что они не имеют прямого действия.
С другой стороны, Суд неоднократно признавал соответствие актов институтов ЕС нормам международного права.
в Частности, в решении по делу 181/73 Haegeman II [1974] акты Совета и Комиссии были признаны Судом ЕС как такие, что соответствуют положениям соглашения об ассоциации Греции из ЕС.
А в решении по делу 36/73 Nederlandse Spoorwegen [1973] акты институтов ЕС также были признаны как такие, что противоречат положением о тарифном регулировании, принятым в рамках ГАТТ.
Таким образом, Суд ЕС делает все возможное, чтобы не допустить конфликта между положениями вторичного права Евросоюза и международным правом, следствием чего может стать необходимость применения правила lex posterior, поскольку оно применяется при отсутствии приоритета норм такого права.
Следует подчеркнуть, что при рассмотрении вопросов относительно взаимоотношений между правом Евросоюза и международным правом Суд ЕС придает важное значение защите интересов интеграционного объединения, что приводит к возникновению конфликтов в этой сфере. Так, с одной стороны, Суд вынужден учитывать тот факт, что нормы международного права, закрепленные в международных соглашениях, стороной которых является объединение, имеют обязательный характер для институтов ЕС и их надо выполнять. Поэтому Суд вынужден учитывать необходимость согласовывать правопорядок Евросоюза по международным стандартам. Однако, с другой стороны, институты Евросоюза, пытаясь защищать интересы интеграционного объединения, не всегда согласовывают торговую политику с действующими на международном уровне нормами и вопреки этим нормам заключают предварительные соглашения с третьими странами, что вызывает справедливую критику со стороны многих других участников международного сообщества. Практика Суда ЕС свидетельствует о ведении Евросоюзом противоречивой политики. Так, например, Суд ЕС прибегает к такого толкования международных соглашений и права Евросоюза, которое бы нивелировало возможные конфликты. Однако при этом он пытается не допустить получения каких-то преимуществ странами, которые не являются членами интеграционного объединения. В частности, в деле 70/87 FEDIOL НЕТ [1989] относительно отказа Комиссии инициировать процедуру на основе Регламента ЕЭС 2641/84 о несоответствии определенной коммерческой практики объединения нормам ГАТТ Суд сослался на то, что эти нормы не имеют прямого действия, а поэтому не могут применяться при рассмотрении дел в национальных судебных инстанциях. Однако Суд ЕС все же вынужден был признать, что Регламент ЕЭС 2641/84 предоставляет право субъектам экономической деятельности опираться на положения ГАТТ в жалобах в Комиссию с целью установления противоправного характера такой коммерческой практики, если они считают, что подобная практика наносит им вред. Согласно заявлению Суда, эти субъекты имеют право обращаться в Суд ЕС и требовать от него использовать свои полномочия в сфере контроля за законностью актов Комиссии ЕС, которые принимаются с целью имплементации этих положений.
В деле С-280/93 Germany v. Council [1994], в которой рассматривался вопрос о несоответствии Регламента ЕС положениям ГАТТ, но при этом речь не шла о прямом действии этих положений, Суд ЕС отметил, что правовой характер положений ГАТТ не позволяет субъектам, которые действуют в пределах сообщества, обращаться в суды с целью обжалования актов институтов ЕС, а также не позволяет Суду ЕС ссылаться на положения ГАТТ при оценкезаконности регламентов в случаях обращения к нему со стороны государств-членов на основе положений ст. 173 (сейчас - ст. 263) ДФЕС. ЕС также подчеркнул, что в случаях, когда отсутствует признание обязательств по ГАТТ как таких, которые являются нормами международного права прямого действия, он может рассмотреть вопрос о законности такого акта объединения с точки зрения положений ГАТТ только тогда, когда Европейское сообщество намерено имплементировать определенное обязательство, которое было взято в рамках ГАТТ, или если Сообщество сделает явную ссылку на определенное положение ГАТТ. И хотя Суд ЕС не удовлетворил иск Германии против Совета Евросоюза, он все же предложил другой путь применения положений ГАТТ для решения вопроса о соответствии актов институтов Евросоюза настоящим положением.
Защищая интересы Евросоюза, Суд ЕС все же отказывается соблюдать аргументов, которые указывают на возможные негативные последствия признания приоритета международного права относительно права ЕС в случаях, когда другие субъекты международного права, с которыми заключены международные соглашения, нарушают свои обязательства относительно Сообщества, а потому объединение находится в более слабой позиции, чем третьи страны, поскольку они могут не признавать приоритет международного права в отношении внутреннего права (дело 87/75 Bresciani [1976]).
в Отношении взаимоотношений между общим обычным правом и правом Евросоюза следует отметить, что положения учредительных договоров ЕС не регулируют этот вопрос. Однако можно говорить о приоритете международного права относительно права Евросоюза. Для этого есть два основания. Во-первых, поскольку обычай является источником международного права, Суд ЕС не должен предоставлять международному праву обычаев статус, ниже договорного. Во-вторых, международное обычное право практически всегда будет обязательным для европейского интеграционного объединения, поскольку ЕС не может на него влиять, как в случае с международными соглашениями Союза и государств-членов.
Приоритет международного обычного права уже был подтвержден в делах 21-24/72 International Fruit Co. [1972], когда Суд ЕС заявил, что Сообщество должно уважать общее международное право, которое регулирует юрисдикцию государств в открытом море.
С углублением европейской интеграции более сложным и динамичным становится уровень взаимодействия между нормами права Евросоюза и международного права. Следует также учитывать то, что влияние международного права на право Евросоюза постоянно растет. Это можно объяснить дальнейшим расширением сотрудничества Евросоюза и ЕС с другими субъектами международного права, благодаря чему увеличивается объем международных обязательств интеграционного объединения. Евросоюз и ЕС должны обеспечить надлежащее выполнение своих международных обязательств путем имплементации международно-правовых актов как на международном уровне, так и на уровне Евросоюза.
Основными формами имплементации норм международного права в правопорядка Евросоюза является инкорпорация и отсылка.
Инкорпорация предполагает включение положений международного права в право Евросоюза. Можно считать, что путем инкорпорации в праве Евросоюза были включены основные принципы международного права. В частности, в ДЕС подтверждается верность принципам свободы, демократии и уважения прав человека и основных свобод (Преамбула). В Договоре о функционировании ЕС говорится о решимости государств-членов объединить свои ресурсы для сохранения и усиления мира и свободы (Преамбула).
Некоторые положения ГАТТ также были инкорпорированы в законодательство Евросоюза. И хотя Суд ЕС отказался признать положениями ГАТТ характер прямого действия (дело С-280/93 Germany v. Council [1994]), все же некоторые из них (преимущественно те, что касаются субсидий и компенсационных пошлин, демпинга, защитных мероприятий, внутреннего налогообложения, фискальной дискриминации, исключений из режима НСН т.д.) стали частью права Евросоюза.
Инкорпорация положений международных соглашений имела место также в связи с передачей со стороны государств-членов ЕС полномочий в сферах, определенных правом Евросоюза. В частности, таким образом ЕС получило договорные обязательства, вытекающие из участия в ГАТТ, Совету по сотрудничеству в области таможенного дела и др.
Путем инкорпорации в праве Евросоюза включаются положения соглашений, заключенных ЕС с третьими странами. Это нашло свое подтверждение в решении Суда ЕС по делу 9/73 Schlüter [1973], в которой рассматривались вопросы, связанные с действием тарифного соглашения между объединением и Швейцарией в рамках ГАТТ.
Еще одной формой имплементации, которая активно применяется в праве ЕС, является отсылка. Путем отсылки к правопорядку Евросоюза включены важные положения международно-правовых актов. В частности, имплементация международно-правовых норм в области защиты прав человека правопорядка Евросоюза осуществляется преимущественно через отсылку. В своем решении по делу 4/73 Nold [1974] Суд ЕС сослался на Европейскую конвенцию по защите прав человека 1950 г. А в решении по делу 36/75 Ruti [1975] Суд ЕС сослался не только на положения настоящей конвенции, но и на дополнительный протокол к ней. Наконец, Договор о Евросоюз закрепил такое: "Основные права, как они гарантированы Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод и как они вытекают из общих для государств-членов конституционных традиций, входят общих принципов права Союза" (ст. 6.3). Тем самым права человека путем отсылки к указанной Конвенции 1950 года и общих принципов права, предусмотренных конституционными традициями государств-членов, стали частью права ЕС.
в Свою очередь, ДЕС подтвердил желание государств-членов Евросоюза обеспечить будущее процветание заморских стран в соответствии с принципами Устава Организации Объединенных Наций (Преамбула) и обязал Является С руководствоваться в своей деятельности основными принципами международного права.
Таким образом, международное право и право Евросоюза тесно взаимодействуют между собой. С расширением участия Союза в международных отношениях растет влияние международного права на право ЕС. Основные принципы международного права, нормы многих универсальных, многосторонних и двусторонних международных соглашений Союза стали частью права ЕС. Рассмотрение практики Суда ЕС относительно взаимоотношений между правом Евросоюза и международным правом позволяет прийти к выводу о том, что Суд ЕС пытается толковать положения учредительных договоров ЕС и нормативно-правовых актов, которые принимают его институты, таким образом, чтобы обеспечить их соответствие нормам международного права.
