«Новый роман» или «антироман» — название литературного направления во французской прозе, сложившегося в конце 1940-х — начале 1960-х г. и противопоставившего свои произведения социально-критическому, с разветвленным сюжетом и множеством персонажей, роману бальзаковского типа. К ним относятся: Алена Роб-Грийе, Мишель Бютор, Саррот, Маргерит Дюрас, Робер Пенже, Жан Рикард, Клод Симон. «Н.Р.» - это Условное обозначение художественной практики многих французских писателей, которые провозгласили структуру традиционной прозы исчерпанной и отмежевались от непосредственных предшественников - экзистенциалистов. Их сближают самые общие особенности художественной проблематики, связанные с тенденцией к утрате личности и господств различных форм отчуждения и Конформизм в современном буржуазном обществе. С точки зрения «неороманистов», человек, поглощённый и отчуждённый стихией мыслительных стереотипов или подавляемый вещными формами враждебного ему мира («В лабиринте» Роб-Грийе), способен совершить нравственное открытие, сделать своё сознание средоточием истинных ценностей, но не может превратить их в эффективный принцип практического существования - обрести индивидуальное лицо и индивидуальную судьбу. Поэтому-то нередко в «Н. р.» традиционный романический сюжет - «история» героя уступает место его духовной «предыстории», а глубины сокровенного человеческого сознания предстают как «магма», не оформленная реальным жизненным опытом. К тому же автор отказывается от позиции всеведущего демиурга, на первый план выдвигается точка зрения, ракурс одного или нескольких персонажей. Перестройка структур прозы привела к появлению новых объектов и новых способов их изображения – так возник «вещизм» Роб-Грийе (подчёркнуто бесстрастное описание предметов внешнего мира, лишающее их человеческого смысла). «Н. р.» рассматривают как разновидность Модернизма.
Роман «В лабиринте» на грани реального и нереального. Фоном бытия и небытия в романе становится призрачный город. Заснеженные улицы. Фонари, двери подъездов, коридоры, лест. - все это выступает в роли зловещих зеркал. Большое кол-во деталей, назойливая описательность, перегрузка читателя информацией - все это, вкупе с нарушением норм синтаксиса и грамматики, ведет к возникновению «информационного» шума, в контексте которого становится возможным коллаж, инкорпорирование всего и вся. Вещи и явления изображаются изначально в перспективе их видения, которая позволяет все больше делать его предметом изображения. А традиционный предмет изображения – действительность – материал романа. Повествование ведется от «Я», которое неизвестно кому принадлежит. Он рассуждает о том, что происходит. Идет естественная жизнь, внимание о смене времен года, погоды. Взгляд переключается из одного плана в друг. Эффект различия и сходства планов. Парадоксальное сходство планов подчеркивает их изначальное несходство. Естественное может двигаться в сторону искусственного и наоборот. Эта путаница говорит о том, что отношения в том мире, который возникает – это отчужденный мир. Внимание взгляда все больше прикованы не к содержанию, а к форме. Это позволяет обобщать восприятие. В естественном плане происходит война, с которой связаны напрямую персонажи – мужчины. Женщины в основном служат мужчинам и являются домохозяйками. Город мрачный, холодный и сам по себе. Он мрачный, потому что улицы часто кажутся пустыми, люди попрятались по домам, люди разобщены, они подозрительны, каждый готов увидеть вдругом шпиона, предателя. Люди нездоровы, напуганы. Люди похожи друг на друга, они все на одно лицо. Похожи часто люди и вещи. Люди напоминают кукол. Существование людей выглядит абсурдным, так как протекает под знаком смерти. Естественный план заходит в тупик смерти. Искусственный план не так безысходен. Вещи обнаруживают большую прочность, правда, пылятся, т.е. разрушаются. Особенно важна картина. Мир на картине более живой, впечатление замкнутости. Взгляд на картину может представить, как изображенные люди могут выйти на улицу. Деперсонализация подчеркивается двойничеством. Вещи обладают большей прочностью в искусстве. Начинается все с образов, которые в основе своей конкретны, но потом они становятся менее конкрется, что приближает их к знаку.
