А. С. Грибоедов (1795 – 1829) вошел в историю русской лит-ры как автор первой русской реалистической комедии «Горе от ума» (1822 – 1824), открывшей в 1825 году, вместе с трагедией «Борис Годунов» Пушкина, реалистический этап развития русской литературы. Первая полная публикация – 1862.
В комедии соблюдены только 2 классическихединства: места и времени (действие происходит в доме Фамусова в течение суток); третье единство — действия — отсутствует, в произведении 2 сюжетные линии: любовь Чацкого и противостояние Чацкого и московского общества. Основная идея трагикомедии: протест свободной личности «против гнусной российской действительности».
Реалистический метод пьесы заключается не только в том, что в ней нет строгого деления на положительных и отрицательных героев и нет счастливой развязки, но и в том, что в «Горе от ума» несколько конфликтов, тогда как необходимым условием классицистической пьесы было наличие только одного конфликта. «Горе от ума» - комедия с двумя сюжетными линиями, несколькими конфликтами. Пьеса начинается с завязки любовного конфликта. Постепенно любовный конфликт перерастает в общественный. В комедии образ Чацкого представляет новый тип личности начала XIX века. Чацкий противопоставлен всему консервативному, закостенелому миру Фамусовых. Общественный конфликт в пьесе А. С. Грибоедова связан с еще одним конфликтом - между «веком нынешним» и «веком минувшим». «Ум с сердцем не владу» - основной конфликт «Горя от ума».
«Мильон терзаний» — критическая статья известного русского писателя Ивана Александровича Гончарова. Написана в 1872 году и посвящена комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума». Само название статьи происходит от фразы Чацкого из «Горя от ума». Гончаров особо подчёркивает, что произведение Грибоедова не утратило своей важности со временем.
Театр. В 1825 постановка учеников Петербургского театрального училища под наблюдением Грибоедова была запрещена петербургским генерал-губернатором М. А. Милорадовичем. 26 января 1831 — первая полная постановка с цензурными правками в Александринском театре, Санкт-Петербург. МХТ ставит с 1906 (до наших дней). 1919 — Саратовский театр им. К. Маркса, режиссёр А. И. Канин, Чацкий — И. А. Слонов. В наши дни – МХТ, Современник, Театральное товарищество 814, театр на Таганке, театр на Покровке и др.
Краткое содержание. Ранним утром служанка Лиза стучится в спальню к барышне. Софья откликается не сразу: она всю ночь беседовала со своим возлюбленным, секретарём отца Молчалиным, живущим в этом же доме.
Неслышно появившийся отец Софьи, Павел Афанасьевич Фамусов, заигрывает с Лизой, которой еле удаётся отбиться от барина. Испугавшись, что его могут услышать, Фамусов исчезает.
Выходя от Софьи, Молчалин в дверях сталкивается с Фамусовым, который интересуется, что делает здесь секретарь в столь ранний час? Фамусова, ставящего в пример собственное «монашеское поведение», кое-как успокаивают.
Оставшись с Лизой вдвоём, Софья мечтательно вспоминает о так быстро промелькнувшей ночи, когда они с Молчалиным «забылись музыкой, и время шло так плавно», а служанка еле сдерживает смех.
Лиза напоминает госпоже о прежней её сердечной склонности, Александре Андреевиче Чацком, который уже три года странствует в чужих краях. Софья же говорит, что её отношения с Чацким не выходили за пределы детской дружбы. Она сопоставляет Чацкого с Молчалиным и находит в последнем достоинства (чувствительность, робость, альтруизм), которых нет у Чацкого.
Неожиданно появляется сам Чацкий. Он засыпает Софью вопросами: что нового в Москве? Как поживают их общие знакомые, кажущиеся Чацкому смешными и нелепыми? Без всякой задней мысли он нелестно отзывается о Молчалине, который, вероятно, сделал карьеру («ведь нынче любят бессловесных»).
Софью это задевает настолько, что она шепчет про себя: «Не человек, змея!»
Входит Фамусов, тоже не слишком обрадованный визитом Чацкого, и спрашивает, где Чацкий пропадал и чем занимался. Чацкий обещает обо всем рассказать вечером, поскольку он ещё и домой не успел заехать.
Во второй половине дня Чацкий снова появляется в доме Фамусова и расспрашивает Павла Афанасьевича о дочери. Фамусов настораживается, уж не метит ли Чацкий в женихи? А как бы отреагировал на это Фамусов? — в свою очередь осведомляется молодой человек. Фамусов уклоняется от прямого ответа, советуя гостю сначала привести в порядок дела и добиться успехов по службе.
«Служить бы рад, прислуживаться тошно», — заявляет Чацкий. Фамусов упрекает его в излишней «гордости» и ставит в пример покойного своего дядю, который добился чинов и богатства, раболепно прислуживая императрице.
Чацкого этот образец никак не устраивает. Он находит, что «век покорности и страха» уходит в прошлое, а Фамусова эти «вольнодумные речи» возмущают, он и слушать не желает таких нападок на «золотой век».
Слуга докладывает о прибытии нового гостя, полковника Скалозуба, которого Фамусов всячески обхаживает, считая выгодным женихом. Скалозуб простодушно хвастается своими служебными успехами, которые достигнуты отнюдь не воинскими подвигами.
Фамусов произносит пространный панегирик московскому дворянству с его хлебосольством, консервативными старичками, вельможами, властолюбивыми матронами и умеющими себя преподнести девицами. Он рекомендует Чацкого Скалозубу, причём фамусовские похвалы для Чацкого звучат почти как оскорбление. Не выдержав, Чацкий разражается монологом, в котором обрушивается на тех льстецов и крепостников, что восхищают хозяина дома, обличает их «слабодушие, рассудка нищету».
Мало что понявший из речей Чацкого Скалозуб соглашается с ним в оценке напыщенных гвардейцев. Армия, по мнению бравого служаки, ничуть не хуже «гвардионцев».
Вбегает Софья и бросается к окну с криком: «Ах, Боже мой, упал, убился!» Оказывается, это Молчалин «треснулся» с лошади (выражение Скалозуба).
Чацкий задумывается: почему так испугана Софья? Вскоре приходит Молчалин и успокаивает присутствующих — ничего страшного не произошло.
Софья старается оправдать свой неосторожный порыв, но лишь усиливает зародившиеся у Чацкого подозрения.
Оставшись наедине с Молчалиным, Софья тревожится о его здоровье, а тот обеспокоен её несдержанностью («Злые языки страшнее пистолета»).
После разговора с Софьей Чацкий приходит к выводу, что она не может любить столь ничтожного человека, но тем не менее бьётся над загадкой: кто же её возлюбленный?
Затевает Чацкий беседу и с Молчалиным и ещё более укрепляется в своём мнении: невозможно любить того, чьи достоинства сводятся к «умеренности и аккуратности», того, кто не решается иметь собственное мнение и преклоняется перед знатностью и властью.
На вечер к Фамусову продолжают съезжаться гости. Первыми прибывают супруги Горичевы, старые знакомые Чацкого, с которыми он беседует по-дружески, тепло вспоминая прошлое.
Появляются и другие лица (княгиня с шестью дочерями, князь Тугоуховский и др.) и ведут пустейшие разговоры. Графиня-внучка пытается уколоть Чацкого, но он легко и остроумно парирует её выпад.
Горич представляет Чацкому Загорецкого, прямо в глаза характеризуя последнего как «мошенника» и «плута», но тот делает вид, что нисколько не задет.
Приезжает Хлестова, старуха властная и не терпящая никаких возражений. Перед ней проходят Чацкий, Скалозуб и Молчалин. Благоволение Хлестова выражает лишь секретарю Фамусова, поскольку он хвалит её собачку. Обращаясь к Софье, Чацкий иронизирует по этому поводу. Софью саркастическая речь Чацкого бесит, и она решает отомстить за Молчалина. Переходя от одной группы гостей к другой, она исподволь намекает на то, что Чацкий, похоже, не в своём уме.
Слух этот тотчас разносится по всей гостиной, а Загорецкий добавляет новые подробности: «Схватили, в жёлтый дом, и на цепь посадили». Окончательный приговор выносит графиня-бабушка, глухая и почти выжившая из ума: Чацкий — басурман и вольтерьянец. В общем хоре возмущённых голосов достаётся и всем прочим вольнодумцам — профессорам, химикам, баснописцам...
Чацкий, потерянно бродящий в толпе чуждых ему по духу людей, сталкивается с Софьей и с негодованием обрушивается на московское дворянство, которое преклоняется перед ничтожеством только потому, что оно имело счастье родиться во Франции. Сам Чацкий убеждён, что «умный» и «бодрый» русский народ и его обычаи во многом выше и лучше иностранных, но его никто не хочет слушать. Все кружатся в вальсе с величайшим усердием.
Гости уже начинают расходиться, когда опрометью вбегает ещё один старый знакомый Чацкого, Репетилов. Он кидается к Чацкому с распростёртыми объятиями, с места в карьер начинает каяться в различных прегрешениях и приглашает Чацкого посетить «секретнейший союз», состоящий из «решительных людей», которые безбоязненно рассуждают о «матерьях важных». Однако Чацкий, знающий цену Репетилову, кратко характеризует деятельность Репетилова и его друзей: «Шумите вы и только!»
Репетилов переключается на Скалозуба, рассказывая ему горестную историю своей женитьбы, но и тут не находит взаимопонимания. Лишь с одним Загорецким удаётся Репетилову вступить в разговор, да и то предметом их обсуждения становится сумасшествие Чацкого. Репетилов сначала не верит слуху, но остальные настойчиво убеждают его, что Чацкий — настоящий сумасшедший.
Задержавшийся в комнате швейцара Чацкий все это слышит и негодует на клеветников. Его беспокоит только одно — знает ли Софья о его «сумасшествии»? Ему и в голову прийти не может, что именно она распустила этот слух.
В вестибюле появляется Лиза, за ней плетётся заспанный Молчалин. Служанка напоминает Молчалину, что барышня ждёт его. Молчалин признается ей, что ухаживает за Софьей, дабы не потерять её приязни и тем самым укрепить своё положение, по-настоящему же ему нравится одна Лиза.
Это слышат тихо подошедшая Софья и прячущийся за колонной Чацкий. Разгневанная Софья выступает вперёд: «Ужасный человек! себя я, стен стыжусь». Молчалин пытается отпереться от сказанного, но Софья глуха к его словам и требует, чтобы он сегодня же покинул дом своего благодетеля.
Чацкий тоже даёт волю чувствам и обличает коварство Софьи. На шум сбегается толпа слуг во главе с Фамусовым. Он грозится отослать дочь к тётке, в саратовскую глушь, а Лизу определить в птичницы.
Чацкий горько смеётся и над собственной слепотой, и над Софьей, и над всеми единомышленниками Фамусова, в обществе которых и впрямь трудно сохранить рассудок. Восклицая: «Пойду искать по свету, / Где оскорблённому есть чувству уголок!» — он навсегда покидает некогда столь дорогой ему дом.
Сам же Фамусов более всего озабочен тем, «что станет говорить / Княгиня Марья Алексевна!»
