Как известно, средневековое европейское общество было обществом традиционным. В нем преобладали сельское хозяйство и ремесла, основанные на ручном труде, существовала корпоративная замкнутость сословий, образе жизни, государственная власть носила автократический характер, человек был несвободным, его личность поглощалась общинностью, корпоративностью.
Но и традиционный тип цивилизации способен к развитию и изменениям. Их проявления можно обнаружить и в период расцвета средневековья.
В экономической жизни зримые формы приобретает капитализм. Эта категория разными школами интерпретируется по-разному. Одни видят сущность капитализма в возникновении свободного от ограничений рынка товаров, труда, капиталов, другие − в высокой степени рациональности экономической жизни, нацеленной на высокую степень эффективности прибыли, третьи, (К. Маркс) рассматривают капитализм как формацию, основанную на частной собственности буржуазии на средства производства, эксплуатации наемных рабочих, вынужденных продавать свою рабочею силу.
Новые явления в экономике позднего европейского средневековья очевидны. Росли капиталы купцов, финансистов. Мощный толчок росту капиталов дала «революция цен» в XVI в. Ее связывают с гигантским притоком драгоценных металлов из Америки, дешевизной американского золота и серебра, ростом городского населения.
Крупные капиталы создавались, прежде всего, в сфере обращения. В то время в предпринимательской сфере зрело понимание того, что прибыль можно получать не только в сфере обращения, но и в сфере производства. В городах возникают мастерские, объединяющие ранее самостоятельных ремесленников. Здесь же на смену простой кооперации приходят мануфактуры, основанные на разделении труда. Рост числа мануфактур потребовал еще большего количества свободных наемных работников, что подтолкнуло процесс отмены личной зависимости крестьян (крепостного права) и замены, таким образом, внеэкономического принуждения к труду экономическим.
Постепенно, но необратимо меняется социальный облик общества. «Революция цен», снизив реальную стоимость фиксированных рент от земли, заставила часть дворянства заняться аграрным, торговым предпринимательством. Начиналось складывание буржуазии. Таким образом, на смену замкнутости социальных структур средневековья, их относительной неподвижности, приходит социальная мобильность (подвижность) населения, сопровождавшаяся нередко изменением, нередко в одночасье, социального статуса отдельных лиц.
Заметные изменения наблюдались и в развитии европейской государственности. Главным направлением его было формирование абсолютизма, в первую очередь, в таких странах как Англия, Франция. Усиление власти монархов в них, скорее всего, связано с возникшим равновесием между старым правящим феодальным сословием − дворянством − и упрочивающей свои позиции буржуазией. Это позволяло монархам действовать более независимо и проводить политику, которая напрямую не определялась интересами какой-то одной стороны, носила общенациональный характер. Абсолютизм способствовал политической централизации государств и тем самым создавал более благоприятные условия для складывания внутри государств единого экономического пространства, экономического единства. Таким образом, абсолютизм позднего средневековья со всей очевидностью «работал» на будущее.
Со второй половины XVII в. и до конца XVIII в. в истории европейской цивилизации наступает период, именуемый эпохой Просвещения, который является судьбоносным при переходе от традиционного общества к индустриальному.
Данный рубеж был обусловлен рядом процессов в жизни западноевропейского общества, так или иначе связанных формированием капиталистических отношений, основанных на частной собственности и рыночной (товарно-денежной) экономике. Иначе говоря, данный период явился крутым переломом в европейской истории при переходе от традиционного феодального общества к новому общественному строю –капитализму, олицетворявшему индустриальное общество. Новая эпоха характеризуется особым развитием первой формы буржуазных производственных отношений − «мануфактурным капитализмом». Количественное преобладание докапиталистических форм общественного производства над капиталистической мануфактурой порождало сложный механизм взаимодействия различных общественных укладов (традиционный и нарождающийся индустриальный). И, в первую очередь, здесь следует назвать ориентированность общеевропейской экономической системы на возможности капиталистической мануфактуры (прежде всего, в Англии и Голландии), тесно связанной со сложившимся капиталистическим рынкам в Европе, посредством которого разрушалась былая хозяйственная замкнутость отдельных стран и регионов.
Развитие товарно-денежных отношений способствовало тому, что и весь мир к середине XVII в. начало представлять некое единство, в создании которого роль Европы была ключевой. Окончательно формируются внутренние рынки, создается мировой рынок, устанавливается мировая колониальная система и происходит межрегиональное разделение труда. При этом окончательно вырисовываются три региона:
1. Регион господства раннекапиталистического уклада, доминирующего и определяющего сложившуюся мировую систему на тот период.
2. Регион крепостничества, отстававший в социально-экономи-ческом развитии, но игравший в европейской и общемировой структуре роль эксперта продовольствия и сырья в страны первого региона.
3. Традиционные общества Азии, Африки и Америки, самостоятельно не становившиеся на путь модернизации и поэтому рано или поздно попавшие в колониальную зависимость.
Рассматриваемый период был отмечен глубокими сдвигами и в политике. Переплетение различных укладов, размывание устоев традиционного общества, сопровождалось усилением общественного антагонизма, выступлениями крестьян, городского плебса, а также и утверждающейся буржуазии.
Итак, к середине XVII в. в рамках европейской цивилизации складывается новый крупный социальный слой со своей производственно-экономической нишей, со своей ментальностью и идеологией, который ре-шительно не хотел и не мог вписываться в каноны средневековой цивилизации традиционного типа.
Просвещение в России так же как и модернизационные процессы XVIII в. имело свою специфику. Так же, как и в других странах Европы, специфика просветительского движения определялась спецификой проте-кавшей модернизации. Так, например, в Англии в итоге двух революций просветительская мысль была нацелена непосредственно на конкретные результаты, носила прагматический характер. Во Франции господство аристократии и феодальных пережитков в социально-политической сфере предопределило полемический характер Просвещения. В Германии, особенно в Пруссии, где были сильны элементы феодализма удовлетворение чаяний третьего сословия становилось делом очень отдаленной перспективы.
Какова же была подобная связь в России? Модернизаторский импульс, заданный Петром I, определил следующие черты российской модернизации.
Во-первых, петровская модернизация явилась результатом признания цивилизационного отставания России от Европы, иначе говоря, − результатом внешнего вызова, а не органического роста самого общества. Отсюда – «догоняющая» модель развития.
Во-вторых, выбрав западничество в результате личного знакомства с английскими и голландскими моделями развития, в конкретной практике Петр I брал примеры со шведского, датского и прусского опыта, не самого оптимального по тем временам.
В-третьих, предметом заимствования были, по преимуществу, социально-престижные формы культуры − промышленные, военные, государственно-административные технологии. Не востребованы оказались такие важнейшие явления европейской культуры, как договорно-правовой тип общественного устройства, уважение прав личности, сословно-классовый компромисс и т. д.
В-четвертых, существенный чертой модернизации XVIII в. явился ее этатистский характер. Инициатором преобразований выступило государство, они осуществлялись государством и, самое главное, во имя государства. Общество не понимало и не принимало новшеств, цепляясь за традиционные устои. Даже наиболее яркая сторона петровских реформ, культурные преобразования, коснулись только верхушки общества (дворянства). При этом жесткие меры проведения преобразований приводили к усилению таких черт традиционного общества, как несвобода человека, преимущество коллективистско-корпоративных ценностей перед правами и интересами индивидуума и т.п.
Помимо этого, подобный облик русской модернизации вписывался в процессы общеевропейской модернизации следующим образом. Входя во второй эшелон общественно-экономического развития, Россия оказалась в регионе распространения крепостничества, простершегося к востоку Эльбы. Как уже говорилось, данный регион специализировался на товарном производстве сельскохозяйственной (пищевой и сырьевой) продукции в рамках общеевропейского рынка. Поскольку товарное производство было результатом внешнего запроса, то в развитии стран данного региона наметились две тенденции: с одной стороны, капиталистический уклад в предшествующий период не сложился, и структуры традиционного средневекового общества практически не подвергались эрозии, а с другой, доминировавшая в социальном отношении земельная аристократия (феодалы) воспользовались предоставленной возможностью стать экспортерами хлеба в страны Запада. Таким образом, развитие социальных отношений в этом регионе повернулось вспять. Дворянство приступило к формированию за счет крестьянских и общинных земельных угодий обширных домениальных хо-зяйств, требуя от живущих на данной территории крестьян барщинных по-винностей; за барщиной следовало прикрепление крестьян к поместьям, т. е. крепостничество.
