Интерес к познанию меняет структуру философской проблематики. На первый план выходят проблемы познания, философия становится гносеологичной. Это приводит к противопоставлению субъекта и объекта познания в рамках философии.
Под влиянием развития гносеологической проблематики, интереса к познанию природы возродилась обновленная натурфилософия, свободная от непосредственного подчинения теологическим усмотрениям. Но представители этой философии еще не были полностью свободны от религиозности своих учений, скорее, они стояли на позициях деизма (Бог единожды сотворил мир, а далее не вмешивается в жизнь природы и человека). Это проявилось, например, в пантеизме, который исходил из отождествления Бога и природы.
Ориентация на чувственность и практичность познания приводит к сенсуалистическим традициям в гносеологии. Сенсуализм абсолютизирует роль чувственности в познании, роль разума сводит лишь к упорядочиванию данных ощущений.
На его базе в научном познании складывается эмпиризм. Эмпиризм обосновывает в противовес господствовавшему схоластическому принципу духовного созерцания требование через опыт «соединить разум с вещами», тем самым определить опыт как главную форму познания.
Происходит и другой процесс. Стремление к систематизации, количественный рост и усиливающаяся дифференциация познания вызывают активное развитие рационализма, который в поисках причинно-следственных связей между явлениями не только предпочтение отдает разуму, но и рассматривает его как самостоятельную, оторванную от чувственности форму познания.
Естественно-научные исследования способствовали развитию материализма. Но этот материализм отличается от стихийного диалектического мировоззрения древней Греции. Материализм становится механическим и метафизическим. Это объясняется тем, что из наук того времени известной законченности достигла только механика, поэтому процессы в мире чаще всего объяснялись механическими причинами, что было привнесено и в философию. Метафизичность же вытекала из преимущественных задач современного естествознания, которое было занято в основном накоплением фактического материала, описанием и классификацией отдельных видов. Поэтому мир предстал как сумма отдельных, оторванных друг от друга, не развивающихся явлений.
Главная цель познания, как считал Ф.Бэкон, – усиление могущества человека над природой. Для этого надо отказаться от схоластических умозрительных методов познания, обратиться к самой природе и познанию ее законов. Поэтому предметом его гносеологии выступала сама материя, ее устройство и превращения.
Для объективного исследования природы он обращается к опыту, ибо самое лучшее из всех доказательств есть опыт. Причем, опыт в представлении Бэкона – это не уподобление старым эмпирикам, которые «… подобно муравью только собирают и пользуются собранным», опыт должен быть соединен с рассудком. Это поможет и избежать ограниченности рационалистов, «…подобно пауку из самих себя…» создающих ткань. Его опыт, по собственному замечанию, скорее напоминает действия пчелы, которая избирает средний способ, «она извлекает материал из цветов сада и поля, но располагает и изменяет его собственным умением». Опыты он делит на «светоносные», которые «… сами по себе не приносят пользы, но содействуют открытию причин и аксиом», и «плодоносные», непосредственно приносящие пользу.
По своим позициям Ф. Бэкон вошел в историю философии как представитель эмпиризма. По его мнению, выводы познания – теории должны строиться на новом, индуктивном, методе, т.е. движении от частного к общему, от эксперимента к умственной переработке полученного материала. До Бэкона философы, писавшие об индукции, обращали внимание главным образом на те случаи или факты, которые подтверждают доказываемые или обобщаемые положения. Бэкон подчеркивал значение тех случаев, которые опровергают обобщение, противоречат ему. Это так называемые негативные инстанции. Уже один – единственный такой случай способен полностью или, по крайней мере, частично опровергнуть поспешное обобщение. По Бэкону, пренебрежение к отрицательным инстанциям есть главная причина ошибок, суеверий и предрассудков.
Новый метод, прежде всего, требует освобождения разума от предвзятых идей – призраков, идолов. Эти идолы он обозначил «идолами рода», «идолами пещеры», «идолами рынка», «идолами театра». Первые два – врожденные, а вторые – приобретенные в ходе индивидуального развития человека.
«Идолы рода» означают, что человек судит о природе по аналогии с собой, поэтому происходят телеологические ошибки представлений о природе.
«Идолы пещеры» возникают вследствие субъективных симпатий, антипатий к тем или иным сложившимся представлениям.
«Идолы рынка», или иначе, «площади» возникают в результате общения между людьми посредством слов, которые затрудняют познание вещей, т.к. их значение было установлено часто случайно, не на основе сущности предмета.
«Идолы театра» порождаются некритическим усвоением мнений авторитетов.
Бэкон создает и одну из первых классификаций наук, в основание которой кладет способности человеческой души: на основе памяти строится история, на воображении – поэзия, рассудок рождает философию, математику и естествознание.
По его мнению, непосредственная задача познания – это исследование причин предметов. Причины могут быть или действующими (то, что обычно называются причинами), или конечными причинами, т.е. целями. Наука о действующих причинах – физика, о целях или конечных причинах – метафизика. Задача науки о природе – исследование действующих причин. Поэтому суть естествознания Бэкон видел в физике. Знания о природе используются для улучшения практической жизни. Механика занимается применением знания действующих причин. Применением знания конечных причин занимается «естественная магия». Математика, по Бэкону, не имеет собственной цели и есть лишь вспомогательное средство для естествознания.
Однако взгляды Фрэнсиса Бэкона носили двойственный характер: его представления о мире не могли еще быть свободными от апелляции к Богу, он признает двоякую форму истины – научную и истину «откровения».
Противопоставление субъекта объекту выразилось, прежде всего, в гносеологии Декарта, которая являлась ярким примером рационализма, поскольку ясность и отчетливость мышления он считал достаточными признаками всякого достоверного знания. Искомая достоверная опора знания – в положении: «Я мыслю, следовательно, существую». Это положение раскрывается в интуиции ума, характерные черты которой – ясное, отчетливое представление о предмете, исключающее всякое сомнение. Возможность усмотрения истины с помощью интеллектуальной интуиции вытекает, по Декарту, из существования врожденных идей, или истин, к которым он относил, прежде всего, аксиомы. Все идеи, существующие в человеческом сознании, он подразделял на производные (происходящие из чувств) и врожденные, которые и устанавливаются при помощи интеллектуальной интуиции. Однако подчеркивал, что под врожденными идеями он понимает не готовые, сформулированные истины, а лишь задатки или предрасположения ума к аксиомам и положениям. Как видно, господствовавший в те времена идеал математики как образец строгого и точного знания переносится Декартом и на философию. Таким образом, из выделяемых им форм познания – чувственность, разум, интеллектуальная интуиция - последняя выступает в качестве определяющей формы.
Помимо интуиции к основным средствам познания Декарт относит и дедукцию – противоположный индукции метод, состоящий в выведении частного знания из общего. В дальнейшем присоединяет к ним и индукцию, которая, по его мнению, завершает обретенное знание, одновременно и продолжает его и вновь начинает, т.е. обеспечивает непрерывное воспроизведение знания. Детальное рассмотрение процесса познания оформляется в декартово учение о методе – важнейшей части его философии.
Свой метод он излагает в работе: «Рассуждение о методе», где выдвигает четыре основных правила.
Исходной посылкой познания Декарт выдвигал сомнение – «сомневающуюся» способность мышления. Он писал: «Я не предлагаю пользоваться методом сомнения вообще, а лишь тогда, когда мы задаемся целью созерцания истины».
Первое правило гласило: допускать в качестве истинных только такие положения, которые представляются уму ясно и отчетливо, не могут вызывать никаких сомнений в их истинности.
Второе – расчленять каждую сложную проблему, или задачу, на составляющие ее частные проблемы, или задачи.
Третье – методически переходить от известного и доказанного к неизвестному и недоказанному.
Четвертое – не делать никаких пропусков в логических звеньях исследования.
Метод, по мнению Декарта, должен превратить познание в организованную деятельность, освободив его от случайности и фрагментарности, и обеспечить целостность и непрерывность.
