Гражданский процессуальный кодекс РФ (ст. 16—21) предусматривает институт отвода, который призван обеспечить правильное, т. е. объективное и беспристрастное, рассмотрение и разрешение судом дела и тем самым достижение конечной цели правосудия — защиты действительно нарушенных или оспоренных субъективных прав, свобод и охраняемых законом интересов1. Гражданский процессуальный закон регламентирует перечень субъектов, основания, порядок и последствия отвода (самоотвода).
Необходимо различать две категории субъектов, чья деятельность регулируется нормами данного института. Во-первых, субъекты отвода (самоотвода). Под субъектами отвода (самоотвода) подразумеваются те, кому может быть заявлен отвод (самоотвод). Во-вторых, субъекты права на отвод. Под субъектами права на отвод понимаются те, кто может заявить отвод. Итак, субъекты отвода или самоотвода — это такие участники гражданского процессуального отношения, которые могут быть помимо их воли или, напротив, по собственному желанию выведены из его субъектного состава, т. е. устранены от участия в нем через механизм отвода или самоотвода. Субъекты права на отвод — это участники гражданского процессуального отношения,
по инициативе которых может быть реализован механизм отвода другого (других) участника (участников) процессуального отношения. Субъекты права на самоотвод — это участники гражданского процессуального отношения, инициирующие собственное устранение от участия в нем через механизм отвода.
В соответствии со ст. 16 и 18 ГПК РФ к субъектам отвода (самоотвода) относятся судьи, секретарь судебного заседания, прокурор, эксперт, специалист, переводчик. Характер оснований для отвода или самоотвода указанных лиц свидетельствует о том, что за основу разграничения всех участников судебного процесса на тех, кому может быть, и тех, кому не может быть заявлен отвод (самоотвод), взят такой критерий, какюридический интерес к делу. По общему правилу, отводу подлежат лишь юридически не заинтересованные участники процесса, которые в силу своего статуса1 не имеют и не должны иметь интереса к делу: ни фактического, ни тем более юридического. Исключение установлено лишь для прокурора, который, будучи участвующим в деле лицом и, следовательно, юридически заинтересованным участником гражданского процессуального отношения (ст. 34 ГПК РФ), подлежит тем не менее отводу в силу прямого указания ст. 18 ГПК РФ по предусмотренным в ней основаниям. Лица, участвующие в деле как носители юридического интереса, не могут быть устранены от участия в нем через механизм (институт) отвода. Устранение из процесса участвующего в деле лица с помощью института отвода, т. е. помимо его воли и желания, означает не что иное, как незаконный отказ в правосудии.
Что касается прокурора, то он является необычным и весьма специфичным участником гражданского процессуального отношения. Специфика процессуального положения прокурора обусловлена его статусом как представителя государства, органа надзора за законностью. Законодательное решение вопроса об отнесении прокурора к субъектам отвода, вне зависимости от
процессуальной формы его участия в деле, представляется чересчур категоричным и далеко не бесспорным. Прокурор, дающий заключение по делу, едва ли может быть отнесен к лицам, участвующим в деле, потому что не обладает необходимыми для этого признаками. Главное отличие состоит в том, что интерес прокурора, участвующего в процессе в надзорной форме1 в целях дачи по делу заключения, принципиально отличается от того, которым он обладает как процессуальный истец или заявитель (инициативная форма2). Интерес прокурора, дающего заключение по делу, сродни тому, который имеет суд. Заключение прокурора по делу является процессуальной формой и средством содействия защите действительно нарушенных или оспоренных прав, свобод и законных интересов, т. е. правильному отправлению судом правосудия по конкретному делу. Такое содействие осуществляется прокурором путем надзора за точным и неуклонным соблюдением всеми участниками гражданского судопроизводства норм процессуального права и правильным применением судом норм материального права, что, в свою очередь, является предпосылкой для вынесения законного и обоснованного судебного акта. Конечно, вступая в процесс, начатый по инициативе других лиц, прокурор имеет право знакомиться с материалами дела, но не потому, что он является лицом, участвующим в деле, а потому, что без этого прокурор не сможет выполнить свои надзорные функции в гражданском судопроизводстве по конкретному делу3.
В любом случае вопрос об отводе прокурора должен разрешаться с учетом тех конкретных задач, которые он решает, участвуя в деле в той или иной процессуальной форме. Прокурор подлежит отводу (самоотводу) по предусмотренным в законе основаниям лишь тогда, когда он участвует в процессе в надзорной форме, т. е. вступает в уже начатое дело в целях дачи по нему заключения (ч. 3 ст. 45 ГПК РФ). Причем отводу подлежит конкретное физическое лицо, выполняющее в силу занимаемого в органах прокуратуры должностного положения функции прокурора в гражданском судопроизводстве. Такой отвод (самоотвод) отнюдь не лишает соответствующий орган прокуратуры права направить в суд другое физическое лицо, обладающее необходимой компетенцией для осуществления прокурорских функций в гражданском процессе по основаниям ч. 3 ст. 45. Таким образом, институт отвода (самоотвода) является способом замены одного должностного лица органов прокуратуры другим по соображениям, связанным с заинтересованностью первого в исходе дела. В случае возбуждения производства по делу по инициативе прокурора как процессуального истца или заявителя (инициативная форма участия в деле) его отвод или самоотвод недопустим, поскольку противоречит самой природе такого участия в деле прокурора (см. ч. 2 ст. 4, ст. 45, ч. 3 ст. 131, ст. 134-136 ГПК РФ).
К лицам, участвующим в деле, ГПК РФ (ст. 34) относит также государственные органы и органы местного самоуправления, участвующие в процессе в целях дачи заключения по делу (ст. 47 ГПК РФ). Указанные субъекты гражданского процессуального отношения заслуживают особого внимания в связи с тем, что по характеру выполняемых ими процессуальных функций (ст. 47) они, как и прокурор, участвующий в надзорной форме, должны быть отнесены законом к категории лиц, содействующих правосудию. Особенность государственного органа и органа местного самоуправления как участников судебного процесса по конкретному делу заключается в том, что дача заключения по делу обусловлена осуществлением ими управленческих функций в определенной сфере государственного или местного управления. Причем вступление органа управления в уже начатое дело в целях дачи по нему заключения допускается только в случаях, предусмотренных федеральным законом (ч. 1 ст. 47), а также по инициативе суда (ч. 2 ст. 47). Это, в свою очередь, означает принципиальную невозможность устранения такого участника судебного процесса через институт отвода (самоотвода). Другой особенностью является то, что орган управления, будучи коллективным образованием, действует в судебном процессе через своих уполномоченных (в юридической печати они именуются представителями). В качестве уполномоченных выступают руководители федерального органа исполнительной власти и их территориальных образований, главы соответствующих администраций или руководители структурных подразделений органов исполнительной власти субъектов РФ либо местного самоуправления. Перечисленные субъекты предъявляют суду свои служебные удостоверения. Иные работники государственных органов и органов местного самоуправления представляют интересы органа управления в суде на основании доверенности, т. е. в качестве его судебных представителей1. Некоторые авторы2 предлагают расширить перечень субъектов, которым может быть заявлен отвод (самоотвод) по мотиву их заинтересованности, путем включения в него представителей государственных органов и органов местного самоуправления. Указанное предложение представляется спорным по двум причинам. Во-первых, его воплощение в законе и реализация на практике приведут к неоправданному ущемлению права управленческой структуры вести свои дела в суде через представителя, поскольку это означает незаконную и необоснованную коррекцию ее волеизъявления о назначении конкретного физического лица в качестве судебного представителя3. Во-вторых, отвод представителя органа управления, учитывая цель и задачи его участия в судебном процессе, нецелесообразен, ибо заинтересованность представителя в деле и, следовательно, сомнения в его беспристрастности лишены практического смысла. Данное обстоятельство объясняется тем, что представитель органа управления излагает не свое личное мнение, а мнение уполномочившего его органа управления. Поэтому любое отступление представителя от позиции органа управления следует расценивать как несанкционированный выход за пределы выданных ему доверителем (органом управления) полномочий на ведение дела со всеми вытекающими из этого последствиями.
Итак, как было отмечено выше, отводу (самоотводу) подлежат те участники судебного процесса, которые в силу различных причин могут иметь непредусмотренный законом интерес к делу. Речь идет о судьях, секретаре судебного заседания, прокуроре, участвующем в деле в целях дачи по нему заключения, а также лицах, содействующих правосудию. Среди лиц, содействующих правосудию, особое место с точки зрения института отвода (самоотвода) занимает свидетель. Будучи незаинтересованным в исходе дела носителем фактической информации, он, как правило, обязан под угрозой применения к нему мер уголовной ответственности сообщить суду об известных ему фактах, имеющих значение для дела. В связи с этим свидетель не подлежит исключению из состава участников судебного процесса ни по своей (самоотвод), ни по чужой (отвод) инициативе, за исключением свидетельского иммунитета1. С процессуальной точки зрения наиболее оптимальным способом реализации правила о свидетельском иммунитете является отвод в случаях запрета на дачу свидетельских показаний (ч. 3 ст. 69 ГПК РФ) и самоотвод в случаях освобождения от обязанности давать свидетельские показания (ч. 4 ст. 69 ГПК РФ)2. Во избежание трудностей в применении норм об отводе (самоотводе) на практике необходимо дополнить ГПК РФ специальной нормой (ст. 151), содержащей перечень лиц, подлежащих отводу (самоотводу). Предлагается следующая редакция этой нормы: «Статья 151. В случаях, предусмотренных настоящим Кодексом и федеральными законами, отводу (самоотводу) подлежат мировой судья, судья, секретарь судебного заседания, прокурор, участвующий в деле в соответствии с ч. 3 ст. 45 настоящего Кодекса, эксперт, специалист, переводчик, свидетель».
Под основаниями для отвода (самоотвода) понимаются такие обстоятельства, которые вызывают сомнение в объективном и беспристрастном поведении соответствующего участника процесса в ходе рассмотрения и разрешения дела. Гражданский процессуальный кодекс РФ особо выделяет перечень оснований для отвода судьи (ст. 16, 17). Что же касается иных субъектов отвода (самоотвода), то закон, как правило, ограничивается общим указанием на применение к ним оснований для отвода (самоотвода) судьи (ч. 1 ст. 18 ГПК РФ).
Итак, к основаниям для отвода (самоотвода) судьи закон относит следующие обстоятельства. Во-первых,участие судьи при предыдущем рассмотрении данного дела в ином процессуальном качестве, т. е. в качестве прокурора, секретаря судебного заседания, представителя, свидетеля, эксперта, специалиста, переводчика (п. 1 ч. 1 ст. 16 ГПК РФ). Во-вторых, наличие родственных или иных близких отношений с кем-либо из участвующих в деле лиц либо их представителями (п. 2 ч. 1 ст. 16 ГПК РФ). В-третьих, наличие личной, прямой или косвенной заинтересованности в исходе дела (п. 3 ч. 1 ст. 16 ГПК РФ). В-четвертых,наличие иных обстоятельств, вызывающих сомнение в объективности и беспристрастности судьи (п. 3 ч. 1 ст. 16 ГПК РФ). В-пятых, наличие между членами судебного состава, рассматривающего дело, родственных отношений (ч. 2 ст. 16 ГПК РФ). В-шестых, участие судьи в рассмотрении одного и того же дела в разных судебных инстанциях (ст. 17 ГПК РФ).
Некоторые из приведенных выше оснований отвода (самоотвода) заслуживают особенно пристального внимания. Такое основание, как участие судьи при предыдущем рассмотрении дела в качестве свидетеля (п. 1 ч. 1 ст. 16), предлагается трактовать более широко. Имеется в виду ситуация, когда судье, которому предстоит рассматривать и разрешать дело, известны как очевидцу какие-либо обстоятельства, имеющие значение для дела, хотя формально этот судья не вызывался в суд в качестве свидетеля по данному делу1. Что касается наличия родственных или свойственных связей судьи с кем-либо из участвующих в деле лиц либо их представителями, то следует согласиться с мнением А. Т. Боннера, предлагающего рассматривать под связью не только близкую, но и дальнюю степень родства или свойства. При этом автор ссылается на судебную практику, которой известны случаи, когда вышестоящий суд признал правомерными отводы судьям, один из которых доводился троюродным братом, а другая — супругой двоюродного дяди участника процесса2. В качестве оснований для отвода судьи по мотиву иных обстоятельств, вызывающих сомнение в его объективности и беспристрастности (п. 3 ч. 1 ст. 16 ГПК РФ), могут выступать
различные факты. Например, такие, как наличие трудовых отношений членов семьи судьи с организацией, являющейся участвующим в деле лицом; личные дружеские либо, напротив, неприязненные отношения судьи с кем-либо из лиц, участвующих в деле, или их близкими и родственниками и т. п.1
В юридической литературе такое основание для отвода, как участие мирового судьи, рассматривавшего дело, в рассмотрении этого же дела в суде кассационной инстанции (ч. 1 ст. 17 ГПК РФ), вызвало прямо противоположную оценку. Одни авторы, ссылаясь на то, что акты мирового судьи не могут быть объектом кассационной проверки, предлагают исключить из текста ч. 1 ст. 17 слово «кассационной»2. Другие3, напротив, не исключают возможности рассмотрения кассационной инстанцией дела, которое ранее рассматривалось мировым судьей. Это дает повод усомниться в целесообразности предложения по исключению из текста вышеуказанной нормы слова «кассационной». Дело в том, что при передаче дела, первоначально рассматривавшегося мировым судьей, на рассмотрение в районный суд в порядке, предусмотренном ч. 3 ст. 23 ГПК РФ, решение последнего подлежит обжалованию в кассационном порядке (ст. 336 ГПК РФ). К моменту кассационной проверки такого решения бывший мировой судья может быть назначен на должность судьи федерального суда кассационной инстанции. В этом случае он не вправе участвовать в рассмотрении этого же дела в составе суда кассационной инстанции. Описанная ситуация не совсем обычна, так как возможность ее возникновения довольна мала, но тем не менее существует, что и дает основания усомниться в правомерности изменения редакции ч. 1 ст. 17. Кроме того, при анализе такого основания для отвода (самоотвода) судьи, как запрет на его участие в рассмотрении дела в разных судебных инстанциях, необходимо, по мнению Г. А. Жилина, принимать во внимание также участие судьи в рассмотрении и разрешении частных процессуальных вопросов по данному делу. Имеется в виду участие судьи в назначении экспертизы по делу, приостановлении производства по делу и т. п.1
В соответствии с ч. 1 ст. 18 ГПК РФ основания для отвода судьи, указанные в ст. 16 ГПК РФ, распространяются также на иных субъектов отвода (самоотвода), т. е. прокурора, секретаря судебного заседания, эксперта, специалиста, переводчика. Авторы, комментирующие указанную норму, как правило, ставят под сомнение возможности применения к иным субъектам отвода (самоотвода) такого основания для отвода судьи, которое закреплено в ч. 2 ст. 16 ГПК РФ (ч. 2 ст. 18 ГПК РСФСР 1964 г.)2. Речь идет о том, что в состав суда, рассматривающего дело, не могут входить лица, состоящие в родстве между собой. Наличие родственных отношений между лицами, содействующими правосудию, т. е. экспертом, специалистом, переводчиком, а также секретарем судебного заседания, само по себе не может являться основанием для их отвода. Таким основанием может быть лишь наличие личной заинтересованности либо иных обстоятельств, вызывающих сомнение в объективности и беспристрастности указанных лиц независимо от их родственных отношений3. Что же касается наличия родственных или свойственных связей прокурора и секретаря судебного заседания, прокурора и кого-либо из лиц, содействующих правосудию, то основанием для отвода прокурора, учитывая его статус как участвующего в деле лица (ст. 34 ГПК РФ), является обстоятельство, указанное в п. 2 ч. 1 ст. 16 ГПК РФ. Иными словами, таким основанием служит наличие родственных или свойственных связей между лицом, участвующим в деле, и соответственно секретарем судебного заседания, экспертом, специалистом, переводчиком.
Одной из особенностей оснований для отвода (самоотвода) прокурора, секретаря судебного заседания, эксперта, специалиста, переводчика является то, что в отличие от судьи участие иных субъектов отвода (самоотвода) в предыдущем рассмотрении данного дела в том же процессуальном качестве не может служить основанием для их отвода (ч. 2 ст. 18 ГПК РФ). Норма ч. 1 ст. 18 ГПК РФ наряду с общими предусматривает также специальные основания для отвода (самоотвода) эксперта и специалиста. К специальным основаниям относится служебная или иная зависимость эксперта или специалиста от участвующих в деле лиц либо их представителей.
Гражданский процессуальный кодекс РФ регулирует не только состав лиц, которым может быть заявлен отвод, и основания для отвода (самоотвода), но и механизм реализации норм об отводе (самоотводе). Механизм отвода (самоотвода) включает следующие элементы: 1) порядок подачи заявления о самоотводе и отводе (ст. 19 ГПК РФ); 2) порядок разрешения заявления об отводе (самоотводе) (ч. 3 ст. 19, ст. 20 ГПК РФ); 3) порядок обжалования действий судьи; 4) последствия удовлетворения заявления об отводе (самоотводе) (ч. 3 ст. 19, ст. 21 ГПК РФ).
Порядок подачи заявления о самоотводе и отводах регламентируется ч. 1, 2 ст. 19 ГПК РФ. Правом на заявление об отводе и самоотводе обладают лица, участвующие в деле, лица, содействующие правосудию, судьи и суд. Причем необходимо различать субъектов права на отвод и субъектов права на самоотвод. В соответствии с ч. 1 ст. 19 к субъектам права на отвод относятся участвующие в деле лица (ч. 1 ст. 35 ГПК РФ) и суд. При наличии предусмотренных в ст. 16—18 ГПК РФ оснований лица, участвующие в деле (в том числе их представители1), а также суд вправе инициировать устранение из судебного процесса другого (других) участника (участников) процессуального отношения.
К субъектам права на самоотвод относятся те участники судебного процесса, которые при наличии оснований для отвода обязаны инициировать собственное устранение от участия в процессуальном отношении. Речь идет о лицах, которым может быть заявлен отвод. В соответствии с ч. 1 ст. 19 к субъектам права на самоотвод относятся мировой судья, судья, прокурор, секретарь судебного заседания, эксперт, специалист, переводчик.
Согласно ч. 2 ст. 19 самоотвод или отвод должен быть мотивирован и заявлен до начала рассмотрения дела по существу. Исключение из этого правила установлено для случаев, когда основание для самоотвода или отвода стало известно субъекту права на отвод (самоотвод) после начала рассмотрения дела по существу. Такая жесткая регламентация сроков реализации права на отвод (самоотвод) направлена на предотвращение злоупотреблений процессуальными правами, а также необоснованного нарушения сроков рассмотрения гражданских дел.
Порядок разрешения заявления об отводе (самоотводе) регламентируется ч. 3 ст. 19, ст. 20 ГПК РФ. Необходимым условием разрешения такого заявления судом является предварительное выяснение мнения участвующих в деле лиц, а также лица, которому заявлен отвод, если отводимый желает дать объяснения. После этого суд удаляется в совещательную комнату для вынесения соответствующего определения по вопросу об отводе (самоотводе). Гражданский процессуальный закон, а именно ч. 2 ст. 20 ГПК РФ, определяет субъекта, правомочного на разрешение вопроса об отводе (самоотводе) в зависимости от того,кому заявлен отвод или кто заявил самоотвод. При этом возможны следующие варианты. Во-первых, если отвод заявлен судье, рассматривающему дело единолично, вопрос об отводе разрешается тем же судьей. Во-вторых, при рассмотрении дела судом коллегиально вопрос об отводе судьи разрешается этим же составомсуда в отсутствие отводимого судьи. При равном количестве голосов, поданных за отвод и против отвода, судья считается отведенным. В-третьих, если отвод заявлен нескольким судьям или всему составу суда, вопрос об отводе разрешается этим же судом в полном составе простым большинством голосов. В-четвертых, если отвод (самоотвод) заявлен прокурору, секретарю судебного заседания, эксперту, специалисту, переводчику, вопрос об отводе (самоотводе) разрешается судом, рассматривающим дело.
При анализе нормы ч. 2 ст. 20 ГПК РФ обращает на себя внимание ее явная недемократичность1 в части определения порядка разрешения вопроса об отводе (самоотводе) судьи или суда в полном составе. Указанный порядок нарушает сформулированный еще древнеримскими юристами общеправовой постулат: «никто не может быть судьей в собственном деле (nemo index in causa sua)». Действительно, рассматривая вопрос об отводе самому себе, судья или суд перестает быть тем лицом, которое объективно и беспристрастно оценивает различные доводы и принимает единственно верное решение. По этой причине норма ч. 2 ст. 20 не гарантирует соблюдения основополагающих принципов осуществления правосудия — принципов объективности и беспристрастности1. Авторы, критикующие действующий в гражданском судопроизводстве порядок разрешения вопроса об отводе судьи (суда), предлагают усовершенствовать его по образу и подобию того, который существует в арбитражном судопроизводстве. Согласно ст. 25 АПК РФ, если отвод заявлен судье, рассматривающему дело единолично, либо нескольким судьям или же всему рассматривающему дело составу суда, вопрос об отводе (самоотводе) в таких случаях разрешается председателем арбитражного суда, заместителем председателя арбитражного суда или председателем судебного состава. Вопрос об отводе одного судьи при рассмотрении дела в коллегиальном составе разрешается этим же составом суда вотсутствие отводимого. Представляется, что АПК РФ содержит наиболее оптимальный с точки зрения интересов отправления правосудия вариант определения порядка разрешения вопроса об отводе (самоотводе) судьи или суда. В связи с изложенным ч. 2 ст. 20 может быть сформулирована следующим образом: «2. Вопрос об отводе, заявленном мировому судье, разрешается другим мировым судьей, действующим на территории того же судебного района, либо председателем, заместителем председателя районного суда.
Вопрос об отводе, заявленном федеральному судье, рассматривающему дело единолично, разрешается председателем, заместителем председателя соответствующего федерального суда. При рассмотрении дела судом коллегиально вопрос об отводе судьи разрешается этим же составом суда в отсутствие отводимого судьи. При равном количестве голосов, поданных за отвод и против отвода, судья считается отведенным. Вопрос об отводе, заявленном нескольким судьям или всему составу суда, разрешается председателем, заместителем председателя соответствующего суда.
Вопрос об отводе прокурора, секретаря судебного заседания, эксперта, специалиста, переводчика разрешается судом, рассматривающим дело».
Что касается обжалования определений суда по вопросу об отводе (самоотводе), то по этому поводу необходимо сказать следующее. Согласно ч. 1 ст. 20 ГПК РФ вопрос об отводе разрешается определением суда, вынесенным в совещательной комнате. Поскольку такое определение не препятствует дальнейшему движению дела, а право его самостоятельного обжалования в ГПК РФ не предусмотрено, оно может быть оспорено заинтересованными лицами только совместно с обжалованием судебного решения по делу в апелляционном или кассационном порядке (ст. 331, 371 ГПК РФ) либо в порядке надзора (ст. 376).
Последствия удовлетворения заявления об отводе (самоотводе) регламентируются ст. 21, а также иными нормами ГПК РФ. В зависимости от субъекта отвода (самоотвода) следует различать два вида таких последствий: 1) последствия, связанные с отводом (самоотводом) судьи, суда; 2) последствия, связанные с отводом (самоотводом) прокурора, секретаря судебного заседания, эксперта, специалиста, переводчика. В качестве последствий второго вида выступает замена одного физического лица, выполнявшего функции прокурора, секретаря судебного заседания, эксперта, специалиста, переводчика, другим физическим лицом,удовлетворяющим необходимым требованиям.
Первый вид последствий удовлетворения заявления об отводе (самоотводе) судьи, суда детально регламентируется соответствующими нормами ГПК РФ. При этом нужно различать три разновидности последствий: 1) замену судьи; 2) передачу дела на рассмотрение в другой суд; 3) передачу дела в Верховный Суд РФ для определения суда, в котором оно будет рассматриваться.
Замена судьи имеет место в следующих случаях. Во-первых, в случае отвода мирового судьи, рассматривавшего дело, оно передается районным судом другому мировому судье, действующему на территории того же судебного района (ч. 1 ст. 21 ГПК РФ). Во-вторых, в случае отвода судьи либо всего состава суда при рассмотрении дела в районном суде дело рассматривается в том же суде другим судьей или другим составом суда (ч. 2 ст. 21 ГПК РФ). В-третьих, в случае отвода судьи либо отвода всего состава суда при рассмотрении дела в верховном суде республики, краевом, областном суде, суде города федерального значения, суде автономной области, суде автономного округа, Верховном Суде РФ дело рассматривается в том же суде другим судьей или другим составом суда (ч. 3 ст. 21 ГПК РФ).
Передача дела на рассмотрение в другой суд имеет место в тех случаях, когда невозможно произвести замену отведенного судьи или состава суда другим судьей или составом суда. С учетом правил ст. 33 ГПК РФ она осуществляется в следующих случаях. Во-первых, когда невозможно передать дело другому мировому судье, действующему на территории того же судебного района, оно передается вышестоящим судом1мировому судье другого района (ч. 1 ст. 21 ГПК РФ). Во-вторых, когда невозможно заменить судью или весь состав суда после их отвода (самоотвода), дело передается на рассмотрение в другой районный суд вышестоящим судом (ч. 2 ст. 21 ГПК РФ). Особенность данного вида последствий удовлетворения заявления об отводе заключается в том, что допускается возможность самостоятельного обжалования определения о передаче дела в другой суд в соответствии с прямым предписанием ч. 3 ст. 33 ГПК РФ. Верховный Суд РФ, отвечая на вопрос о том, каким образом должен рассматриваться вопрос о передаче дела — по правилам производства, установленным в суде первой или второй инстанции, единолично или коллегиально, ответил следующим образом. Разрешение вышестоящим судом вопроса о передаче дела на рассмотрение в другой суд должно производиться по правилам производства, установленным в суде первой инстанции, так как в таком случае сохраняется возможность обжалования этого определения в суд второй инстанции. Это, в
свою очередь, означает, что указанный выше вопрос в вышестоящем суде рассматривается единолично1.
Передача дела в Верховный Суд РФ для определения суда, в котором оно будет рассматриваться (ч. 4 ст. 21 ГПК РФ), применяется только в судах среднего звена судебной системы, т. е. областных, краевых и приравненных к ним судах общей юрисдикции. Причем дело передается в Верховный Суд РФ отнюдь не для рассмотрения по существу, а для определения его подсудности2. Основанием для такой передачи служит невозможность образования нового состава суда для рассмотрения данного дела ввиду запрета на повторное участие судьи в рассмотрении одного и того же дела в разных судебных инстанциях (ст. 17 ГПК РФ).
