Социолингвистические методы
Рассмотрев исследования, удовлетворяющие нашим требованиям, предъявляемым именно к социолингвистическим работам, мы обнаружим четыре типа применяемых методик.
/. Исследования, посвященные речи отдельных социальных групп. Практика изучения некоторых черт речи (обычно кода) заранее намеченных групп говорящих давно уже существует как в лингвистике, так и в социологии. Так, например, известны работы, содержащие сведения об арго гомосексуалистов (Кори 1952, 103—113) и воров (С а-зерленд 1937). При составлении диалектологического атласа информанты отбирались на основе территориальных критериев; при этом на карте фиксировалось распределение избранных признаков кода — специфическая лексика (например, spider или frying-pan) и произношение (например, [griysiy] или [griyziy]). По традиции в таких работах никогда не принимали за единицу обширный социальный коллектив; информанты рассматривались вне контекста, поэтому невозможно узнать, меняется ли их речь с переменой обстановки или слушателя. Например, мы можем ожидать, что «преступники» будут по-разному говорить с судьей, следователем, охраной и т. д.— и товарищами по камере. Именно это отмечает Сазерленд (Сазерленд 1937).
2. Этнографические исследования. Эта форма исследования, детально рассмотренная Хаймсом (Хаймс 1962), обычно использует традиционные методы наблюдения и опроса информантов с целью выявления общих условий функционирования речи и ее варьирования в зависимости от обстановки и участников общения. Непосредственные наблюдения в естественной обстановке (см. Баркер и Райт 1954; Баркер 1963; Уотсон и Поттер 1962; К о з е р 1960; Ньюмен 1955) проводились по широкому кругу тех взаимосвязанных проблем, о которых мы говорили выше. Однако недостатком таких исследований является следующее обстоятельство. Обычно в одно и то же время сосуществует такое количество вариантов, что, даже получив подробную информацию об их распределении, мы не извлечем из этого никакого объективного знания о том, какой именно из отмеченных ковариантных признаков является наиболее эффективным. Например, в работе Гампа, Скоггена и Редла (Г а м п и д р. 1963) сопоставляется поведение ребенка в двух социальных об-становках. Но различие обстановки влекло за собой различие участников, типа деятельности, а также различие в физическом окружении. Авторы указывали, что формы общения ребенка изменялись, но при этом остается неясным — произошло ли бы это изменение, если бы в обстановке лагеря поселилась и его семья.
3. Экспериментальные исследования. Исследования-эксперименты неизбежно создают искусственные ситуации. Но это и является их целью, поскольку позволяет нам налагать искусственные ограничения на нормальное коварьи-рование. Например, это дает нам возможность учитывать социальный состав суда присяжных (Стродтбек и д р. 1957), размеры группы (Бейлс и Боргатта 1965) или соотношение сил участников (К о э н 1958), сохраняя при этом неизменными другие существенные признаки. Исследования такого типа обычно основываются на этнографическом анализе — распределение речи изучается в естественных коллективах; полученные таким образом результаты можно экстраполировать и на искусственную ситуацию.
4. Анализ дистрибуции форм. При изучении факторов, определяющих варьирование, можно начать и с анализа формальных альтернантов, используя любой из методов, описанных выше. Именно так и поступали Фишер (Фишер 1958), Браун и Гилмен (Браун и Гилмен 1960), а также Браун и Форд (Браун и Форд 1961). Этот вид исследования позволяет проводить такой тип анализа, который мы можем назвать описанием моделей эквивалентности. Например, в некоторых языках чередование стилистических вариантов при разговоре с вышестоящим и с равным аналогично чередованию стилей при разговоре женщины с мужчиной и с другой женщиной. А этот случай есть лишь фрагмент более широкой системы соотносительных альтернаций. Если мы рассмотрим все общества, в которых встречаются такие ряды соответствий, мы сможем обнаружить в них общие черты — например, более низкий статус, приписываемый женщине.
Другой пример подсказан данными о дистрибуции признаков «детской речи». Изменения в стиле, сопровождающие речь, обращенную к взрослым, в сопоставлении с речью, обращенной к маленьким детям, несколько напоминают изменения, наблюдаемые у близких людей при переходе от нейтральной к аффективной речи. Если это соотношение окажется универсальным, то нужно искать контролируемые переменные величины, чтобы определить психологическую основу этого соответствия. Если же оно не универсально, то нужно узнать, каковы системные различия этих изучаемых нами отдельных аналогий (например, говорит на «детском языке» или не говорит).
Эти эквивалентные структуры речевого поведения можно сравнить с лексическими классами (столь интересующими теоретиков), поскольку сходство форм вербального поведения включает в себя также вполне поддающееся проверке сходство других поведенческих характеристик — восприятия, памяти или эмоциональных реакций.
Такая трактовка социолингвистики помещает в центр дефиниции непосредственное словесное общение. Напротив, макроскопический метод в социолингвистике рассматривает скорее целые коды, чем тонкие формальные оппозиции; общественные функции (например, образование или право), а не функции индивида; обстановки, классифицируемые по институтам (церковь или средства массовой информации),— а не более тонкие различия обстановки локальных коллективов. Языковые же различия изучаются в качестве выражения административных действий и политической активности, а не как выражение норм и установок говорящих, принятых в речевых коллективах каких-либо конкретных языков или диалектов.
Если исследовать типы обобщений, сделанных авторами упоминавшихся нами работ, мы найдем, что обычно они представляют собой лишь частный случай более общих положений социологии или психологии. Например, Браун и Форд отмечали (Браун и Форд 1961), что изменения в. форме обращения предположительно будут исходить от участника общения, обладающего более высоким статусом; вероятно, это относится к любому поведению, связанному с проявлением уважения. Свой анализ переключения кода при многоязычии Герман открыто вводит в рамки более широкой теории поведения при выборе (Герман 1961).
Однако в некоторых отношениях язык стоит особняком. В отличие от других формально кодифицированных видов социального поведения он может иметь смысловое содержание. Так, внутреннее воспроизведение внешней речи есть нечто вроде аналога общества в миниатюре; это — и голос сознания, и система категоризации, это способствует социализации даже личного поведения. Большая часть чисто человеческих форм социального поведения зависит от наличия общего языка — так что структура использования языка, принятая в данном обществе, может однозначно связываться с социальными функциями. Если это так, то социолингвистика не будет простой иллюстрацией чего-то уже известного ранее, а откроет новые перспективы для общественных наук.
