Акмеизм – поэтическое течение, начавшее оформляться около 1910 года. Основоположниками были Н. Гумилев и С.Городецкий, к ним примыкали также О. Мандельштам, В. Нарбут, М. Зенкевич, Н. Оцуп и некоторые другие поэты, провозгласившие необходимость частичного отказа от некоторых заветов «традиционного» символизма. Акмеисты ориентировались на традиции французского классицизма 18 века. Цель нового течения – принять реальный мир, осязаемый, видимый, слышимый. Но, отказываясь от символистской нарочитой неясности и невнятности стиха, обволакивающего реальный мир туманной пеленой мистических иносказаний, акмеисты не отрицали ни существования инобытия духа, ни непознаваемого, но отказывались писать обо всем этом, считая это «нецеломудренным». При этом все же допускалась возможность для художника подходить к границе этого «непознаваемого», в особенности там, где разговор идет о психике, тайне чувств и смятенности духа.
Одно из основных положений акмеизма – тезис о «безоговорочном» приятии мира. Раннее творчество поэтессы внешне достаточно легко укладывается в рамки акмеизма. В ее манере имеют большое значение мелочи, конкретные осколки жизни, различные, чаще всего бытовые, предметы и вещи, выполняющие в стихе важную ассоциативно-психологическую роль. Какая-либо деталь обстановки прочно закрепляется в стихе,- для того, чтобы осталось в памяти, не ушло, не растворилось переживание, душевное волнение, а порой и вся ситуация, дорогая по чувству. Яркий пример – знаменитый «тюльпан в петлице». Если убрать этот образ из стихотворения, оно немедленно померкнет, потому что минуту взрыва отчаяния, страсти, ревности, для лирической героини весь смысл ее жизни сосредоточился именно в этом тюльпане, как в гаршинском цветке зла.
Еще самые ранние стихи Ахматовой «растут» из непосредственных жизненных впечатлений, выходят из реальной почвы – первоначально ею были аллеи Царского Села и набережные дворцового Петербурга, но в них отсутствовали метафизические условности, символистские туманности. Поэтическое слово молодой Ахматовой было очень зорким и внимательным по отношению ко всему, что попадало в поле ее зрения. Конкретная, вещная плоть мира, его четкие материальные контуры, цвета, запахи, штрихи, обыденно-обрывочная речь – все это не только бережно переносилось в стихи, но и составляло их собственное существование, давало им дыхание и жизненную силу. Все запечатленное в стихах выражено зримо, точно, лаконично.
Ахматова не только вобрала в себя изощренную культуру многосмысленных значений, развитую ее предшественниками-символистами, в частности их умение придавать жизненным реалиям безгранично расширяющийся смысл, но и не осталась чуждой и школе русской психологической прозы, в особенности романа.Вещные детали в художественном мире Ахматовой, бытовые интерьеры, смело введенные прозаизмы, та внутренняя связь, какая всегда просвечивает у нее между внешней средой и потаенно бурной жизнью сердца, - все живо напоминает русскую реалистическую классику, романную, новеллистическую, прозаическую, стихотворную .
Ахматова очень высоко оценивала роль акмеизма и в своей собственной жизни, и в литературе той эпохи.
Акмеистическая реалистичность, неореализм, Ахматовой выразилась в четкости изображения внешней обстановки, интерьера, даже в своеобразной стереоскопичности изображения, когда отчетливо видна подробность, тот или иной штрих, а также в психологической мотивированности всех поступков и переживаний, в полнейшей объективности анализа любовного чувства.
Лирика Ахматовой периода ее первых книг («Вечер», «Четки», «Белая стая») – почти исключительно лирика любви. Ее стихотворения напоминают романы-миниатюры, нередко они принципиально не завершены и походили на «случайно вырванную страничку из романа или даже часть страницы, не имеющей ни начала, ни конца». Ахматова всегда предпочитала «фрагмент» связному, последовательному и повествовательному рассказу, так как он давал возможность насытить стихотворение острым и интенсивным психологизмом. Кроме того, фрагмент придавал изображаемому своего рода документальность, напоминая «нечаянно подслушанный разговор» или «оброненную записку, не предназначавшуюся для чужих глаз».
Ощущение катастрофичности бытия проявляется у Ахматовой в аспекте личных судеб, в формах интимных, «камерных». «Вечер» - книга сожалений, предчувствий заката, душевных диссонансов. Здесь нет ни самоуспокоенности, ни умиротворенного, радостного и бездумного приятия жизни. Это – лирика несбывшихся надежд, рассеянных иллюзий любви, разочарований. Сборник «Четки» открывался стихотворением «Смятение», в котором заданы все основные мотивы книги: «Пусть камнем надгробным ляжет / На жизни моей любовь». К любовной теме стягивались все темы ее первых сборников.
От стихотворений И. Анненского она восприняла искусство передачи душевных движений, оттенков психологических переживаний через бытовое и обыденное. Образ в лирике Ахматовой развертывается в конкретно-чувственных деталях, через них раскрывается основная психологическая тема стихотворений, психологические конфликты. Так возникает характерная ахматовская «вещная» символика.
Но Ахматовой свойственна не музыкальность стиха символистов, а логически точная передача тончайших наблюдений. Ее стихи приобретают характер эпиграммы, часто заканчиваются афоризмами, сентенциями, в которых слышен голос автора, ощущается его настроение. Восприятие явления внешнего мира передается как выражение психологического факта.
Афористичность языка лирики Ахматовой не делает его «поэтическим» в узком смысле слова, ее словарь стремится к простоте разговорной речи.Включенная в строчки стиха прямая речь, как речь авторская, построена по законам разговорной речи. Но это и язык глубоких раздумий. События, факты, детали в их связи раскрывают общую мысль поэтессы о жизни, любви и смерти.
Для стиля Ахматовой характерна затушеванность эмоционального элемента. Переживания героини, перемены ее настроений передаются не непосредственно лирически, а как бы отраженными в явлениях внешнего мира. Но в выборе событий и предметов, в меняющемся восприятии их чувствуется глубоко эмоциональное напряжение.
В интимно-«вещной» сфере индивидуальных переживаний в «Вечере» и «Четках» воплощаются «вечные» темы любви, смерти, разлук, встреч, разуверений, которые в этой форме приобретали обостренно-эмоциональную, «ахматовскую» выразительность.
В «Белой стае» проявились и новые тенденции стиля Ахматовой, связанные с нарастанием гражданского и национального самосознания поэтессы. Годы первой мировой войны, национального бедствия обострили у поэтессы чувство связи с народом, его историей, вызвали ощущение ответственности за судьбы России. Подчеркнутый прозаизм разговорной речи нарушается пафосными ораторскими интонациями, на смену ему приходит высокий поэтический стиль.
