Внешнее устройство церкви в древней Руси. Крещение Руси не следует
представлять себе как простую перемену верований. Христианство, став
господствующей религией на Руси, выразилось не только в проповеди и
богослужении, но и в целом ряде новых установлений и учреждений. Из Греции
пришла на Русь иерархия: в Киеве стал жить русский митрополит, поставляемый
Константинопольским патриархом; в других городах были поставлены подчиненные
митрополиту епископы (на первых порах их было пять, потом число их дошло до
пятнадцати). В Киеве и во всех епархиях строились церкви и устраивались
монастыри; причты церквей и братия монастырей подчинялись своему епископу, а через
него митрополиту. Таким образом власть митрополита простиралась на всю Русь
и объединяла все духовенство страны. Вместе с христианством на Русь пришла
письменность, а с нею книжное просвещение. Как ни слабо оно было на первых
порах, оно все же оказывало могучее влияние на познавших его людей.
Богослужебные и священные книги принесены были на Русь на доступном для всех
языке -- славянском, том самом, на котором изложили их славянские
первоучители св. Кирилл и Мефодий и их болгарские ученики. Язык этих книг
был вполне понятен русским, и "книжное учение" было поэтому не затруднено.
Тотчас по крещении на Руси возникают школы с учителями священниками и
появляются книжники--любители просвещения, собиравшие и переписывавшие
книги. Митрополит и вообще духовенство управляли и судили подчиненных им
людей так, как это делалось в греческой церкви, на основании особого
сборника законов Номоканона, получившего на Руси в болгарском переводе
название Кормчей книги. В этом сборнике заключались церковные правила
Апостольские и вселенских соборов, также гражданские законы православных
византийских императоров. Церкви принадлежали земли, на которых духовенство
и монастыри вели хозяйство по- своему, руководствуясь византийскими обычаями
и законами, устанавливая такие юридические отношения к земледельцам, какие
были приняты в Греции.
Таким образом на Руси вместе с новым вероучением появились новые
власти, новое просвещение, новые законы и суды, новые землевладельцы и новые
землевладельческие обычаи. Так как Русь приняла веру из Византии, то все
новое, что пришло вместе с верою, имело византийский характер и служило
проводником византийского влияния на Русь. Для того чтобы понять, как именно
сказывалось это влияние, необходимо несколько ознакомиться с теми чертами
общественного быта Руси в дохристианское время, которые наиболее
характеризуют первобытность тогдашних общественных отношений.
Черты дохристианского быта русских славян. По нашим понятиям,
государство, в котором мы живем, имеет право и в то же время обязанность
карать виновных за преступления и проступки и по возможности предупреждать
всякое нарушение порядка и права. Вор или убийца отыскивается и наказывается
независимо от того, просят об этом или не просят потерпевшие от него люди. В
древнейшее дохристианское время было не так. Князья не имели ни склонности,
ни возможности вмешиваться в общественную жизнь и поддерживать порядок,
когда к ним не обращалось за этим само население. Преступление тогда
считалось "обидою", за которую должен был отплатить, "отомстить" сам
обиженный или его род. Человека защищал не князь, а свои близкие ему люди;
за убитого "мстили" отец, братья, дяди, племянники. Обычай "кровной мести" и
вообще "мести" был так широко распространен, что признавался даже законом,
как нормальное правило. Иначе и быть не могло в таком обществе, где
княжеская власть только что возникла, где князь был иноплеменником и был
окружен дружиной таких же иноплеменников-варягов. Наподобие того, как
варяжская дружина со своим конунгом-князем составляла особое сообщество
среди славян, и самые славяне имели такие же особые союзы и сообщества. Они
жили или родами, или общинами;
в других случаях они сами устраивали дружины и торговые товарищества в
городах. Каждый человек, принадлежавший к какому-нибудь союзу или входивший
в какое-нибудь сообщество, пользовался защитою рода, общины, дружины,
товарищества, и мало надеялся на князя, потому что княжеская власть была еще
слаба. Лишенный покровительства своих близких, прогнанный из какого-либо
сообщества человек становился беззащитным, потому что никто не шел к нему на
помощь; его можно было, по старому выражению, "убита во пса место" -- и
остаться без всякого наказания и возмездия. Такие беспризорные и беззащитные
люди назывались изгоями (от того же корня, как и слово "гой": "гой еси"
значило: будь здрав, будь жив); изгои были как бы "изжитые", выкинутые из
жизни вон люди. Водном церковном уставе XII в. дается такое определение
изгоям: "Изгои -- трои: попов сын грамоте не умеет, холоп из холопства
выкупится, купец одолжает; а се четвертое изгойство о себе приложим: аще
князь осиротеет".
Родовой быт первоначально вел людей к обособлению. Роды жили замкнуто,
чуждались один другого и враждовали один с другим. А между тем каждому роду
было необходимо со стороны добывать невест для браков своих родичей. Отсюда
возник обычай добывать их насилием и хитростью, посредством "умычки" или
увоза. Впоследствии этот обычай смягчился: если невесту "умыкали", то по
предварительному с ней уговору. В то же время возникли и другие способы
заключения брака: жених мирно приходил за невестой и выкупал ее у рода,
уплачивая за нее "вено". Кое-где, там, где нравы были мягче, брак заключался
ближе к нашим обычаям: невеста приезжала в дом жениха и за ней привозили ее
приданое. Но так бывало, по словам летописца, только у полян. В прочих же
местах семейный быт отличался грубостью, тем более, что везде существовал
обычай многоженства. Предание говорит, что сам князь Владимир до крещения
своего держался этого обычая. Положение женщины в семье, особенно при
многоженстве, было очень тяжело, о чем свидетельствуют народные песни. В них
горько оплакивается судьба девушки, отдаваемой или продаваемой в чужой род.
В языческое время на Руси было лишь одно сословное различие: люди
делились на свободных и несвободных, или рабов. Свободные назывались мужами,
рабы носили название челядь (в единственном числе холоп, роба). Положение
рабов, очень многочисленных, было тяжко: они рассматривались как рабочий
скот в хозяйстве своего господина. Они не могли иметь собственного
имущества, не могли быть свидетелями в суде, не отвечали за свои
преступления. За них ответствовал господин, который имел право жизни и
смерти над своим холопом и наказывал его сам, как хотел. Свободные люди
находили себе защиту в своих родах и сообществах; холоп мог найти себе
защиту только у господина; когда же господин его отпускал на волю или
прогонял, раб становился изгоем и лишался всякого покровительства и
пристанища.
Таким образом в языческом обществе княжеская власть не имела той силы и
значения, какое имеет государственная власть теперь. Общество делилось на
самостоятельные союзы, которые одни лишь своими силами охраняли и защищали
своих членов. Вышедший из своего союза человек оказывался бесправным и
беззащитным изгоем. Семья, при обычае многоженства, умычки и покупки невест,
имела грубый языческий характер. Рабство было очень распространено и притом
в тяжелой форме. Грубая сила господствовала в обществе, и человеческая
личность сама по себе в нем не имела никакого значения.
