Определение слова возможно, если учитываются три обстоятельства, имеющие общеметодологическое значение: 1) признание отсутствия чётких разграничительных линий между фактами языка, наличия промежуточных и синкретичных явлений: слово может превращаться в морфему, словосочетание – в сложное слово. Самый класс слов неоднороден: существуют слова самостоятельные (знаменательные) и служебные (объединяющие признаки отдельного слова и морфемы). Стремление отразить процессуальный характер существующего в языке перехода от морфемы – через слово – к словосочетанию приводит многих исследователей к введению (и описанию) промежуточных сущностей между ними: различаются неотделимая морфема – отделимая морфема (вспомогательное слово: пришёл бы) – служебное слово (предлог и т.п.) – самостоятельное (знаменательное) слово (включая сложное) – составное («аналитическое») слово (типа на службе у), «бином» (режиссёр-постановщик) – словосочетание. На синтаксическом уровне слово исследуется в системе понятий: слово – член предложения – аналитический член предложения – словосочетание.
В системе единиц, охватываемых понятием «слово», различаются «ядро» и «периферия». «Ядро» – полнозначные, самостоятельные (знаменательные) слова, непроницаемые и нечленимые, способные с помощью формантов, требуемых структурой данного языка, образовывать высказывание. От них по разным признакам отличаются «периферийные» слова – служебные слова, отделимые морфемы, слова в аналитической (членимой) словоформе, слова, употребляющиеся только во фразеологических сочетаниях (рус. оказать или опор в выражении во весь опор), и другие. Признаки отдельности слова, общие для всех языков, имеют различное выражение в разных языках; например, к фонологическим признакам в одном языке относится ударение, в другом – слоговая структура, в третьем – изменение фонем в конечной позиции и т.п.
2) В языковой системе и в речевой реализации слово имеет разный объём и набор признаков. В речи слово может изменять и даже утрачивать некоторые признаки, которыми оно потенциально обладает: в плане содержания оно получает разнообразные оттенки употребления, вплоть до индивидуальных, что не обязательно нарушает его семантическую специфику и самостоятельность; в плане выражения слово может претерпевать позиционные изменения (чередование фонем, смещение ударения, утрата ударения и т.п.), что также не лишает его самостоятельности. Проблема выделимости отдельного слова связана с учётом его всевозможных употреблений.
3) Существенным для выделения и определения слова является фактор системности. Принадлежность слова одновременно и языковой системе, и речи делает неправомерным и недостаточным определение слова и его границ с опорой лишь на чисто синтаксические речевые факторы, только на дистрибутивные признаки. Во многих случаях определение границ слова оказывается возможным только с учётом парадигматики языка. Например, в английском языке to get up не чередуется со слитным образованием, что заставляет видеть в этом образовании сочетание слов. Русское хотел бы, английское (he) has done – единые, хотя и членимые словоформы, т.к. они входят в одну парадигму с /я/ хотел, хочу и he does, he did.
Слово традиционно представляется в качестве основной единицы языка либо речевой деятельности, или же одной из основных их единиц наряду с некоторыми другими. Поскольку язык находит применение в самых разнообразных областях общественной жизни, понятие слова и его исследование не ограничиваются рамками одной лишь лингвистики: вполне естественным образом слово попадает в сферу внимания также и других наук, в рамках которых изучаются либо язык как система, либо речевая деятельность человека; соответственно, слово рассматривается в пределах философии, психологии, логики и других направлений научных исследований. При этом часто ввиду интуитивного восприятия слова как атомарной языковой единицы оно считается понятием неопределенным и априорным; на его основе осуществляются те или иные теоретические построения в рамках соответствующих наук. В таких случаях, как уже было сказано, исследователь опирается на собственное чувство языка, или, как его можно назвать, языковую интуицию; этот процесс не представляет существенной сложности и обычно оказывается вполне успешен.
Слово можно рассматривать по-разному в зависимости от того, какая из ключевых функций языка и речи представляется в том или ином случае основной. Если данное понятие исследуется через призму функции общения, то с соответствующей точки зрения слово обычно видится как наименьший значимый сегмент потока речи; если же в центре внимания исследователя находится функция обобщения, то в данном плане слово представляется способом или формой закрепления знаний (к примеру, о каком-либо классе предметов либо явлений окружающей действительности), полученных в ходе общественной практики. С последней точки зрения слово действует в качестве своеобразной абстрактной идеи, условного обозначения, которое в разнообразных видах речевой или мыслительной деятельности человека замещает собой вышеупомянутый класс предметов или явлений. Иными словами, в этом случае оно представляет собой частный случай знака.
Кроме того, слово может трактоваться и как минимальный элемент осознания речи носителем языка (в американской психолингвистике, к примеру, имеет хождение термин психологическая единица).
Различные исследователи по-разному понимают также и семантическую сторону слова, то есть, говоря упрощенно, его значение. Изо всей совокупности концепций, в рамках которых предпринимаются попытки истолковать лексическую семантику и ее структуру, наиболее распространены идеи, заложенные в свое время известным американским философом Чарльзом Уи́льямом Моррисом (1901-1979) – американским философом, одним из основателей семиотики, который ввёл термин прагматика. Согласно этим представлениям, значение слова состоит из трех базовых компонентов, каждый из которых имеет собственную специфику и характеризуется неразрывной связью с остальными. Традиционно эти три компонента определяются следующим образом:
- Прагматический компонент. Прагматика – это общность всех аспектов слова, сопряженных с вопросами его практического употребления в той или иной речевой ситуации; помимо прочего, прагматический компонент выступает в качестве предмета физиологической трактовки слова как мета-сигнала.
- Семантический компонент. С этой стороны рассматривается в первую очередь вопрос об отношении слова к обозначаемому им предмету, то есть к его денотату. Принято, соответственно, говорить о предметном содержании и предметной отнесенности слова. Иначе говоря, слово представляется в этом аспекте как отражение какого-либо предмета, явления или понятия в языке, как языковой коррелят, им сопоставленный. Следует при этом проводить границу между семантикой слова и семантикой понятия; в слове значение реализуется в конкретных условиях, конкретной ситуации и определенном контексте, то есть неотделимо от динамики его употребления, в то время как для понятия семантический аспект языкового знака является статичным продуктом общественно-исторической практики, вне зависимости от конкретных языковых форм ее закрепления.
- Синтаксический компонент. Данная составляющая значения слова находится в непосредственной взаимосвязи с его отношением к другим языковым единицам, представленным в том же речевом потоке.
Кроме того, иногда исследователи считают необходимым выделять у слова не только значение, но и смысл. Под смыслом в этом случае понимается та составляющая семантического аспекта слова, которая не является неизменной и объективной для всех носителей языка и обусловлена в первую очередь теми или иными мотивами деятельности либо конкретного коммуникатора, либо группы таковых. Помимо вышеизложенного, с понятием смысловой составляющей слова нередко соотносится такой ее самостоятельный аспект, как эмоционально-аффективная окрашенность.
С точки зрения лингвистики понятие слова не располагает некоторым единым определением, которое являлось бы общепринятым и всецело учитывало бы всю совокупность его разнообразных аспектов. Ситуация также осложняется тем фактом, что никакое из существующий дефиниций слова не может быть одинаково успешно применено при описании языков, относящихся к разным типологическим классам. В рамках фонетики, например, слово часто определяется как группа звуков, которая объединена одним ударением; однако такое толкование не может быть признано успешным, поскольку известны слова, заведомо единые, но при этом характеризующиеся двумя ударениями — и в то же время под одним ударением могут быть объединены целые участки речевого потока, порой существенно превосходящие по размерам слово. С точки зрения морфологии, как правило, предлагается определять слово как «цельнооформленную» единицу — такую, которая в парадигме грамматического словоизменения выступает как единое целое; тем не менее, если какой-либо язык имеет менее выраженное морфологическое оформление, нежели флективные индоевропейские языки (на которые в первую очередь и рассчитана такая дефиниция) — допустим, в его грамматике не предусмотрено склонение прилагательных, — то к нему данный критерий применить не удастся. С позиций синтаксиса слово может трактоваться как минимальный значимый отрезок речевого потока, который поддается субституции, либо как потенциальный минимум предложения; эти критерии, опять же, применимы не ко всем языкам и принципиально не подходят для дифференцирования слов в языках нефлективного типа. Наконец, семантика предлагает разнообразные дефиниции слова, однако в сущности они, как правило, сводятся к одной мысли: слово предлагается понимать как минимальный отрезок речевого потока, который соотносится с тем или иным фрагментом окружающей действительности. Определения этого рода не являются строгими, и потому их не удается использовать в качестве формального критерия, который позволял бы выделить слово. В связи с описанными выше проблемами в лингвистических исследованиях часто поднимается глобальный вопрос о том, правомерно ли выделять слово как языковую единицу; некоторые теоретические концепции (к примеру, дескриптивная лингвистика) вообще отказываются от использования данного понятия.
Применительно к языку соответствующие идеи (то есть представление о том, что слово не может быть полноценно определено как целостная единица, и невозможность эта неустранима) получает в лингвистике все большее распространение. Вместо того, чтобы говорить о слове в целом, исследователи используют взаимосвязанные и взаимодополняющие понятия «фонетическое слово», «морфологическое слово», «лексема» и т.д. — то есть привязывают трактовку слова к определенным уровням языковой системы. Общность речевой реализации всех этих единиц обусловливает их единство в глобальном смысле. У этого подхода есть свои положительные аспекты: с его помощью можно строго интерпретировать неоднозначные случаи или эквиваленты слов в других языках.
