Поиски путей органического развития России, снимающего крайности патриархальности и буржуазного прогресса, продолжил Гончаров и в последнем романе - "Обрыв". Он был задуман еще в 1858 году, но работа растянулась на целое десятилетие, и "Обрыв" был завершен в 1868 году.
В центре романа оказывается фигура писателя Райского. Райский предстает в романе прежде всего поклонником красоты и проповедником страсти. Саму страсть он понимает весьма широко: это и любовь-страсть, и и темперамент- страсть художника, и страсть служения высокой идее. В страсти он видит лекарство от вечного сна и застоя, страсть это могучее средство для пробуждения личного, гражданского сознания. Например, Ему хочется расшевелить Софью, свою дальнюю родственницу, превратив её из холодной мраморной статуи в живую, исполненную страстей женщину.
Райский неожиданно сближён в сюжете со своим антагонистом, подлинным «революционером страсти» Марком Волховым, современным отрицателем-нигилистом. Волхов тоже чувствует себя в роли «освободителя» женщины, когда внушает ей «новые», прогрессивные понятия о свободе и браке. Примером является свидание с Верой, когда он будет страстно призывать её «перейти Рубикон», преодолеть предков и тётушек, распрощаться со старой правдой.
Правда, если Райский в своей «философии страсти» скорее исповедует чисто романтическую позицию, то Волхов-последовательный «реалист». Райский освобождает в основном на словах, Волхов- на деле, призывая Веру к «новой правде».
Волохов способен пробудить в Вере только страсть, в порыве которой она решается на безрассудный поступок. Так что же толкает Веру подастся соблазну «новой правды»?. Отчасти та самонадеянность ума, которая роднит неукротимый нрав Веры с мироощущением «нового» человека Марка Волхова. Уже задним числом Вера своё «падение» расценивает как возмездие за собственную гордость. Героиня понимает, что попала в опасность из-за своей «самолюбивой воли». В финале романа актуализируется мотив родовой вины: грех молодости бабушки отзывается и в судьбе Веры и Марка, которые тоже прельстились желанием «быть как боги»( эту библейскую фразу, сгубившую первых людей, часто любит повторять Волхов). Однако мотив искушения далеко не главный в ряду тех,которые притягивают Веру к опасной пропасти. Гораздо более Вера одержима другой страстью- желанием жертвенного подвига. На дно страшного обрыва к Марку она спускается в основном для того, чтобы даже с риском собственной нравственной гибели спасти «заблудшего» и вместе с ним выйти из тёмной пропасти.
