Вирджиния Вулф (Virginia Woolf, 1882—1941). Подобно Джойсу, Лоренсу, другим «людям 1914 года» (как назвал представителей своего поколения У. Льюис), Вулф исходила из ощущения глубокого кризиса викторианских ценностей и отсутствия в художественном языке адекватных способов выражения нового индивидуального и социального опыта. Однако в романах Вулф в большей степени, чем в произведениях Джойса и особенно Лоренса, обозначилась характерная черта британского модернизма — не только рвать с предшесттвующей традицией, но и перенимать, творчески перерабатывать ее. Там, где Джойс стремился утвердить ценность Книги, и Лоренс подвергал современность критике с позиций религии плоти, Вулф ставила вопрос о новых способах отображения социума. «Модернизм» Вулф носил подчеркнуто литературный характер, касался проблемы повествовательной техники: «Где-то в декабре 1910 года человек стал другим... <...> Все человеческие связи претерпели изменения — между господами и слугами, мужьями и женами, родителями и детьми. А когда меняются отношения между людьми, наступает очередь перемен в религии, правилах приличия, политике и литературе», — писала она и 1923 году.
Кроме писательства, Вульф активно занималась журналистикой, рецензируя и комментируя современных ей авторов. Несколько ее статей посвящены попытке теоретизировать модернистскую литературу, разобрать ее по позициям и выделить основные постулаты. Из них мы можем узнать отношение Вульф к литературе и писательству в общем. Задаче разбора Модернизма служили такие статьи, как: «Обычный читатель», «Современная художественная проза», «Мистер Беннет и миссис Браун».
«Современная художественная проза» - это наиболее общий свод всех идей Вульф по поводу модернизма(у нас, кстати, есть в списке)). Далее идеи и взгляды.
Главным «предметом интереса» для современного писателя являются «непознанные глубины психологии». Для того, чтобы приблизиться к этим глубинам и научиться адекватно выражать их в слове, необходимо, считала Вулф, отказаться от механических, рациональных представлений о человеческом сознании: Жизнь — это не ряд симметрично расположенных светильников, жизнь — это сияющий ореол [a luminous halo], полупрозрачная оболочка, окружающая нас с момента зарождения нашего сознания и до его исчезновения». Главным способом, который позволил бы зафиксировать этот «ореол», это «излучение» людьми и вещами особых волновых эффектов, Вулф считала регистрацию всего, что возникает в индивидуальном сознании: «Всмотритесь хоть на минуту в обычное сознание в обычный день. Мозг получает мириады впечатлений — обыденных, фантастических, мимолетных или врезающихся с твердостью стали. Со всех сторон наступают они, этот неудержимый ливень неисчислимых частиц, и по мере того как они падают, как они складываются в жизнь понедельника или вторника, акценты меняются, важный момент уже не здесь, а там, так что если бы писатель был свободным человеком, а не рабом, если бы он мог писать то, что хочет, а не то, что должен, если бы он мог руководствоваться собственным чувством, а не условностями, то не было бы ни сюжета, ни комедии, ни трагедии, ни любовной интриги, ни развязки в традиционном стиле и, возможно, ни единой пуговицы, пришитой по правилам портных с Бонд-стрит». Современное искусство, иными словами, есть, по Вулф, эстетическое оформление «потока сознания», в котором существуют движение, изменчивость и контрдвижение, — основания для образцовости, абстрактного эстетического порядка. Эта по сути своей постимпрессионистская концепция лежит в основе всех последующих произведений писательницы. Т.е. никаких старых форм, записываем исключительно то, что выдает наше сознание здесь и сейчас, без форм, зачинов, кульминаций и все такого, вместо катарсиса и своеобразной кульминации, эмоционального пика у них эпифания (Джойс) и Moments of being(Вульф).
Деление писателей ее времени на две группы: Подобным взглядом на природу творчества объясняется критическое отношение Вулф к ряду писателей-эдвардианцев (рассвет их популярности приходится на 1901 — 1910 годы, время правления английского короля Эдуарда VII) — Г.Уэллсу, А.Беннетту, Дж. Голсуорси. В эссе «Современная худ. проза» она, вкладывая особый смысл в свою формулу, назвала их «материалистами», поскольку «они заняты телом, а не духом... пишут о несущественных вещах... затрачивают массу искусства и массу труда, выдавая незначительное и преходящее за истинное и вечное» . Кроме того, они как раз-таки являются теми жертвами старых форм, которые они притащили на себе в модернистский 20 век, как дырявый саквояж, эти рамки их сковывают и заставляют касаться жизни лишь поверхностно, не передавая потоков сознания, а создавая лишь свою реальность, описывая происходящее по старым канонам (вспомните Сагу о Форсайтах, написанную в духе старых романов 19 века). Она называет их «материалистами».
Но больше всего Вулф интересовали новейшие писатели-георгианцы (Георг V правил Англией в 1910—1936 годах). Главное место среди них она отводила Дж. Джойсу (среди поэтов - Т.С.Элиоту). Противопоставляя два поколения литераторов, Вулф писала в «Современной худ. прозе», что Джойс, в отличие от эдвардианцев, «духовен», поскольку стремится «любой ценой обнаружить мерцание того сокровенного пламени, которое посылает свои вспышки сквозь мозг». Она называла их «спиритуалистами», ибо они передавали истинные движения мысли и чувства «здесь и сейчас», передавая тем самым максимально полную психологическую картину, а главное, реалистическую. Вместе с тем Джойс не был близок Вулф. Отдавая должное смелости его экспериментов, она отмечала, что увлечение формой в ущерб «жизни» губит литературу. Если «Хогарт-пресс» (издательство Вульф и ее мужа) в 1919 г. опубликовал книжку Элиота («Стихи»), и в 1922-м — и одно из первых изданий его «Бесплодной земли», то «Улисса» Вирджиния и Леонард Вулфы отвергли, причем не только по цензурным соображениям. Отметим попутно, что позднейшее религиозное обращение Элиота было встречено Вулф без всякого понимания.
Из работы на семинаре: Спиритуалисты – модернисты. Ориентир на субъективное . Спиритуалисты пишут субъекта – его суть отражает поток сознания. Субъект – это нестабильное, не постоянное – размытие характера. Мир колеблется и тоже изменяется. Автор уходит по максимуму. Появляется истинность, жизненность – объективизация. Лакмусовая бумажка – поток сознания. У Джойса не всегда является реакцией на происходящее, у Вульф – всегда реакция. У Джойса интеллектуальный поток сознания, у Вульф – эмоциональный. У Джойса – эпифания, у Вульф – moments of being – это обращение к вечному через сиюминутное, секунда прорыва к универсуму, нечто вроде прозрения, когда только что-то глобальное приобретает значение, возвращение к главному от пошлости. Герои «Миссис Дэллоуэй» переживают кризис среднего возраста – они боятся равнодушия к жизни, ибо это возможность того, что больше перестанешь чувствовать moments of being.
