Акт толкования норм права – это один из видов правовых актов, кт не устанавливает, не изменяет и не отменяет нормы права.
Акт толкования – это официальный, юридически значимый документ, направленный на установление действительного смысла и содержания нормы права.
Вопрос о юридической природе актов толкования тесно связан с проблемой сущности толкования, т.е. является ли это правотворческой деятельностью или это средство уяснения и разъяснения смысла существующей нормы права.
В литературе высказываются на этот счет различные мнения. Одни авторы склонны считать акты толкования одной из форм (источников) права; другие ученые утверждают, что таким актом не устанавливаются, не изменяются и не отменяются нормы права. На наш взгляд, предпочтительнее вторая точка зрения, поскольку многие акты толкования, хотя и являются нормативными (в смысле общеобязательными), исходят от субъектов, которым не предоставлено право нормотворчества (Верховный Суд РФ).
Интерпретационные акты как виды правовых актов имеют свой особенности: они не содержат общеобязательных правил поведения (норм права), не имеют самостоятельного значения и действуют в единстве с теми нормативными актами, в которых содержатся толкуемые юридические нормы. Они находятся в зависимости от нормативных актов, обслуживают и разделяют их судьбу.
Акт толкования необходимо рассматривать и как действие, и как юридический документ, акт уяснения и разъяснения. Последний может быть устным или письменным.
Виды актов толкования норм права:
1) По внешней форме:
а) письменные - имеют определенную структуру, т.е. в них должны присутствовать реквизиты: кто издал этот акт, когда, к каким нормам права (институту, отрасли, нормативному акту) относится, когда вступил в действие. Они могут облекаться в ту же форму, что и нормативно-правовые акты, издаваемые соответствующими органами (указы, постановления, приказы, инструкции и т.д.).
б) устные;
2) По юр. значимости:
а) акты нормативного толкования распространяют свое действие на неопределенный круг субъектов и рассчитаны на применение каждый раз, когда реализуется толкуемая норма, в этом смысле они носят общеобязательный характер.
б) акты казуального толкования; относятся к конкретному случаю и касаются конкретных лиц; с этой точки зрения их можно назвать индивидуальными.
3) По субъектам толкования:
а) акты толк-я представительных органов;
б) акты толк-я исполн. органов;
в) акты толк-я суда, прокуратуры и т.д.;
4) В зав-ти от субъекта, дающего толк-е:
а) аутентичные; Если акт принимает и толкует один и тот же субъект, это авторское толкование
б) легальные; Если норму права толкует субъект, который на это управомочен, которому это право делегировано (разрешено) законом (например, Верховный Суд РФ толкует законы, принимаемые парламентом)
5) По структурным элементам:
а) акты толкования гипотезы;
б) акты толкования диспозиции;
в) акты толкования санкции;
г) комплексные акты толк-я.
6) В различных отраслях права;
а) уголовно-правовые,
б) административно-правовые и т.д
Правовая природа разъяснений актов, данных судебными органами.
Сегодня практически никто не отрицает очевидного нормативного характера руководящих разъяснений, исходящих от Верховных Судов. По своей сути, это не что иное, как акты официального толкования закона высшими органами судебной власти.
Толкование закона, как известно, включает и процесс установления его смысла, и воспроизведение результатов этого процесса. Оба эти момента характерны и для руководящего разъяснения. Руководящее разъяснение обладает еще одним важным признаком, присущим общеобязательному толкованию законов, - официальностью. Общепризнано, что официальное толкование закона есть продолжение законотворческой деятельности. Поэтому, по Конституции, правом официального толкования наделяются только законодательные органы. Однако Верховные Суды дают руководящие разъяснения законодательства на основании соответствующих норм законов судоустройственного характера.
То обстоятельство, что руководящим разъяснениям, исходящим от высших судебных органов, присущи все признаки официального толкования законов, сомнений не вызывает. Одновременно в литературе предпринимаются попытки отграничить такие разъяснения от тех толкований, которые дают высшие законодательные органы.
Вполне понятно стремление многих правоведов ограничить рамки возможной законотворческой деятельности высших судебных органов. Но неоднократно предпринимавшиеся попытки выработать критерии разграничения компетенции в области толкования закона между высшими судебными органами и высшими органами законодательной власти до сих пор не увенчались успехом. Это и понятно, ибо сам законодатель обошел молчанием данную проблему. Стало быть, пределы законотворческой деятельности высших органов судебной власти государства во многом зависят от субъективных обстоятельств: понимания самими судьями объема своих прав, установок, исходящих от тех или иных органов, качества законов, подлежащих применению и т.п.
В настоящее время судебная практика не может обойтись без разъяснений Верховных Судов, пользоваться которыми приходится в силу наличия в них норм права.
С конца 70-х годов получила широкое распространение практика внесения изменений и дополнений в ранее данные руководящие разъяснения. Судебные органы в своих решениях все чаще стали ссылаться не только на законы, но и на пункты соответствующих постановлений Пленумов Верховных Судов, что еще раз подтверждает их открыто нормативный характер. При проверке законности судебных решений вышестоящие суды нередко изменяли или отменяли их ввиду одного лишь нарушения руководящих разъяснении закона.
Подобная практика высших судебных органов имела под собой серьезные основания. Не секрет, что наши законы содержали множество обтекаемых и расплывчатых формулировок. Чтобы обеспечить единство судебной практики, высшие органы судебной власти вынуждены были прибегать к официальному толкованию разного рода оценочных категорий, таких, например, как “особая жестокость”, “крупный размер” и т.п.
Вместе с тем наличие у высших судебных органов права официального толкования законов не соответствует принципам правового государства, так как ведет к размыванию идеи концепции законодательной власти в руках специальных государственных органов.
