Одним из существенных последствий развития урбанизации социолог О.Яницкий считает возникновение «городских микромиров». С его точки зрения, «развитие научно-технической революции и урбанизации основано и неразрывно связано с принципом активности, самодеятельности личности, общения индивидов как индивидов».
Не ограничиваясь различными формами социальной жизни в малых группах: семья, друзья, разного рода кружки, — развитие «городских микромиров» очень быстро привело к возникновению сети неформальных объединений, которые в свою очередь начали играть важную роль в формировании общественного мнения в собственном смысле слова. В течение долгого времени существование неформальных объединений отрицалось как советской политической наукой, так и западной советологией, исходившими из принципов идеологического детерминизма, исключающего возможность любых спонтанных социальных процессов. На практике же значение общественного мнения признавалось, хотя и неявно, уже с начала 60-х гг., когда хрущевский проект реформы системы образования встретил такое широкое сопротивление влиятельных слоев населения, что от него пришлось отказаться.
В 70 — 80-е гг. развитие городской субкультуры, повышение общего уровня образования породили значительно более сложную общественную структуру, отличавшуюся целой гаммой «неформальных образований», «микромиров» и уголков «самоуправления» со своей социальной базой, культурой и «контркультурой», исследователями и учеными, молодежными группами, профессиональными и межпрофессиональными ассоциациями. Эта «неформальная» жизнь мало-помалу заставляла прислушиваться к своему мнению и своим требованиям. Пробным камнем (или опытным полем) для этих первых спонтанных проявлений общественного мнения чаще всего служила культурная жизнь. В этом смысле показателен пример В.Высоцкого (умершего в 1980 г. в возрасте 42 лет), ставшего подлинным общественным явлением, позволившим выйти на поверхность не только параллельной культуре, но и неформальным объединениям, которые охватили значительно более широкую массу людей, чем традиционные кружки интеллигенции. Отношение властей к певцу было враждебным (при жизни вышла всего одна его пластинка), поскольку его идущие вразрез с общей тенденцией, обращенные к народу, говорящие языком народа песни разоблачали изъяны системы. Высоцкий стал выразителем всех обойденных и обездоленных слоев советского общества, его слушали десятки миллионов людей всех социальных групп, тайком размножая миллионы магнитофонных кассет. Он имел возможность выступать только в местах, которые предоставлялись ему «неформальными объединениями», перед публикой, без какой-либо рекламы заранее знавшей о концерте. В день его похорон десятки тысяч людей собрались перед театром на Таганке, актером которого он был. Это была стихийно возникшая демонстрация, самая значительная в советской столице после похорон Иоффе в 1927 г.
Не было ли это явление свидетельством рождения в 70 — 80-е гг. подлинно гражданского общества? Эта гипотеза была высказана, в частности, М.Левиным, который полагает, что «под гражданским обществом мы понимаем совокупность структур и институтов, которые либо существуют и действуют независимо от государства, либо выходят из него, самостоятельно вырабатывая свою точку зрения по вопросам частного или общего значения, потом стараются убедить в ее правоте своих членов, затем малые группы и в конечном счете власти. Эти социальные объединения необязательно находятся в оппозиции к государству, они являются как бы противовесом по отношению к официально признанным государственным учреждениям и пользуются некоторой автономией...
Независимые тенденции и неформальные группы появились также и... в самом сердце бюрократии советского государства. Общественные умонастроения проникли в государственные и партийные учреждения... Понятие гражданского общества, циркулирующее в самом сердце бастиона государственности — в широких слоях чиновников, вплоть до партийного аппарата и политических лидеров, — открыто бросает вызов представлениям, сложившимся о советском государстве. Но это новое понятие приложимо лишь к новой ситуации».
. Забастовочное движение, еще совсем малочисленное, уже не было, однако, исключительной формой действий; в 1975 — 1985 гг., по разным источникам, произошло около 60 крупных забастовок. Недовольство рабочих проявлялось главным образом в пассивных и скрытых формах, широко распространившихся с 30-х гг.: низкая производительность труда, «текучка», прогулы, низкое качество производимой продукции, растущий алкоголизм. То же можно сказать и о многочисленных объединениях, пользовавшихся некоторой автономией и выступавших за социально-экономические перемены, о чем упоминалось выше. Как в самой политической сфере, так и вне ее, в области культуры, в некоторых общественных науках стали возникать дискуссии, зарождаться различного рода деятельность, которая если и не была откровенно «диссидентской», то, во всяком случае, свидетельствовала о явных расхождениях с официально признанными нормами и ценностями. Среди проявлений такого рода несогласий наиболее значительными были:
— протест большой части молодежи, привлеченной образцами западной культуры (в частности, «поп»-, а затем «рок»-музыкой);
— экологические кампании (проводимые под руководством Залыгина против загрязнения озера Байкал, а также против поворота сибирских рек в Среднюю Азию);
— критика деградации экономики молодыми «технократами», зачастую работавшими в престижных научных коллективах, удаленных от центра (например,' в Сибири);
— создание произведений нонконформистского характера во всех областях интеллектуального и художественного творчества (и ожидавших своего часа в ящиках письменных столов или в мастерских их авторов).
Все эти направления и формы протеста получат признание и расцветут в период «гласности».