Великие реформы 60-70-х г. 19 в. дали толчок к осуществлению ранне индустриальной модернизации в России, стране второго эшелона капиталистического развития. Этот процесс в полной мере продемонстрировал неорганичность догоняющей российской модернизации. Как известно, в пореформенный период шло бурное развитие капитализма, который на рубеже 19-20 вв. перерос в монополистический капитализм, и к 1913 г. Россия занимала 4-5 место в мире по объему производства, а также стала главным экспортером зерна. Однако, как отмечают многие исследователи, развитие капитализма в России отличалось значительным своеобразием в сравнении с западными странами.
В развитых странах сначала вследствии буржуазных революций происходил аграрно-капиталистический переворот (разложение феодально-помещичьего хозяйства, возникновение мелкокрестьянской и буржуазной земельной собственности), а затем – промышленный. В
России промышленный переворот осуществлялся в 40-80 г.19 в. (за 20 лет до буржуазной революции) и предшествовал аграрно-капиталистическому перевороту, который фактически не завершился. Промышленный переворот в России стимулировался железнодорожны строительством (государственные заказы на чугун для выплавки рельсов, на стройматериалы, топливо), которое в свою очередь способствовало возникновению крупного фабричного производства без прохождения мануфактурной стадии. Это было новейшее капиталистическое производство с высокой концентрацией производства и рабочей силы. В странах первого эшелона капитализма железнодорожное строительство являлось результатом промышленного переворота и завершало окончательное преобразование капиталистического производства. Кредитная система, важный источник средств для модернизации, формировалась в России также по-иному, нежели на Западе. Она начала складываться с крупных банков, а рост мелких и средних кредитных учреждений, с которых начиналось развитие кредитной системы на Западе, пришелся на годы предвоенного промышленного подъема (1909-1913 г.).
Все авторы также отмечают, что ряд отраслей тяжелой промышленности, железнодорожное строительство осуществлялись путем государственного вмешательства и привлечения иностранного капитала (развитие капитализма "сверху"). При этом существовал сектор промышленного производства, в котором капитализм развивался естественным путем, например, в текстильной промышленности (развитие капитализма "снизу"). Специфика экономического развития породила особенности российских социальных и политических процессов. В отличие от стран органичной модернизации в России произошла задержка консолидации в класс буржуазии – социального субъекта раннеиндустриальной модернизации. Как считают специалисты, к началу 20 в. русская буржуазия не сложилась в класс, монопольно распоряжающийся индустриальной мощью страны (во многом из-за развития капитализма "сверху") и не осознавала себя таким классом (политические партии буржуазии складываются лишь в 1905-1906 г.). В то же врем форсированное складывание крупного индустриального производства, практически одинаковые условия жизни и эксплуатации разных отрядов рабочего класса способствовали его политической активизации, что усиливало социальную напряженность в обществе. Политическая система России на рубеже 19-20 вв., в которой император обладал всей полнотой законодательной и исполнительной власти и выражал интересы главным образом помещиков, тормозила проведение раннеиндустриальной модернизации. Специалисты, говоря об этой проблеме, обращают внимание на меры государства, которые ограничивали развитие капитализма (разрешительная, а не регистрационная как на западе, система предпринимательства, запрет вплоть до начала 20 в. монополистических объединений), и на косность верховной власти, явно не способной к государственному регулированию – эффективному инструменту догоняющей модернизации. Пример тому – реформы С.Ю. Витте. На рубеже 19-20 вв. сторонники модернизации России объединялись вокруг С.Ю. Витте (с1892г. министра путей сообщения и финансов). В политическом плане взгляды С.Ю. Витте изменялись в зависимости от конъюнктуры, но в осуществлении экономической модернизации России он был весьма последователен. С.Ю. Витте разработал государственную программу индустриализации страны. В рамках этой программы проводилось форсированное железнодорожное строительство, широкое привлечение иностранного капитала в промышленность и в банки, была введена винная монополия, осуществлена денежная реформа, по которой было установлено золотое обращение и обмен кредитного рубля на золото. По инициативе Витте было создано Особое совещание о нуждах сельскохозяйственной промышленности. Предложения совещания предвосхитили аграрные преобразования П.А. Столыпина. Однако, С.Ю. Витте вызвал резкое недовольство Николая II и правящей верхушки и в 1903 г. Он был смещен с поста министра финансов и назначен на почетную должность председателя Комитета министров, которая не имела механизмов реальной власти. Таким образом, на рубеже 19-20 вв. модернизация в России нуждалась в новых импульсах. Однако правящие круги были не в состоянии решить накопившиеся проблемы, а предпринимательская и интеллектуальная элита не имела рычагов власти для реформирования. В результате грянула революция 1905-1907 г. Тем не менее, у России был исторический шанс осуществить раннеиндустриальную модернизацию, что и пытался сделать П.А. Столыпин. П.А. Столыпин (с 1906г. министр внутренних дел и председатель Совета министров) предполагал осуществить целый ряд реформ: аграрную, местного самоуправления, судебную, просвещения, по рабочему вопросу. Эти реформы должны были способствовать расширению социальной базы режима, созданию класса мелких земельных собственников, однако большую часть реформ осуществить не удалось из-за сопротивления дворянско-монархического лагеря. За годы аграрной реформы в европейской части России на хутора и отруба перешло около 10% крестьянских хозяйств (200тыс. хуторов и 1,3 млн. отрубов). Небывалого размаха достигло переселенческое движение, которое способствовало развитию капитализма вширь: за 1906-1914гг. новоселы освоили 30млн. десятин земли, в новых районах строились дороги, водохранилища. В 1906-1915гг. в Сибирь (основное место переселения) перебралось 3,1млн. человек. Однако в течение 1906- 1911гг. более полумиллиона человек возвратились обратно. Кроме того, численность переселенцев составила всего 18% естественного прироста населения деревни. Это значит, что малоземелье в центре России постоянно увеличивалось. Говоря об итогах реформы, важно иметь в виду и то, что крестьяне получили большую личную свободу: возможность передвижения и полного разрыва с деревней, выбор занятий, отмена телесных наказаний по приговору волостных судов, запрет отдавать неисправного плательщика в заработки или общественные работы. В целом же, если исходить из целей реформы, можно сделать вывод, что правящим кругам не удалось разрушить общину и создать массовый слой мелких крестьян-собственников (фермеров). Это связано в рядом факторов. Во-первых, отменив выкупные платежи, пожертвовав частью государственных владений, облегчив покупку земли через Крестьянский банк, правительство оставило в неприкосновенности помещичье землевладение. Между тем вряд ли было возможно обеспечить фермеров земельной собственностью для ведения рационального хозяйства без помещичьей земли. Во-вторых, реформа игнорировала региональные различия (природно-климатические условия, количество пахотной земли, плотность населения в различных губерниях). В-третьих, слабым местом реформы была абсолютизация хуторов и отрубов и вобщее частной собственности на землю. Хутора и отруба рассматривались как универсальное средство, способное поднять уровень сельского хозяйства. Между тем опыт показывал, что оптимальным является сочетание различных форм собственности (частной, государственной, общественной). В-четвертых, чрезвычайно ослабляли реформу недостаточное финансирование и произвол бюрократического аппарата, что особенно проявилось в переселенческой политике и в грубой работе землеустроительного ведомства по насаждению хуторов и отрубов. Все сказанное не следует истолковывать как попытку преуменьшить значение модернизации, осуществляемой П.А.Столыпиным. Возможно, если бы реформе было отпущено 20 лет (как того хотел Столыпин), а не 8 лет, как получилось, ее итоги были бы более значительны. Но при этом следует иметь в виду, что экономические успехи России в предвоенный период, улучшение положения в деревне связаны не только с аграрной реформой Столыпина, но и с некоторыми объективными обстоятельствами, как-то: полная отмена выкупных платежей, рост мировых цен на зерно, очень хорошие урожаи 1912-1913гг., мощная волна иностранных инвестиций в 1909-1914гг.
Подводя итоги российских модернизаций 18-начала 20 вв., следует иметь в виду, что они осуществлялись по имперской модели. По мнению специалистов, занимающихся этой проблемой, суть имперской модели модернизации заключается в следующем:
- модернизации были подчинены задачам военно-политической экспансии империи, обороны от внешних врагов, поддержания статуса великой державы.
- Модернизации не были подчинены решению внутренних проблем, тем более повышению народного благосостояния. Если такие цели и выдвигались, то они были не обязательными по сравнению с главными задачами.
- Модернизации не стремились воспроизвести западные социально-экономические предпосылки развития и механизмы управленческих решений, они воспроизводили их внешние образцы.
- Модернизации проводились главным образом по инициативе наиболее передовой части правящего слоя, который сравнивал Россию с
Западом и по большому счету не был заинтересован в развитии инициативы народа. Имперская модель модернизации имела ряд отрицательных последствий. Это – крайняя централизация управления и рост бюрократического аппарата; социокультурный раскол в обществе, обозначившийся со времен Петра I и означавший, что модернизаторы и народ принадлежали к разным культурам; отсутствие широкого слоя частных собственников ( в силу крайней централизации управления и сохранения отношений личной зависимости); развитие русского капитализма в значительной степени "сверху"; маргинализация и даже люмпенизация большей части населения России. Имперская модель модернизации показала свою ограниченность, что в полной мере проявилось в первой мировой войне. В советский период она превратилась в контрмодернизацию, которая в конечном итоге так же не имела исторической перспективы.
