Композиция «Орлеанской девственницы», система образов утрачивают присущие классицизму ясность и стройность. В духе барокко и рококо складывается запутанный сюжет со множеством вставных эпизодов, надолго оттесняющих Жанну из центра повествования. Героический пафос уступает место любовно-авантюрному. Так, один из главных поединков в поэме — сражение француза Ла Тримуйля и англичанина д’Аронделя — объясняется желанием Ла Тримуйля с оружием в руках доказать, что его возлюбленная Доротея прекраснее дамы англичанина Юдифи де Разамор. Когда сражающиеся заметили, что пока они бились, их дам похитил разбойник Мартингер, они объединяются, чтобы их освободить. Другой поединок — Ла Тримуйля и англичанина Тирконеля — связан с тем, что Тирконель обнаружил на могиле своего друга Шандоса его убийцу Ла Тримуйля, да еще и в объятиях Доротеи. В ходе поединка смертельно раненный Ла Тримуйль случайно убивает Доротею. По найденному на ее шее медальону Тирконель догадывается, что это была его дочь от некой Карминетты, которую он в молодости оставил беременной. Открытие заставляет его покинуть войско, уехать в Англию и удалиться в монастырь. Пожалуй, только Жанна (наивная и неистовая) и святой Дени руководствуются в своих действиях желанием спасти Францию, остальные персонажи (не исключая соратника Жанны французского полководца Дюнуа) живут любовными страстями, жаждой приключений и другими негероическими, а нередко эгоистическими чувствами.
Зачастую жизнь предстает в изображении Вольтера как цепь нелепостей, жестокостей и несчастий: герои страдают и погибают (их поражают мечом, сажают на кол, отрубают голову и т. д.). Иногда писатель забывает о том или ином герое или героине. Люди ему не интересны, они менее важны, чем ситуации, которые, в свою очередь, менее важны, чем идеи. Но и идеи снижаются авторской иронией, например, патриотическая идея снижена сценой спора между святым Дени — патроном Франции и святым Георгием — патроном Англии. И становится ясной философия поэмы: ни реальная жизнь, ни легенды о ней не отражают веления Разума, воплощением которых выступает авторская оценка, неизбежно в этом случае ироническая. Так в форме, близкой рококо, проступают черты раннего Просвещения.
По своим философским взглядам Вольтер был деистом. Он отрицал бессмертие и нематериальность души, решительно отвергал учение Декарта о «врожденных идеях», противопоставляя ему эмпирическую философию Локка. В вопросе о Боге и об акте творения Вольтер занимал позиции сдержанного агностика. В «Трактате о метафизике» (1734) он привел ряд доводов «за» и «против» существования Бога, пришел к выводу о несостоятельности тех и других, но уклонился от окончательного решения этого вопроса. К любым официальным вероучениям он относился резко отрицательно, религиозные догмы и обряды высмеивал как несовместимые с разумом и здравым смыслом (особенно в «Объясненной Библии», 1776, и «Философском словаре», 1764), однако считал, что критику религии может позволить себе только просвещенная элита, между тем как простой народ нуждается в религиозном учении как сдерживающем нравственном начале («Если бы Бога не было, его надо было бы выдумать»). Разумеется, такую религию он мыслил себе свободной от принуждения, нетерпимости и фанатизма. В этом двояком подходе к религии сказался присущий Вольтеру «аристократизм» мышления, проявившийся и в его социальных воззрениях: выступая против нищеты, он, тем не менее, считал необходимым разделение общества на бедных и богатых, в котором видел стимул прогресса («Иначе кто стал бы мостить дороги?»).
Жанна д'Арк в изображении Вольтера, неоднократно обращавшегося к этой фигуре, выступала и «храброй амазонкой», «позором англичан» («Генриада»), и «мужественной девушкой, которую инквизиторы и ученые в своей трусливой жестокости возвели на костер» («Опыт о нравах»), В «Орлеанской девственнице» Ж. предстает по-крестьянски грубоватой и беспредельно наивной. Ж. смугла, крепко сложена, все зубы ее целы, и она широко улыбается. Воззрения Ж. показаны традиционно: она искренне верит в свою патриотическую миссию и готова к самопожертвованию для блага родины. Полемическая установка и резкая антиклерикальная направленность произведения побудили Вольтера ввести в поэму многочисленные скабрезности и раскованные сцены обольщения Ж., посредством которых образ ее утрачивает героические черты, заземляется и лишается ореола святости. Столь же нетрадиционны и образы Карла VII и его любовницы Агнессы, в которых угадывались Людовик XV и маркиза Помпадур: король слабоволен, сластолюбив и как правитель жалок, Агнесса сочетает в себе лукавство и наивность. Произведению в целом присуще сходство с рыцарскими поэмами эпохи Возрождения, хотя этот жанр подвергнут Вольтером травестированию, согласно поставленным пред собою задачам.
