Вершиной английского просветительского романа явилось творчество Филдинга — наиболее демократического из буржуазных романистов XVIII в. Филдинг начал писать романы, будучи уже зрелым человеком, известным драматургом и публицистом. На собственном опыте он хорошо изучил изнанку буржуазной жизни. Моральной возвышенности героинь Ричардсона, их пуританской добродетели (которую Филдинг воспринимает как лицемерие или расчет) он противопоставляет свободное проявление человеческих страстей и естественную доброту человеческого сердца. Филдинг убежден в доброй основе «естественного человека». Его герои — это живые люди; им присущи человеческие слабости, они совершают промахи и ошибки, иногда серьезные. Автор любит их и добродушно смеется над ними: юмор — характерная особенность его реализма. Филдинг разрушает камерность романов Ричардсона: он не ограничивается обитателями одного дома — он хочет показать «нравы многих людей». Своих героев он выводит на большие дороги Англии, на широкие просторы жизни. Это позволяет писателю дать целую панораму английской действительности XVIII века, охватить разные ее стороны — от высшего лондонского света до низов общества. И все же в романах Филдинга сохраняется семейная атмосфера.
Герой, покидая отчий дом, остается в пределах домашнего круга, частной жизни. Филдинг рисует отнюдь не идиллию: картины народной нищеты и бесправия занимают существенное место в его романах. Но большие силы истории еще не вторгаются в повествование, не определяют судьбы героев. Романы Филдинга обращены к реальному миру, но отрешены от мира истории. Поэтому в них есть известная абстрактность. Герой его лучшего романа — «История Тома Джонса-найденыша» (1749 г.) — это человек вообще, «естественный человек» эпохи Просвещения. Том Джонс, традиционно наделенный и молодостью, и красотой, и влюбленностью, отнюдь не явл. идеальным любовником, образцом добродетели и вообще всех тех качеств, кот-ми авторы наделяли св. влюбленных. При всей св. привлекательности (доброте, бескорыстии, честности) отличается самым неприемлемым для идеал. любовника качеством – он ветрен. Как ни любит он свою Софью, он не может побороть в себе зовов молодого тела и желания. Он совершает десятки промахов, ошибок, глупостей, терпит от них много неприятностей, но никогда не лишается симпатий читателя, кот понимает, что причина их в неопытности и порывистости молодого сердца. Целая галерея лицемеров в романе. Первое место вреди них занимает сестра сквайра Олверти мисс Бриджет, а потом миссис Блайфил, кот из-за страха перед пуританской моралью лишилась собственного счастья и обрекла св. сына Томана страшную участь подкидыша, втайне или открыто презираемого людьми. Далее идет законный сын этой особы- мистер Блайфил-младший. Затем следуют учителя Тома Джонса и Блайфила. Писатель всегда с недоверием относился к подчеркнуто безупречной добродетели людей, подозревая ложь и лицемерие. Роман завершается счастливым финалом. Порок наказывается: лицемер и мерзавец Блайфил изгнан из дома. Добро торжествует. Том Джонс и Софья Вестерн обретают счастье семейного союза, родят детей и умножают свои богатства. Соц. Критика Ф. не резка, но достаточно зрима. Его демократич. симпатии очевидны, вместе с Томом он сочувствует обездоленным и униженным беднякам. Но это не приобретает привкус умиленности. Ф. не жалует аристократов. Леди Белланнстон, коварная, лживая и развратная, олицетворяет все пороки придворных. Писатель с велич. презрением пишет о них.
Генри Филдинг (1707 - 1754) является первым теоретиком романа в Англии. Задачи просветительской прозы и новаторскую форму «комической эпопеи в прозе» писатель обосновывает в предисловиях и вводных теоретических главах своих романов.
Жанровое своеобразие «комических эпопей» Филдинг определяет, начиная с предисловия романа «Приключения Джозефа Эндруса» (1742), «Комический роман, - пишет автор, - есть комедийная эпическая поэма в прозе; от комедии он отличается тем же, чем серьезная эпическая поэма от трагедии: действию его свойственна большая длительность и больший охват; круг событий, описанный в нем, много шире, а действующие лица более разнообразны. От серьезного романа он отличается своею фабулой и действием: там они важны и торжественны, здесь же легки и забавны. Отличается комический роман и действующими лицами, так как выводит особ низших сословий и, следовательно, описывает более низменные нравы, тогда как серьезный роман показывает нам все самое высокое. Наконец, он отличается своими суждениями и слогом, подчеркивая не возвышенное, а смешное». Однако, разграничивая в смешном комическое и бурлескное, Филдинг далее определяет главную задачу авторов комических романов: «...мы всегда должны строго придерживаться природы, от правдивого подражания которой и будет проистекать все удовольствие...»1.
Позже в «Истории Тома Джонса, найденыша» (1749) Филдинг не раз подчеркнет принцип правдивости как основополагающий для нового жанра, ссылаясь на такой источник повествования, как «великая книга самой Природы». Столь авторитетный и достоверный источник позволяет автору конкретизировать жанровое своеобразие «комического эпоса» - «труд наш имеет достаточное право называться Историей»2. Итак, новый жанр, создателем которого Филдинг себя провозглашает, сочетает особенности эпического комического повествования с задачами истории.
Однако «История», создаваемая Филдингом, принципиально отличается от традиционных форм эпического жанра. Филдинг использует структуру плутовского романа XVI - XVII веков, который был, прежде всего, романом частной жизни. Английский автор рисует историю частного индивида по принципу «эпоса большой дороги», сталкивая своего героя с представителями разных социальных групп. «Эпос большой дороги» был знаком не только плутовскому роману, но и реализму Возрождения (Рабле, Сервантес). Однако рамки филдинговских эпопей гораздо шире, что подчеркивается уже эпиграфом «Истории Тома Джонса», взятым у Горация - «Видел нравы многих людей». Поэтому, следуя учению Дж. Локка об опыте как источнике знаний, Филдинг подчеркивает, что автор «истории» должен обладать знаниями, которые «может дать только общение с живыми людьми», причем «это общение нашего историка с людьми должно быть самым широким - то есть он должен общаться с людьми всех званий и состояний» (2, с. 410 - 411).
Таким образом, законы нового жанра требуют широкого охвата действительности, включения низкого и даже уродливого материала, так как красота оттеняется ее противоположностью, а нравы «каждого класса познаются вполне путем взаимного сравнения» (2, с. 411). «Низменный» материал позволяет сделать повествование по-бытовому конкретным и достоверным. Заимствуя у Сервантеса свободную форму повествования от лица автора («история»), Филдинг усиливает стихию повседневной обыденной жизни, создает быто-нравоописательный роман - прообраз социального реалистического романа XIX века.
Сложившаяся в английской литературе XVIII века традиция тяготела к мемуарно-биографическому повествованию, которое имитировало документальную подлинность событий (например, романы Д. Дефо и С. Ричардсона, позже Л. Стерна). Однако узость формы ограничивала возможности жанра. Поэтому Филдинг постулирует свободу историка, определяя важнейший принцип реалистического произведения – отбор и обобщение фактов жизни. «Историк» не обязан хронологически точно и скрупулезно фиксировать события, его интерес должен быть обращен «к материям значительным», которые и раскрывают внутреннюю сущность фактов жизни. «Мы... намерены, - пишет Филдинг, - держаться скорее метода тех писателей, которые занимаются изображением революционных переворотов, чем подражать трудолюбивому плодовитому историку, который для сохранения равномерности своих выпусков считает себя обязанным истреблять столько же бумаги на подробное описание месяцев и лет, не ознаменованных никакими замечательными событиями, сколько он уделяет ее на те достопримечательные эпохи, когда на подмостках мировой истории разыгрывались величайшие драмы» (2, с. 67).
Изменяется и сюжетное построение филдинговских «комических эпопей». Похождения «пикаро» плутовского романа и Дон Кихота Сервантеса во многом невероятны и разрознены, сюжет двигает случай. Субъективистская разорванность повествования присуща и психологическим романам Ричардсона, Стерна. Филдинг стремится, как замечает Ю. Кагарлицкий, «выстроить сюжет возможно точнее, рациональнее, объяснить и обосновать каждый шаг своих героев доскональнейшим образом»3. Авторский комментарий подчеркивает внутреннюю закономерность происходящих событий, поступков героев. Эпизоды уже нельзя убрать или поменять местами без ущерба для повествования. Каждое событие, каждый факт жизни имеют свои причины и следствия. Слепой случай заменяется принципом закономерности - важнейшей характеристикой реалистического романа. Закономерность жизни проявляется во внутренней взаимосвязи внешне не связанных повседневных мелочей, на важность которых в общем механизме событий указывает Филдинг. «По правде говоря, - пишет он, - недальновидные историки слишком часто опускают разные мелочи, из которых вырастают события чрезвычайной важности. Ведь мир похож на огромную машину, в которой движение сообщается большим колесам самыми маленькими, заметными только для очень острого зрения» (2, с. 187). Такой важной «мелочью» в судьбе Тома Джонса стала муфта Софьи, заставившая героя сделать окончательный выбор в своих сердечных склонностях между Софьей Вестерн и Молли Сигрим.
Закономерность, вытекающая из принципа правдивости (следование самой Природе), вовсе не исключает доли вымысла в создаваемой «истории». Авторская свобода проявляется и в использовании различных «поэтических украшений», которые давали бы «передышку» читателю, так как без них «самое искусное изложение голых фактов одолело бы любого читателя» (2, с. 129). Однако область вымысла не включает чудесного и фантастического. «Бытописатели частной жизни», - подчеркивает Филдинг, - «должны держаться в границах не только возможного, но и вероятного» (2, с. 336). По сути дела Филдинг еще раз обосновывает специфику реалистического романа - отображение жизни в формах самой жизни.
Вопрос о границах возможного и вероятного связан с новым пониманием человеческого характера автором «комических эпопей». Уже на первых страницах своей «истории» Филдинг заявляет, что главным предметом («провизией») «писательской кухни» является человеческая природа. Исследуя человеческую природу в разных ее проявлениях, автор приходит к выводу, что не бывает ни ангельского совершенства, ни дьявольской порочности, тем самым отвергая нравственный догматизм как классицизма, так и своего литературного оппонента Ричардсона. Как справедливо замечает А. Елистратова, «в системе этических и эстетических взглядов Филдинга появляется важный новаторский принцип - значение «оттенка» в характерах и поступках людей».
Филдинг требует от писателя «выдержанности характера», то есть поступки героя должны быть «согласны с его природой... и вязаться с характером лица, которое их совершает» (2, с. 338). Однако характер и поступок для Филдинга не тождественны. Он одним из первых в эпоху Просвещения заговорил о неадекватности поступка и характера, стремясь проникнуть в скрытые мотивы поведения человека, убеждая читателя «не объявлять характер дурным на том основании, что он не безукоризненно хорош» (2, с. 440).
Поэтому Том Джонс не идеальный, но, без сомнения, положительный герой, несмотря на многочисленные проступки. Филдингу важны морально-психологические «оттенки» поступков героя - доброта и бескорыстие Тома. «В сопоставлении этих «оттенков» сказывается острая социальная мысль художника. Грубое распутство Молли Сигрим простительнее, чем мерзкое сластолюбие стареющей знатной дамы, лицемерной леди Белластон. Проступок Черного Джорджа, полевого сторожа, обокравшего своего верного друга Тома Джонса, не так черен, как подлые интриги Блайфила» (4, с. 255). Конечно, общественные нравы у Филдинга уже социально дифференцированы, но «комический эпос» не претендует на остроту социального романа XIX века, и интерес Филдинга, как и большинства английских просветителей, сосредоточен на этической стороне общественной жизни.
Отчасти на примере «Истории Тома Джонса» можно говорить и о таком качестве реалистического романа, как детерминизм. Благодаря Дж. Локку, просветители осознают роль среды и обстоятельств в жизни человека. Но воплотить принцип обусловленности героя средой удается не всем и не до конца. У Филдинга таких примеров тоже немного. Самый яркий из них - это сквайр Вестерн, типичный представитель провинциальной помещичьей Англии XVIII века. Здесь же можно упомянуть историю лондонского грабителя, напавшего на Тома. Объективные обстоятельства вынуждают бедняка, честного человека, пойти на преступление.
Наконец, нужно отметить, что симпатии Филдинга на стороне людей из «низов». Его положительные герои - безродные найденыши, бедняки священники, трактирные служанки, нищие - начало основополагающей темы реалистического романа XIX века, темы «маленького человека».
