Постпозитивизм (букв. «после позитивизма») возник как критическая реакция на логический позитивизм. Постпозитивисты исследуют развитие научного знания и обосновывают его относительность. Главными представителями постпозитивизма считаются Карл Поппер (1902 – 1994) и Томас Кун (1922 – 1996).
Основные вопросы, интересующие постпозитивистов:
► Как возникает новая теория?
► Как она добивается признания?
► Каковы критерии сравнения научных теорий, как родственных, так и конкурирующих?
►Возможно ли понимание между сторонниками альтернативных теорий?
Особенности постпозитивизма:
Постпозитивизм обращается к истории науки;
По мнению постпозитивистов, нет обязательной взаимосвязи между истинностью теории и ее верифицируемостью (возможностью проверки на опыте), как нет жесткого противоречия между общим смыслом науки и языком науки, а также не обязательно исключать неверифицируемые (метафизические, ненаучные) проблемы из философии;
Что касается проблемы развития науки, то, по мнению постпозитивистов, наука развивается не строго линейно, а скачкообразно, имеет взлеты и падения, но общая тенденция направлена к росту и совершенствованию научного знания.
К. Поппер одним из первых приступает к разработке теории роста научных знаний. Он отказывается рассматривать эти знания как абсолютно достоверные и полагает, что вся наука имеет гипотетический (предположительный) характер, а, следовательно, не застрахована от ошибок. Как же развивается наука? Ученые выдвигают гипотезы, в которых эмпирические и теоретические знания неразрывно связаны. Постепенно они опровергаются новыми фактами, и им на смену приходят новые, более смелые гипотезы. Так происходит расширение и углубление научного знания. Теория является научной не за счет своих гипотез, догадка может быть высказана в научной или художественной форме, а за счет того, что выдерживает тесты, направленные на ее опровержение. Теория, которая не может быть проверена (т.е., верифицируема), не является научной.
Т. Кун основой развития науки считает смену научных парадигм. Парадигма обозначает совокупность научных достижений, признаваемых всем научным сообществом в определенный период времени. «Под парадигмой, - пояснял ученый, - я подразумеваю признанные всеми научные достижения, которые в течение определенного времени дают научному сообществу модель постановки проблем и их решения». Период господства одной парадигмы не может быть вечным. Рано или поздно под воздействием противоречий между новыми фактами и старыми теориями (их объяснениями) принятая парадигма начинает рушиться. Начинается «революция» в науке. В этот период формируются новые парадигмы, способные теоретически вместить, объяснить и обосновать необычные факты. Одна из новых парадигм побеждает и начинается очередной этап науки.
Лингвистическая философия — направление в аналитической философии в 1930—1960-х годах, получившее наибольшее распространение в США и Великобритании. Будучи в определённом смысле последователями Мура и Витгенштейна, представители лингвистической философии всё же, в отличие от логических позитивистов, не призывали к улучшению естественного языка по образцу формализованных логических языков или языков науки.
Основная цель «Трактата» Витгенштейна определить природу фактических требований к вопросам существования В «Трактате» говорится, что фактические утверждения на самом деле имеют формат (логическую форму), который может быть представлен (продемонстрирован, проиллюстрирован), но не объяснен (закреплен путем определения в некоторой описательной формуле). Как считает Витгенштейн, философы ошибочно думали, что они могут объяснить логические свойства утверждений об исходных границах мира. На самом деле в таких случаях мы можем лишь показать, а не сказать, «о чем нельзя говорить, о том следует молчать».
Философы стремились снабжать определениями основные понятия, связанные с философией. Но, согласно Витгенштейну, это занятие было обречено на провал. Явления, обсуждаемые в философской концептуальной сфере, просто слишком сложные и неоднородные, для того чтобы быть связанными в некоторой определительной сети. Рассмотрим понятие «игры». В играх нет унификации (необходимой) общности. Все, что мы имеем, это ряд семейного сходства среди различных игр. Никакие определения здесь невозможны, никакое философское теоретизирование не приносит результатов. Мы должны освободить философов из плена «Прокрустова ложа» теорий значения. Это ошибка видеть знание как особый продукт («факты, которые мы соответствующе признаем именно как таковые»). Скорее знать нечто означает обращаться определенным образом (именно использовать это в собственном мышлении и быть готовым убедить других в этом).
