В разное время читатели и исследователи пробовали определить главные, общие особенности композиции романов Льва Толстого, пытались в «Войне и мире» отделить «эпопею» от «романа», в «Анне Карениной» - каренинский сюжет от левинского сюжета, в «Воскресении» - историю Нехлюдова и Катюши от широкой и гневной картины нравов.
А на самом деле, наоборот, совершенное художественное е д и н с т в о вполне отчетливо сказывается в каждом из этих произведений.
В работе над узко с е м е й н ы м романом «Семейное счастье» Толстой опирался на личные переживания, на свой собственный роман с В.В.Арсеньевой. Опыт личной жизни Толстой использовал едва ли не в каждом своем произведении.
Герой «Семейного счастья» Сергей Михайлович - гуманный и добрый помещик, который поселился в деревне, чтобы заниматься, по его представлениям, своим прямым делом, заботиться не только о себе, но и о крестьянах. В этом духе он воспитывает и Машу - свою будущую жену, дочь своего умершего друга. Сергей Михайлович остановился в своем развитии, по его мнению, он уже достиг всего, что нужно человеку.
Герой хочет покоя, но не потому, что против высоких идеалов, а потому, что потерял веру в их осуществимость.
Сюжет произведения строится на принципе отъединения человека от окружающего мира, но это вовсе не означало отказа Толстого от идеи, утверждающей необходимость единения людей между собой, а было всего лишь выражением сомнения в возможности ее осуществить.
«Война и мир». Толстой настаивал, что это не роман.
В самом деле, при всем разнообразии романов, романтических и реалистических, психологических, бытовых, субъективных, совершенно очевидно, что так насытить роман жизнью народа, дать образы армий, так смешать историческое и личное, так в этом смешении и полном слиянии распространить индивидуальные судьбы, характеры и типы, представить в художественном произведении философию истории и философию эпохи – ни один писатель не предполагал и не думал.
Совершенно очевидно, что «Война и мир» выходит из рамок этого жанра, но выходит в том смысле, что это роман совсем особого вида.
В чем же сущность этого нового жанра? Разумеется, не в теме, не в том, что изображено светское общество, армия, поле битвы. Каждую из этих тем в отдельности и в совокупности можно встретить во многих других романах (В.Скотта, в «Пармской обители» Стендаля, в «Отверженных» Гюго и др.)
Сущность этого нового жанра –в его внутренней и внешней объемности: в том, что множество художественно равноправных персонажей представлено с полным раскрытием диалектики души; люди изображены на протяжении многих лет, в разных условиях, в разной среде. Человековедение заходит так далеко, что судьба и личность исследуются во всех их связях, не только семейных, дружеских, классовых,профессиональных, философских, но и в связи с жизнью народа в целом, с его историей в данный ее период. Образ народа поэтому занимает в романе этого типа значительное место.
Название этого жанра – роман-эпопея – связано с тем смыслом, который вкладывал В.Белинский в слово «эпопея», когда говорил: «Эпопея нашего времени есть роман». Речь идет об эпопее не в том смысле, что это воинственный эпос, а только в смысле широты охвата действительности.
«Война и мир» - не исторический роман, а роман-эпопея потому, что персонажи этого произведения, верные действительности своего времени, в то же время выходят из сферы своего времени, становятся современниками любой эпохи. Так же, как «Гамлет» или «Дон Карлос» не исторические драмы, как «Дон Кихот» не просто роман о нравах Испании к.18в, так и «Воина и мир» не исторический роман, т.е. не только исторический роман.
Толстой и Достоевский завершают период монументального реализма. Переход к новелле в творчестве Чехова, Коцюбинского связан с созданием реализма, который еще ближе подходит к повседневной будничной действительности.
Автор «Войны и мира» не возвращался к жанру романа-эпопеи, и в этом уже сказывался крен к чеховской эпохе критического реализма. Однако в «Анне Карениной» и «Воскресении» сохранялись масштабы б о л ь ш о г о романа: образы людей значительных, глубоко страдающих, сознательных выразителей духа своей эпохи. В этих двух романах, как и в «Войне и мире», широко захвачены разные стороны жизни – город и деревня, светская гостиная, суд и тюрьма.
Осложненому строю речи Толстого вполне соответствует в «Войне и мире» и в «Анне Карениной» такое строение сюжета, когда события разных линий и совершенно разного калибра даются смежно и входят одно в другое. Рассказ о жизни любого из героев постоянно прерывается рассказом о других жизнях, историческими событиями, описаниями сражений, скачек и пр.
Толстой не прибегает к каким-то особым композиционным «приемам»: работая над «Войной и миром», он мыслит Андреем Болконским и Анатолем Курагиным, Наполеоном и Кутузовым, русской историей и русским народом. В «Войне и мире» бразды правления в руках одного несменяемого и явно выраженного автора.
В «Анне Карениной» наоборот, авторское мнение до времени скрыто, и вы не знаете, хорошо или дурно поступают Анна, Вронский, Каренин, вы не знаете, кто прав в сцене исповеди – старичок священник или неверующий Константин Левин, многие сцены написаны так сдержанно, так «объективно», что авторский голос как будто затухает. Нередко авторская мысль просвечивает во взгляде, в голосе, в слове крестьянина или слуги. Персонажи третьего плана полны своей жизнью, своим ясным отношением к тому, что происходит на первом плане романа.
В «Воскресении» уже нет этого соотношения первого, дворянского, и третьего, народного, планов. Образы народа явно выходят на первый план.
В народном взгляде Толстому особенно дорога глубокая серьезность. Это и определяет основной и, в известной степени, исключительный поэтический тон его романов, которым свойственна гневная ирония, но не свойствен юмор. Юмор для Толстого-романиста не характерен. Все многообразие его эпических творений подчинено единству великой, то радостной, то горестной, то гневной, с е р ь е з н о с т и авторского голоса и стиля.
В конце своего творческого пути Толстой возрождает традиции Гоголя. В романе «Воскресение», наперекор размышлениям о текучести человека, о том, что тот же человек и добр и зол, и умен и глуп, создаются страшные образы безнадежных мертвецов, собакевичей конц 19в.
И автор, отвергая всякое осуждение человека человеком, гневно и бесповоротно осуждает и судей, и прокуроров, и важных чиновников, и тюремное начальство, и светское общество, и духовенство.
В «Воскресении» сильнее, чем в предшествующих художественных произведениях Толстого, обнаруживается авторское вмешательство, субъективная авторская оценка действующих в романе персонажей и их поступков и различных, особенно отрицательных, явлений окружающей жизни.
Автор в романах Толстого – исследователь объективного смысла действительности; без обнаружения в действительности ее смысла для него нет искусства.
