Андрей Битов – писатель-шестидесятник. Принято его считать родоначальником русского постмодернизма, особенно что видно на примере «Пушкинского дома». В книге «Дачная местность» (1967) отмечали «страстный интерес к внутренней жизни человека». В книге "Дни человека" (1976), состоящей из отдельных рассказов, главным является вопрос самопознания, а в рассказе "Роль" идет речь о том, какую роль играет, хочет и должен играть человек. Книга "Семь путешествий" (1976) объединяет путевые очерки, написанные с 1959 по 1973 гг, в том числе "Уроки Армении" (1972). В них личность путешественника-наблюдателя с его аналитическими размышлениями играет гораздо большую роль, чем тот или иной объект наблюдения.
Еще будучи начинающим автором, Битов написал: « Хорошо бы начать книгу, которую надо писать всю жизнь». В кругу Василия Аксёнова требовали писать «нетленку» «в стол» (бессмертное произведение не для публикации), не размениваться на мелочи. Но Битов регулярно публиковался, в 1963 году вышла его первая книга, сборник рассказов «Большой шар», которая позволила в дальнейшем жить литературным трудом.
«ПУШКИНСКИЙ ДОМ» - главная книга Андрея Битова. Она представляет собой филологический роман, постмодернистский коллаж, но прежде всего – история о трагическом поколенческом разрыве и о том, что подлинная «высокая культура» невозможна после катастроф ХХ века.
Работа над книгой начинается со сцены дуэли и дебоша в Пушкинском доме (Институт русской литературы Российской академии наук). Стимулом к развитию этого сюжета стал, по признанию автора, судебный процесс над Иосифом Бродским в 1964 году, показавший трагическую уязвимость живой поэтической культуры в несвободной стране. Задуманный как рассказ под названием «Аут», текст постепенно разрастается, появляются новые главы, герои и сюжетные линии, вырабатывается уникальный стиль книги-игры. Роман закончен в 1971 году, но до 1978г находил своего читателя только в самиздате. Но в 1978г роман вышел в свет в Америке, а в СССР лишь во второй половине 1980-х.
Постмодернизм – то, что после «современности». Постмодерн проникнут настроением завершенности целого этапа культуристорического развития, реализацию мировых идей ХХ века и проектов «законодательного разума, подошедших к грани самоуничтожения.
«Быть непонятой или понятой не в том смысле, то есть именно быть не признанной — только и убережёт культуру от прямого разрушения и убийства», - пишет А. Битов, подразумевая, что своего рода «гонки» за признанием, массовость литературы ведут именно к тому самоничтожению.
В постсоветской критике утвердился тезис о романе как об одном из первых постмодернистских произведений русской литературы, наравне с «Москвой — Петушками» Венедикта Ерофеева и «Школой для дураков» Саши Соколова. Обычно указывают на такие свойства постмодернистской прозы, как попытка автора создать собственную версию всей мировой культуры вообще, повышенная цитатность, лёгкое переключение повествования в иронический регистр и постоянная рефлексия о роли автора. Марк Липовецкий усмотрел в романе Битова крах жизнестроительных проектов Серебряного века, а также «симулятивность» главного героя, вторичного в своих суждениях, жестах и поступках.
Автор хотел определить жанр книги как «роман-наказание», имея в виду, что советские люди, к которым он относит и себя, наказаны за предательство культуры, невольное или вольное, что соответствует умонастроению постмодернизма. «Пушкинский дом» — первый русский «филологический роман» , в котором изучение событий из истории литературы приводит к сходным событиям в жизни героя. По мнению Игоря Золотусского , роман рассказывает о масштабах нравственного разложения советского общества, в котором даже интеллигенция не может контролировать свои слова и поступки, а по мнению Владимира Новикова — о том, как тяжело обычному человеку выдержать давление эпохи и неопределённость своего социального положения.
В центре романа — конфликт деда и внука, Модеста Платоновича и Лёвы Одоевцевых. Прошедший лагеря дед понимает, что классической русской культуры больше нет. Внук, амбициозный филолог, наоборот, верит в русскую литературу как предмет заботы, внимания и интеллектуальных упражнений. Скандал начинается там, где филология хочет заменить собой всё в мире: когда герой принимает за литературные сюжеты свои страсти и незрелые желания, подменяя логику культуры своими капризами, в чём его и упрекает дед. Это очень напоминает рассуждения Блока о «крушении гуманизма», о трагическом смешении литературных и жизненных сюжетов. Ключевая сцена книги — конфликт между двумя коллегами-филологами, Одоевцевым-внуком и Митишатьевым, циником и антисемитом. Пьяная дуэль, переходящая в погром института, оказывается гротескной и трагической кульминацией романа. Всем известно, что Пушкина считают венцом русской литературы. Маска Пушкина – символ его соприкосновения с вечностью. То, что маска была разбита говорит о том, что современное поколение способно уничтожить то нетленное, созданное гениями.
Название романа отсылает к поэтическому завещанию Александра Блока, стихотворению «Пушкинскому Дому» (1921), которое прямо цитируется в ключевой для идей романа главе «Сфинкс» (о Пушкине как о сфинксе, загадке для всей русской культуры, не позволяющей свести её к простому действию консервативных или либеральных идей). Его главная тема — невозможность старой культуры и неизбежная гибель повествователя: единственная надежда — на животворную силу пушкинского слова, преодолевающего разрыв поколений.
Лева Одоевцев, подобно Лотману, видел биографию Пушкина как сознательно сконструированную поэтом стратегию поведения. По мнению деда, Лева рано получил признание только потому, что у него не было сильных соперников в пушковедении. Дед прямо обвиняет Лёву в потребительском отношении к культуре, в смаковании отдельных имён и фактов, в падкости на новинки, в поиске новых интеллектуальных наслаждений. Фамилия Одоевцев прежде всего отсылает к Владимиру Одоевскому, русскому писателю-романтику, пытавшемуся найти общие законы эстетики и общие принципы исторического развития человечества. Единый образ Одоевского как бы разделился: дед «унаследовал» от Одоевского чувство неминуемой исторической катастрофы, а внук — эксцентричность и романтические увлечения. Лёва и в дальнейшем развитии сюжета не хочет бросать вызов обстоятельствам: так, когда его друга увольняют из института за связь с диссидентством, он просто заболевает и потом уезжает в командировку, чтобы сделать вид, что к нему вся эта история не имеет никакого отношения, и тем самым совершает предательство как будто по воле неминуемых обстоятельств. В это время образ Лёвы абсолютно противоречит образу деда-лагерника, который принял тяжелую судьбу, не отказываясь от своих принципов. Эпоха репрессий сломала не только судьбы отдельных людей, но и сам мир, в котором человек был способен на свободный и ответственный поступок.
«Пушкинский дом» наследует классическому русскому роману — начиная даже с внешней организации: три раздела почти равного объёма напоминают о романах XIX века, предназначавшихся для журнальной публикации и потому разделённых на равные части. Здесь усматривается влияние классиков на Битова: Достоевского, Пруста, Набокова, Хемингуэя с его техникой репортажа. Под влиянием «Бледного огня» Набокова, Битов решает добавить комментарии главного героя в свое произведение, но добавляет не патетические комментарии, а анекдотические, что раскрывало литературный быт эпохи и статус писателя в советской культуре. Битов, наследуя одновременно «свободному роману» в стихах Пушкина и модернистской прозе Джойса, Пруста и Набокова, вводит себя в роман и ставит себя в нём под вопрос.
Герой как продолжатель древнего аристократического рода, сплетение семейной хроники и большой истории, круг чтения как характеристика героя, разговоры «русских мальчиков» (сослуживцев по Пушкинскому дому), неспособность героя любить беззаветно, наконец, наличие различных «версий» дальнейшего развития событий — всё это напоминает о «Евгении Онегине» Пушкина. Действительно, Битов и хотел создать «свободный роман» с открытым финалом, взяв за основу пушкинский роман в стихах. Авторский взгляд Битова близок пушкинскому пониманию биографии и рока: героиню, Фаину, герой во многом сочиняет по образцу умной красавицы пушкинского типа, а Митишатьев как палач и пересмешник главного героя напоминает о пушкинском страхе перед судьбой, этой «обезьяной», согласно письму Пушкина Вяземскому.
Особенность романа Битова — постоянная игра стилистическими регистрами, авторские иронические ремарки в духе «почти невежливо» или «откровенно провокационно». Необычно строение романа: названия глав повторяют названия пушкинских и лермонтовских произведений, как «Выстрел» или «Маскарад», при этом перемежаясь отступлениями, вольными, как бы застольными разговорами автора о романе и о героях. Каждый из трёх разделов романа завершается «Приложением» — теоретическим эпилогом: например, о том, почему Лёва должен быть признан профессиональным филологом или в чём ценность любительской литературы как человеческого документа.
