1)Повесть «Наталья, боярская дочь» важна в творчестве писателя, потому что затрагивает многие нравственные вопросы, волновавшие его современников.Одним из таких вопросов в повести является проблема чести. В основном, на мой взгляд, она связана с образом Алексея Любославского – возлюбленного Натальи. Из его рассказа мы узнаем, что отец Алексея, из-за неправедных наветов, был изгнан из Москвы. Долгое время этот боярин с сыном жил среди подданных Магомеда, а после смерти отца Алексей был вынужден жить в лесу.Там он был совсем один, сражался с дикими зверями и мечтал вернуться в Москву, восстановить доброе имя отца. Вскоре, уже будучи мужем Натальи, такая возможность герою представилась. До избушки Алексея и его жены дошли вести, что на Москву напали литовцы. Алексей решает ехать на войну, чтобы «сразиться с неприятелями Русского царства и победить. Царь увидит тогда, что Любославские любят его и верно служат своему отечеству». И герой сдержал данное им слово – именно он «даровал победу» русскому войску. Принеся знамя падших литовцев, Алексей бросился в ноги государю и попросил у него милости – восстановления честного имени отца. К счастью, царь уже знал, что боярин Любославский был оклеветан другими боярами, и давно простил его. Алексей признался и еще в одном «преступлении» - в том, что он украл дочь боярина Матвея Андреева. Однако царь благословляет их брак. То же самое делает и отец Натальи. Для Карамзина вопрос чести неотделим от темы служения царю. Честен и достоин тот, кто всеми силами души служит государю. По Карамзину, счастлив тот, кто любим русским царем. Идиллически спокойно течёт девическая жизнь героини. Но вот семнадцатилетняя красавица чувствует “некоторую грусть, некоторую томность в душе своей”, ибо “с небесного лазоревого свода, а может быть, откуда-нибудь и повыше слетела, как маленькая птичка колибри, порхала, порхала по чистому весеннему воздуху и влетела в Натальино нежное сердце – потребность любить, любить и любить!!!” Зимой, у обедни, Наталья замечает “прекрасного молодого человека в голубом кафтане с золотыми пуговицами”, и судьба её решена. Наталья убегает с возлюбленным из родительского дома, тайно венчается с ним, попадает в лес, где тот вынужден скрываться; наконец Алексей и переодетая в мужское платье Наталья сражаются на войне, заслуживая себе прощение, и вновь возвращаются в объятия добродетельного боярина Матвея.Такой сюжет напоминает и о фольклорных, сказочных мотивах, и о произведениях западноевропейской литературы, так называемых авантюрных любовных романах, которые были очень популярны у читателей в России в середине и во второй половине XVIII века. В пристрастии к ним признавался и сам Карамзин, рассказывая о становлении личности героя во многом автобиографического романа “Рыцарь нашего времени». В “романных приключениях” Карамзин, осмысливая особенности прозы как искусства, видит в первую очередь нравственный смысл – возможность пробудить в душе читателя сочувствие к изображённым героям, сопереживание их бедствиям.Это возможно лишь в том случае, если сердце читателя чисто, воображение не развращено и в то же время – если автор искренно обратится к своей аудитории, если слово его будет не просто безразличным средством фиксации “приключений” как таковых, но художественно организованным повествованием. И именно в повести “Наталья, боярская дочь” Карамзин прослеживает, как же рождается такое повествование, как достичь желанного результата – живости и искренности рассказа. Уже самая первая фраза повести становится своего рода “камертоном” для последующего восприятия текста. “Кто из нас не любит тех времён, когда русские были русскими, когда они в собственное своё платье наряжались, ходили своею походкою, жили по своему обычаю, говорили своим языком и по своему сердцу, то есть говорили, как думали?..Наиболее ярко выражена в повести “Наталья, боярская дочь” полемика с авантюрно-приключенческим повествованием. Мотивы авантюрно-приключенческого романа пародируются в повести Карамзина путём игры писателя с “возможными сюжетами». Так, боярин Матвей решает посоветоваться о затосковавшей неведомо отчего Наталье “со столетней тёткой своей”. Тётка эта “жила в темноте Муромских лесов, собирала травы и коренья и прослыла если не чародейкою..» Читатель узнаёт о так и не начинающей действовать героине слишком много. Мотив предполагаемого пленения героини разбойниками преподнесён читателю с возможной заманчивостью: ужасы нагнетаются до максимума, но дальнейшим рассуждением автор словно даёт понять, что всё это, может быть, и занимательно, и интересно, и возможно, но... не здесь. Рождается новая игра – на этот раз именем и традицией легендарного шотландского поэта Оссиана. Упоминание имени автора и косвенная цитата из его сочинений позволяют будто бы и Оссиану появиться на страницах повести, как появляются там философы Джон Локк и Руссо, появляется в повести и Л.Стерн, подобно которому автор позволяет себе отступления.
2)В 1803 году в журнале "Вестник Европы" Карамзин напечатал свою вторую историческую повесть - "Марфа-Посадница, или Покорение Новгорода". Из истории известно, что В 1471 году Марфа Борецкая, вдова посадника новгородского Исака Борецкого, известная в истории как Марфа-посадница, выступила на вече против захватнической политики московского князя по отношению к Новгородской республике. Вече было с ней согласно. В Литву отправили посольство во главе с сыном Борецкой Дмитрием и богатыми подарками. Народ заколебался: одни взяли сторону Борецких, другие уговаривали не изменять православию и не поддаваться князю литовскому Казимиру. Иван III отправился с войском из Москвы на Новгород 20 июня 1471 года. "Москвитяне изъявляли остервенение неописанное: новгородцы-изменники казались им хуже татар", - пишет Карамзин. В битве на реке Шелонь новгородцы потерпели поражение, несколько тысяч их было взято в плен и среди них - посадник Новгорода Дмитрий Борецкий, сын Марфы. Иван III прибыл в Русу и велел казнить Дмитрия вместе с другими знатными новгородскими боярами: на площади города им отрубили головы. Остальных заковали в цепи и отослали в Москву (их поселили на Лубянке).В повести «Марфа-посадница, или покорение Новагорода» Карамзин выдавал себя только за издателя якобы найденного им манускрипта (рукописи) какого-то знатного новгородца, тем самым отделяя свою позицию от позиции мнимого автора. Однако это не спасает положения. Симпатии Карамзина явно на стороне Марфы и новгородцев; это выражается не только в великолепном, хотя и не лишенном противоречий образе Марфы-посадницы. Уже в предисловии Карамзин высказывает свое отношение к присоединению Новгорода к Москве: "Сопротивление новгородцев не есть бунт каких-нибудь якобинцев: они сражались за древние свои устои и права, данные им отчасти самими великими князьями, например Ярославом". А главную героиню - Марфу-Посадницу называет не иначе, как "Катоном своей республики". "И летописи, и старинные песни отдают справедливость великому уму Марфы Борецкой, сей чудной женщины, которая умела овладеть народом", - пишет прозаик Карамзин. Поэтизация республиканских доблестей древнего Новгорода в «Марфе Посаднице» особенно очевидна в случаях, когда Карамзин умышленно отходит от фактов, хорошо известных ему как историку. В «Марфе Посаднице» все Новгородцы показаны как дружный воинский стан, сплотившийся вокруг Марфы. В «Истории...» Карамзин неоднократно пишет о тайных переговорах Марфы с Литвой, с целью окончательного разрыва с Москвой. В повести «М-П.» Борецкая гордо отвергает льстивые предложения литовского посла, предпочитая остаться без помощи, нежели запятнать свою совесть изменой. В «Истории...» указаны и место ее заключения, и год ее вполне мирной кончины. В повести Борецкая погибает на плахе, обнаруживая при этом большое самообладание. Описание казни насыщено Эффектными подробностями. Последние слова Марфы - «Подданные Иоанна! Умираю гражданкою Новогородскою!» - звучит укором растерявшим республиканские доблести новгородцам. Однако своеобразие повести Карамзина состоит в том, что симпатии к Новгороду и республиканским порядкам не мешали автору оправдывать завоевание его Москвой, а прославление политики Ивана III не исключает сочувствия новгородцам. Карамзин защищает монархический строй в России вследствие того, что на русской земле утвердилась именно эта форма правления. Он-враг гражданских бурь, противник революционных потрясений. К мысли о необходимости в России самодержавия привели его и размышления об исторических судьбах русской земли. «Россия,- писал он,- гибла от разновластия, а спаслась мудрым самодержавием». В «Марфе Посаднице» тема сентиментальной любви Ксении и Мирослава занимает очень скромное место и не определяет ход событий. Повесть построена по строгим геометрическим линиям: в ней два стана, во главе каждого свой вождь - Марфа и Иоанн.Обращают на себя внимание пространные монологи (диспут Марфы и Холмского), построенные по образцам торжественных, ораторских речей.
