Любой психологический, в т.ч. психолингвистический эксперимент направлен на то, чтобы поставить испытуемого в ситуацию (управляемого) выбора и принятия решения (хотя выбор и решение могут быть как осознанными, так и неосознанными). Иными словами, в эксперименте остаются константными все факторы, потенциально влияющие на выбор и решение в данной ситуации, кроме того единственного фактора, который и является предметов исследования. Этому факторы придаются различные значения, и фиксируется, как это влияет на получаемый в эксперименте результат.
Эксперимент традиционно считается самым объективным исследовательским методом. Однако в психологии (и психолингвистике) он имеет свою специфику, которая значительно снижает эффективность его использования.
1) Эксперимент в психологии – это обычно так называемый лабораторный эксперимент. Реальный испытуемый находится в постоянном взаимодействии с миром, нет ни одной секунды, когда бы он не осуществлял восприятие этого мира, когда бы ни работало его внимание и ни происходило осознание им того или иного предмета. Он все время как-то относится к миру, другим людям, себе самому и различным образом переживает это отношение. Испытуемый (субъект) в любой момент времени субъективно и объективно един и неразрывен с миром, в котором он живет и действует. Но в ситуации лабораторного эксперимента он как бы вырван из этого единства, искусственно организуется лабораторная ситуация, оставляя испытуемого один на один с исследуемым феноменом. На самом деле все остальные факторы, управляющие его поведением, никуда не деваются: мы просто считаем, что они незначимы в данной ситуации. Но для такого вывода необходим предварительный системный анализ, который, как правило, не осуществляется. И поэтому в эксперименте мы всегда рискуем наткнуться на артефакты, необъяснимые в рамках навязанной испытуемому лабораторной модели.
2) В реальной психической деятельности человека различные факторы, обусловливающие его поведение,, выбор и принятие им решения, не независимы друг от друга. Поэтому введение того или иного нового фактора в экспериментальную ситуацию (или изменение действующего) может влиять не только на конечный результат (выбор и решение), но и на другие факторы.
3) В психологии и особенно в психолингвистике доля так называемых прямых экспериментальных методик сравнительно невелика (прямые методики – это методики, где регистрируемые изменения непосредственно отображают исследуемый феномен: например, в методике вербального ассоциативного эксперимента получается непосредственная информация о структуре внутреннего лексикона испытуемых, т.е.о тех познавательных процессах, которые лежат в основе ассоциирования). Наряду с ними распространены косвенные методики, где выводы делаются опосредованно благодаря «…связи между разными свойствами одних и тех же психических процессов и…связи между свойствами разных психических процессов» (Ильясов, 1974). Так, в методике семантического радикала О.С.Виноградовой и Н.А.Эйслер (1959) для вывода об отношениях слов во внутреннем лексиконе использовалось сочетание условно-рефлекторной методики и регистрации сосудистых реакций испытуемых.
4) Во многих психологических и психолингвистических методиках осуществление испытуемым того или иного выбора и принятие им решения зависит от его сознательной рефлексии над экспериментальной ситуацией, опосредованно его сознанием. Так например, большая часть методик, используемых в личностных тестах-опросниках (MMPI, методика Кэтэлла и др.),
предполагает именно сознательный выбор из множества возможных ответов (даваемого в виде закрытого списка или подразумеваемого). Это тоже вносит в эксперимент неопределенность, которой в принципе следовало бы избегать. В этом смысле гораздо более эффективны проективные методики, где рефлексия сведена к минимуму. Идеальны в этом отношении методики, где объективно осуществляемый выбор не является для него субъективно выбором, т.е.он принимает как бы единственно возможное решение: например, в методике А.А.Брудного с «собиранием» разрезанного на куски текста испытуемый убежден, что текст можно собрать одним-единственным образом, и выбор этого «единственного» пути как раз и несет необходимую информацию о личности испытуемого (Брудный и Сыдыкбекова, 1976).
5) Слабым местом экспериментальных методик является механизм интерпретации их результатов. Общеизвестен тот факт, что многие математики считают математически некорректным факторный анализ, систематически используемый в исследованиях по методике семантического дифференциала. Но даже если отвлечься от сложности математической обработки данных психологических (психолингвистических) экспериментов, при их интерпретации нередко возникают трудности и прямые парадоксы. Примером может служить экспериментальная методика Г.В.Гусева, построенная по модели популярной игры в «балду»: степень осмысленности получаемого текста прямо зависит от опыта общения друг с другом и совместной деятельности испытуемых и, казалось бы, это – идеальный метода оперативного исследования внутренней психологической структуры социальной группы. Однако в психологии не существует столь же простых и оперативных способов объективного ранжирования текстов по степени осмысленности.
