Писатель отразил советскую реальность середины 20-х годов XX в. через две призмы: взгляд собаки Шарика и восприятие профессора Филиппа Филипповича Преображенского.
«Безродный пес» обращает свое внимание в первую очередь на места, которые связаны с едой: «столовая нормального питания служащих центрального совета народного хозяйства», ужин работников «пожарной пречистенской команды», ресторан «Бар» на Неглинном. Шарик по-своему оценивает жизнь улицы, быт, нравы, характеры Москвы. Он различает людей разных слоев и делает умозаключения: дворники «из всех пролетариев самая гнусная мразь»; повар «попадается разный. Например, покойный Влас с Пречистенки. Скольким жизнь спас»; швейцар, «хуже этого ничего на свете нет. Во много раз опаснее дворника. Совершенно ненавистная порода. Гаже котов. Живодёр в позументе». Пес даже способен на сочувствие: например, к машинистке.
Булгаков воссоздал образ Москвы времен НЭПа, обращаясь к цветовой палитре, запахам, полифонии звуков, воспроизводя «собачье» восприятие городского пейзажа: «по всей Москве развесили зелено-голубые вывески с надписью МСПО – мясная торговля, на всех мясных первой слева стоит золотая или рыжая раскоряка, похожая на санки»; «по голубоватому едкому цвету» пес узнает магазин электрических принадлежностей братьев Голубизнер на Мясницкой улице; «если играли на гармошке ... и пахло сосисками, первые буквы на белых плакатах чрезвычайно удобно складывались в слово “Неприли…”, что означало “неприличными словами не выражаться и на чай не давать”.
В 1924–1925 годах в московской общественной жизни традиционные этические нормы постепенно разрушались. Странные идеи и взгляды возникали под знаменем «нового», «революционного», прикрываясь им. Одним из подобных явлений, завладевших умами, была мысль о возможности омоложения. Подобное представление соответствует популярным в то время идеям австрийского физиолога Штейнаха, полагавшего, что путем хирургического вмешательства в человеческий организм реально добиться омоложения и вечной жизни. Филипп Филиппович Преображенский — «величина мирового значения». Писатель изображает интеллигенцию как лучший слой общества. Во всем у него чувствуется подчеркнутая аристократичность. Профессор занимает семь комнат, каждая у него имеет свое назначение. Преображенский держит прислугу, которая его заслуженно уважает и почитает. Обедает доктор очень культурно: и прекрасная сервировка стола, и само меню заставляют любоваться его трапезой.
Противопоставляя Преображенскому тех, кто приходит на смену, чувствовуется драматичность наступившей в стране эпохи. Дом, в котором живет профессор, заселяется жилтоварищами, происходит уплотнение квартир, выбирается новое домоуправление. «Боже, пропал Калабуховский дом!» — восклицает доктор, узнав об этом. Преображенский не случайно так говорит. С приходом новой власти в Калабуховском пропали все калоши, пальто, самовар у швейцара и т.д. Профессор легко предсказывает и дальнейшее течение событий в стране, управляемой швондерами: «в сортирах замерзнут трубы, потом лопнет котел в паровом отоплении и так далее». А ведь Калабуховский дом — это только отражение общей разрухи, наступившей в стране. Впрочем, Преображенский справедливо подмечает, что те, кто называет себя властью, отстали в развитии от европейцев лет на двести, а потому ни к чему хорошему они страну привести не могут. Булгаков не раз обращает внимание читателя на предпочтительность пролетарского происхождения. Так Клима Чугункина, уголовника и пьяницу, от сурового справедливого наказания легко спасает его происхождение, а Преображенскому, сыну кафедрального протоирея, и Борменталю, сыну судебного следователя, на спасительную силу происхождения надеяться не приходится.
Яркая примета постреволюционного времени — женщины. В самом начале повести автор знакомит читателя с первым женским образом. Это женщина из рабочего класса, машинистка Васнецова. Она находится на грани выживания. Особенность Васнецовой в том, что она с добром и душевной теплотой относится ко всему живому. Поэтому не может спокойно пройти мимо «полуживого» Шарика. Девушка пыталась подкармливать пса, а тот в свою очередь, сам смотрел с жалостью на нее. Она молодая, приятной внешности, а попала в такие ужасные условия. Единственной радостью для нее был кинематограф. Васнецова настолько устала от своего скудного существования, что при встрече с Шариковым поддалась на его «провокации». Девушка поверила небылицам своего «руководителя» и от отчаяния решилась на несвойственный ее натуре поступок. Она посчитала, что выйдя замуж за Шарикова, избавится от нищенской постылой жизни. Узнав правду о «женихе», Васнецова не вынесла позора и сбежала из квартиры Преображенского, несмотря на то, что Шариков продолжал угрожать ей расправой.
Завершающий женский образ принадлежит руководителю культотдела дома, Вяземской. Ее писатель описал как «женщина одета как мужчина». Автор не дает ей больше яркой характеристики, однако из фраз, становится понятным, что женщина принадлежит к фанатикам пролетариата. Она испытывает ненависть к такому типу граждан, как Преображенский и готова его в ту же секунду сдать полиции. Булгаков не показывает Вяземскую как женщину. Она груба, не привыкла к мужскому вниманию и относится к тем женщинам, которые все время требуют равноправие полов. Она привыкла жить и общаться по шаблону, который диктует ее руководство.
Таким образом, образы женщины также воплощают эпоху постреволюционного периода России, в которой им приходится быть наравне с мужчинами, самостоятельно противостоять реалиям действительности, зарабатывать себе на жизнь.
Показывая все эти приметы постреволюционной эпохи, Булгаков подчеркивает, что процесс, лишенный нравственности, несет людям гибель. Профессор Преображенский проводит эксперимент, и изображение его в повести символично. Для писателя все, что именовалось строительством социализма - это опасный опыт. К попыткам создания нового общества силовыми методами Булгаков относился отрицательно.
М.А. Булгаков создает иронический образ Москвы. Это город агрессивный, в котором царит бескультурье, грязь и пошлость. «Это – мираж, дым, фикция», – так оценивает профессор новую Москву. И миф о Москве, который был создан писателем, – это гротескная переработка мифа о Петербурге. Москва, по Булгакову, – это некое пространство, где новый «строитель чудотворный» возводит новый град
