Одной из главных особенностей русской культуры XX века стало ее расслоение. Этот процесс начался после Октябрьской революции 1917 года и продолжался в течение всего столетия. Появилась культура официальная и неофициальная, разрешенная и неразрешенная, создаваемая на территории советской России и за ее пределами. Последняя и является предметом нашего рассмотрения.
В настоящее время принято выделять три волны русской эмиграции:
первая, причинами которой стали революция и последовавшая за ней Гражданская война (рубеж 1910—1920-х годов),
вторая, связанная с исходом Второй мировой войны (1940-е годы),
и третья — своеобразная реакция на усиление идеологического диктата после закончившейся эпохи «оттепели» (конец 1960-х — начало 1980-х годов).
Все три волны были ознаменованы колоссальным оттоком из страны культурных и интеллектуальных сил и создавали в культурном, идейном и даже политическом смысле некий противовес России советской. По сути дела, это была вторая, параллельная советской русская культура и русская литература.
ЛИТЕРАТУРА ПЕРВОЙ ВОЛНЫ ЭМИГРАЦИИ.
Одной из наиважнейших своих задач эмигранты первой волны считали сохранение русской культуры и русского языка, не случайно И. А. Бунин назвал свою знаменитую речь, прочитанную в 1924 году в Париже в SalledeGeographie, символично: «Миссия русской эмиграции». Это высокое назначение — «миссианство» — они, первые русские эмигранты, действительно ощущали в своей жизни, в своем творчестве, в своем самосознании.
Путей попадания в эмиграцию во время Гражданской войны было так много, как позволяли необъятные границы бывшей Российской империи. Русские оказались в результате трагических катаклизмов истории не только в Европе, но и в самых разных странах Азии и Африки, в Австралии, в Северной и Южной Америке. Формировались и другие центры русской эмигрантской жизни: София, Белград, Прага, Берлин, Париж, страны Балтии, Финляндия, города Харбин и Шанхай на Дальнем Востоке. Особое место среди европейских столиц первоначально принадлежало Берлину, городу, где встречались и контактировали эмигранты и «советские», где осуществлялись или планировались общие издания (журналы «Новая русская книга», «Беседа», литературное приложение к газете «Накануне») и куда чаще всего изначально попадали те, кто смогли выехать из большевистской России.Одним из центров русской культуры, науки и образования в 1920–1930-е годы стала Прага, чему способствовала политика чехословацкого правительства, и главным образом президента новообразованной Чехословацкой республики Т. Масарика. В Праге был создан целый ряд русских вузов: Русский педагогический институт, Русский юридический институт, Русский институт сельскохозяйственной кооперации, Русский народный университет, здесь начали свою деятельность всемирно известный археологический семинар Н. П. Кондакова и Пражский лингвистический кружок, связанный с именами Р. Якобсона и Н. С. Трубецкого.Несмотря на то, что значительными центрами русской эмигрантской жизни оказались многие европейские города, столицей зарубежной России стал Париж. Именно здесь обосновались многие русские политики и общественные деятели, ученые, крупные промышленники, артисты, композиторы, философы, писатели. Здесь утвердились центры и штаб-квартиры большинства русских общественных организаций, был открыт целый ряд высших учебных заведений. Здесь издавалось наибольшее количество периодических русских изданий: «Современные записки», «Звено», «Возрождение», «Последние новости», «Числа» и др.
В 1920 году в Париже возник Союз русских писателей и журналистов, первым председателем которого стал И. А. Бунин. З. Н. Гиппиус и Д. С. Мережковский выступили организаторами литературных собраний «Зеленая лампа», происходивших сначала на их квартире на улице Колонель Бонне, а позднее — в зале Русского торгово-промышленного союза, и сыгравших огромную роль в создании особой атмосферы среди эмигрантских писателей, поэтов, критиков, философов.
Писатели первой волны: И. Бунин, Д. Мережковский, З. Гиппиус,Г. Иванов.
Непосредственно в эмиграции вне Российской империи сформировались писатели (эмигрировали в детстве или ранней молодости): Г. Газданов, В. В. Набоков, Б. Поплавский, Н. Н. Берберова, Л. Зуров, Г. Кузнецова, В. Варшавский, В. А. Смоленский, Ю. Фельзен, В. С. Яновский, И. Кнорринг, М. Д. Каратеев и др
Литература первой волны русской эмиграции.
В целом можно говорить об определенном круге тем, занимавших русских писателей-эмигрантов больше и сильнее других (менее масштабных и более индивидуальных). Подчеркнем, что это те самые темы и проблемы, от которых не ушел никто, на каких бы позициях ни стоял, каких бы взглядов (политических и эстетических) ни исповедовал. Первой и самой актуальной, самой эмоционально сильной стала тема русской революции и Гражданской войны. Круг произведений, взятых в качестве примера, может быть бесконечным, поэтому назовем хотя бы несколько: «Окаянные дни» И. Бунина, «Петербургский дневник» З. Гиппиус, А.Ремизова "Взвихренная Русь", "Зверь из бездны" Е.Чирикова и т.д.
Органично связана с темой русской революции тема исторических судеб России.
Безусловно, одной из самых важных стала для эмигрантских писателей тема собственного русского прошлого, каким бы это прошлое ни было — насыщенным и продолжительным или совсем небольшим, совпадающим с периодом детства. Трудно найти автора, у которого этих мотивов бы не было. Здесь можно упомянуть как художественные произведения, так и тексты мемуарно-биографического и автобиографического характера: «Жизнь Арсеньева» И. Бунина, «Юнкера» А. Куприна, «Подстриженными глазами» А. Ремизова, «Времена» М. Осоргина, «Лето Господне» Шмелева И. и др.
ВТОРАЯ ВОЛНА РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРНОЙ ЭМИГРАЦИИ
Вторая волна русской эмиграции связана с историей Второй мировой войны, когда за границей оказались тысячи и даже сотни тысяч русских людей. Оказались по разным причинам: это были угнанные на работу в Германию молодые люди; бывшие военнопленные; те, кто добровольно выехал за Запад вместе с отступающими немецкими войсками, пройдя в 1920—1930-е годы школу тюрем и лагерей; солдаты армии РОА* ; бывшие эмигранты первой волны, проживавшие на территории прибалтийских государств до 1940 года. Судьбы этих людей были непростые, всю жизнь они боялись возможного насильственного возвращения на Родину и стремились уехать от нее как можно дальше. Не случайно окончательным пристанищем для многих из них стали США.
Литературное наследие второй волны эмиграции, конечно, не было таким богатым, разнообразным и обширным, как литературное наследие первой волны эмиграции. Отправным событием для ее истории можно считать процесс над В. Кравченко и его книгой «Я избрал свободу» (1946), состоявшийся во Франции. В документально-публицистической манере будут написаны «Неугасимая лампада» и «Ди-Пи в Италии: записки продавца кукол» Б. Ширяева, «Соловецкие острова», «Минометчики» и другие очерковые книги Г. Андреева (Хомякова), «Тюрьмы и ссылки» Р. Иванова-Разумника. «Сталинской» проблематике будут также посвящены не только многие романы и повести, но и стихотворные произведения — поэма И. Елагина (Матвеева) «Звезды»
Глобальные и актуальные общественно-исторические темы, такие как тоталитаризм и жизнь человека в тоталитарном государстве, лагеря и тюремная реальность 1930-х годов, Вторая мировая война в разных ее проявлениях, стали основными для писателей второй волны эмиграции. Их по-разному поднимали прозаики И. Ширяев, Л. Ржевский (Л. Д. Суражевский), Н. Нароков (Н. В. Марченко), Г. Андреев (Г. А. Хомяков), поэт И. Елагин (И. В. Матвеев), причем все они сами прошли через этот опыт: Ширяев и Андреев (Хомяков) отбыли свои лагерные сроки на Соловках, ссылку в Средней Азии и в отдаленных регионах России, Ржевский прошел фронт, отступление, немецкие концентрационные лагеря, у Елагина репрессировали и расстреляли отца.
В целом литературное наследие второй эмиграции до сих пор недостаточно исследовано, а многие затронутые в нем проблемы не имеют однозначного разрешения. Однако поднятые писателями, поэтами, критиками этой генерации вопросы экзистенциального, социального и политического характера не оставляют равнодушным современного читателя.
ТРЕТЬЯ ВОЛНА РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРНОЙ ЭМИГРАЦИИ
Начало третьей волны эмиграции относится к эпохе конца 1960-х — начала 1970-х годов, то есть исходу «оттепели», когда авторитарная позиция власти вновь начала усиливаться, а значительная часть интеллигенции почувствовала себя в политической, идейной, эстетической оппозиции. Инакомыслие по отношению к официальной идеологии получило название «диссидентство». Возникла необходимость в неофициальной литературе, которая могла бы быть бесцензурной и свободной. Типичным явлением времени стал так называемый «самиздат», а потом и «тамиздат», одно за другим возникали общественные и культурные объединения и кружки, появились рукописные журналы, переходили из рук в руки машинописные рукописи запрещенных цензурой книг.
В результате принципиального расхождения с властью и господствующей эстетической доктриной к началу 1980-х годов за границей оказались многие представители советской культуры, в том числе писатели: В. Аксенов, Ю. Алешковский, Д. Бобышев, И. Бродский, Г. Владимов, В. Войнович, А. Галич, А. Гладилин, Н. Горбаневская, Ф. Горенштейн, С. Довлатов, А. Зиновьев, Л. Копелев, Ю. Кублановский, А. Кузнецов, Э. Лимонов, В. Максимов, В. Некрасов, С. Соколов, А. Солженицын, В. Тарсис, А. Терц (А. Синявский) и др. Постепенно в среде третьей эмиграции возникли свои периодические издания, среди которых наиболее известными стали журналы «Время и мы», «Голос зарубежья», «Грани», «Континент», «Синтаксис», «Стрелец», «Эхо» и газеты «Новый американец», «Русская мысль».
В целом, характеризуя литературу третьей волны, нельзя сказать, что это был, как в случае первой русской эмиграции, самостоятельный и самобытный мир, альтернативный литературе советской. Писатели-диссиденты и личностно, и творчески сформировались внутри советского мира, советской культуры, поэтому были с этим миром внутренне связаны. Только пафос их был пафосом противостояния и отрицания, критики и разоблачения.
Бесспорно, самой крупной фигурой третьей волны в общественно-политическом смысле стала фигура А. И. Солженицына (1918–2008). После публикации в «Новом мире» «Одного дня Ивана Денисовича» (1962) и нескольких небольших рассказов Солженицын потерял всякую возможность печататься в СССР, хотя именно в 1950–1960-е годы были написаны его романы «В круге первом» и «Раковый корпус», книга «Архипелаг ГУЛАГ». С 1966 года начинается знаменитое противостояние писателя и советской системы, ставшее публичным в 1967 году во время IV съезда Союза писателей СССР, куда Солженицын направил открытое письмо. (Подробно об этом писатель рассказал в своей книге автобиографических очерков «Бодался теленок с дубом».) В 1970 году Солженицыну присуждают Нобелевскую премию, в 1973-м «Архипелаг ГУЛАГ» публикуется на Западе. В 1974-м Солженицын был арестован, лишен советского гражданства и выслан из страны. С этого момента начинается его эмиграция. Вернулся писатель в 1994 году после падения советской системы, после «возвращения» в Россию всего им написанного — таково было его условие.
По-своему, но тоже очень масштабно, аналитически и многосторонне изобразили историю России ХХ века В. Максимов (роман «Семь дней творения» (1971)), Ф. Горенштейн (роман «Псалом» 45 (1975)), А. Зиновьев («Зияющие высоты» (1976)), В. Аксенов («Московская сага» (1993)), Г. Владимов («Генерал и его армия» (1994)).
В качестве анализа произведения можно назвать «Роман горбуна» И.А. Бунина и рапространиться о нем.
