XV-XVI вв. в южнокорейской историографии принято называть «ранним периодом Чосон». К «позднему периоду» государства Чосон относят XVII-XIX вв. Чем характерна история Кореи XV-XVI вв., что нового дало стране это время?

В ранний период государства Чосон произошло становление новой власти, новых центральных органов управления, новой столичной и провинциальной административной системы, новой идеологии — корейской версии неоконфуцианства. Одним словом, в ранний период Чосон сформировался тот облик Кореи, который оставался во многом неизменным вплоть до реформ 1894 г.

Корейское общество XV-XIX вв. в южнокорейской историографии также принято характеризовать как «общество янбан и чиновников» — янбан гваллё сахве. в противоположность корёскому «обществу аристократии» — квичжок сахве. Очевидно, под новой характеристикой корейского общества позднего средневековья и начала нового времени имеется в виду большая социальная мобильность правящего класса[150] Чосон по сравнению с Коре.

XV в. ознаменовался также значительными культурными достижениями Кореи, самым важным из которых следует считать введение корейского алфавита в 1443 г., во время правления короля Сечжона (1418-1450), которое по исторической значимости для Кореи можно в известной степени сравнить с эпохой Петра I для России.

Однако первые годы правления династии Ли, несмотря на сильную власть Ли Сонге, не были спокойными, и становление новой власти происходило на фоне не менее трагических и кровавых событий, чем и в конце XIV в.

 

§ 1. Борьба за власть в первые годы династии Ли

Причиной нестабильности новой власти было противостояние различных группировок внутри правящего класса. В этом противостоянии уже не участвовали выходцы из старой высокопоставленной корёской аристократии. О ее ослаблении Ли Сонге позаботился сразу по восшествии на престол. Были значительно сокращены полномочия корёского центрального совещательного органа при государе — Топхён ыйсаса. В 1393 г. Тхэчжо (Ли Сонге) учредил новую систему управления чиновничеством, разделив его на 7 основных категорий. При этом были ужесточены требования государственных экзаменов кваго на получение чиновничьей должности. Таким образом повышалась роль служилого сословия и сокращалась степень влияния наследственной аристократии. Членов прежней королевской семьи Коре Ли Сонге отправил в ссылку на острова Канхвадо и Кочжедо.

Для укрепления королевской власти на местах Тхэчжо учредил институт губернаторов провинций — кванчхалъса. назначавшихся по распоряжению из столицы, а также повысил должностной ранг правителей округов и уездов. Те же цели преследовало наделение наградными землями и ноби тех «заслуженных сановников» кэгук консин, которые помогали Ли Сонге прийти к власти, т. е. гражданских и военных представителей сословия садэбу.

Однако основу новой власти Ли Сонге стал строить, опираясь на тех людей, которые занимали высокие посты при прежней династии, — на «партию реформаторов» во главе с Чон Дочжоном, Чо Чжуном, Нам Ыном и др. Они и при династии Ли стали занимать руководящие должности, что вызвало недовольство «новых заслуженных сановников», которые выдвинулись на волне смены династий. Они объединились вокруг пятого сына Ли Сонге — Ли Банвона (1367-1422).

В 1398 г. при дворе встал вопрос об определении наследника престола. Чон Дочжон предложил передать трон восьмому сыну Ли Сонге — Ли Бансоку. Тогда Ли Банвон, понимая, что передача власти младшему брату приведет к ослаблению его собственного влияния и позиций его группировки, обвинил Чон Дочжона и его сторонников в том, что те якобы хотели убить всех остальных сыновей Ли Сонге. Под этим предлогом он жестоко расправился как с самой «партией реформаторов», так и с младшим братом Ли Бансоком.

Однако же, опасаясь слишком сильного недовольства своими действиями со стороны ряда высокопоставленных сановников, Ли Банвон не стал выдвигать себя самого в качестве нового наследника престола, а предложил старшего брата — Ли Банква (второй сын Ли Сонге), который в том же году взошел на престол, получив впоследствии храмовое имя Чончжон (1398-1400).

Тогда старший брат Ли Банвона — Ли Банхан (четвертый сын Ли Сонге) решил последовать примеру активной и весьма успешной борьбы за власть. В 1400 г. при поддержке Пак Пхо — одного из «заслуженных сановников», не удостоившихся должных наград после первого столкновения на почве наследования престола, он попытался захватить власть в свои руки. Однако мятеж был подавлен, Пак Пхо казнен, а сам Ли Банвон как герой борьбы с придворными мятежами решил провозгласить себя новым наследником престола, став в возрасте 33-х лет третьим государем династии Ли с храмовым именем Тхэчжон (1400-1418).

Именно в правление Тхэчжона окончательно укрепилась королевская власть и сформировалась такая система управления, которая просуществовала в период Чосон без значительных изменений вплоть до 1894 г.

 

§ 2. Государственно-административное устройство Кореи периода Чосон

В период Чосон впервые за всю историю Кореи управление государством и его хозяйственной жизнью стало строиться на основании свода законов, имевшего особое название и действовавшего на протяжении длительного исторического периода. Поначалу он назывался «Уложение по управлению государством Чосон» — «Чосон кёнгук-чон». Его текст был подготовлен к 1394 г. лидером «партии реформаторов» Чон Дочжоном. В дальнейшем, в связи с борьбой за власть между различными придворными группировками, в результате которой погиб сам Чон Дочжон, но главное — в связи с длительным процессом формирования и укрепления нового государства, свод законов подвергался многочисленным доработкам и был в основном завершен к 1460 г. Окончательный текст свода был опубликован в 1485 г. под названием «Великое уложение по управлению государством» — «Кёнгук тэчжон».

В первые годы династии во главе центрального административного аппарата стоял Верховный государственный совет — Ыйчжонбу, учрежденный в 1400 г. вместо корёского придворного совещательного органа— Топхён ыйсаса. В правление короля Тхэчжона, обладавшего сильной личной властью, в 1414 г. роль Ыйчжонбу значительно уменьшилась, и полномочия Верховного государственного совета свелись к предложению необязательных для выполнения советов. В дальнейшем роль Ыйчжонбу менялась в зависимости от того, насколько сильной была власть государей или высших сановников. В первом случае роль Ыйчжонбу была невелика, во втором — совет становился центром административной системы государства.

В подчинении у Верховного государственного совета (если он играл значимую роль в управлении страной) или же в прямом подчинении у короля (если роль Верховного государственного совета была невелика), находились так называемые «Шесть палат [т.е. министерств]» — Юкчо: Палата чинов, Палата населения (дословно — «учетных дворов»), Палата ритуалов, Палата войск, Палата наказаний, Палата общественных работ.

Палата чинов — Ичжо — ведала всеми кадровыми делами гражданских чиновников. Палата населения — Хочжо — занималась учетом населения, сбором налогов. Очень важную роль в жизни общества играла Палата ритуалов — Ечжо, совмещавшая в себе, говоря современным языком, функции идеологического органа и в то же время занимавшаяся такими важнейшими практическими делами, как проведение государственных экзаменов на получение чиновничьей должности или же регулирование отношений с внешним миром и прежде всего с Китаем, по отношению к которому Корея должна была исполнять ритуал «вассального государства». Иными словами, Палата ритуалов в определенной мере несла на себе и функции министерства иностранных дел.

Следует специально отметить особую роль ритуалов и церемоний в жизни средневековой (да и современной) Кореи. Существовал особый термин ечхи, что значит «правление с помощью ритуала», указывавший на то, что ритуал являлся одним из способов управления обществом. Ритуалы регулировали поведение не только в обществе, но и в семье. В эпоху Чосон особой популярностью пользовалась книга «Семейные ритуалы [в описании] Чжу Си» — «Чучжа каре». Ритуал регулировал весь жизненный цикл человека. Существовало и до сих пор не потеряло своей актуальности понятие «четырех [основных] ритуалов»: ритуал совершеннолетия — квалле, ритуал свадьбы — холле, ритуал похорон — санне и ритуал кормления [духов предков] — чере. Таким образом, Палата ритуалов занималась практическим обеспечением мира и порядка в обществе.

Палата войск — Пёнчжо — ведала охраной государя и его семьи, подавлением смут и мятежей, охраной внешних границ и другими вопросами, связанными с армией. Палата наказаний — Хёнчжо — занималась установлением правопорядка насильственными методами, разработкой законов, связанных с наказаниями. В сферу деятельности Палаты общественных работ — Кончжо — входило не только обеспечение выполнения работ общегосударственного масштаба, как, например, строительство ирригационной системы, крепостей и т.п., но и управление ремесленным производством, сухопутными дорогами и водным транспортом, т. е., говоря современным языком, она выполняла функции министерства строительства, промышленности и транспорта.

Все Шесть палат, сохраняя как свои названия, так и основные функции, просуществовали в Корее практически без изменений до 1894 г. Кроме Шести палат, в новой столице Кореи — Сеуле находилось еще свыше 80 центральных ведомств. Работавшие в них чиновники относились к категории столичных чиновников кёнгван. Однако большинство служивого сословия Кореи составляли провинциальные чиновники вегван.

В первые годы правления династии, в 1413 г., Корея была заново разделена на восемь провинций, частично унаследовав административное деление Коре. Это были провинции Чолла (в XVII в. временно переименовывалась в провинцию Кваннам), Кёнсан, Чхунчхон (в конце XVIII и начале XIX в. временно имела названия Хынчхун и Кончхун), столичная провинция Кёнги (границы провинции переместились к югу, так что центром стал город Сеул), Канвон (временные названия в XVII и XVIII вв. — Вонъян и Канъян), Хванхэ (временные названия начала XV и начала XVII вв. — Пхунхэ и Хванъён соответственно), Пхёнан, Хамгён (имела до XVI в. название Хамгиль). Такое административное деление страны сохранялось на протяжении всего периода Чосон. Лишь в 1896 г. пять провинций — Чолла, Кёнсан, Чхунчхон, Пхёнан и Хамгён — были разделены на северные и южные части каждая. Южная Корея до недавнего времени придерживалась административного деления страны, установленного в начале династии Ли и исправленного в конце XIX столетия.

Все провинции Кореи делились на округа, области и уезды. Провинции возглавлялись губернаторами — кванчхалъса; округа, области и уезды — правителями соответствующих рангов, названия которых нет необходимости подробно перечислять. Интересно отметить, что при династии Ли управление народом на местах выражалось понятием «пасти народ», принятом в конфуцианском Китае, а все провинциальные чиновники нередко именовались универсальным термином монмингван («чиновник, пасущий народ»).

Ли Сонге в первые годы после провозглашения династии реформировал армию, соединив вместе Восемь столичных корпусов (Пхалъ-ви) армии Коре с подчиненными лично ему двумя корпусами войск Ыйхын чхингун и создав Управление Трех армий — Ыйхын (Ыйхын самгунбу). В 1400 г. все упраздненные личные военные формирования «заслуженных сановников» были введены в состав Трех армий. Однако Три армии еще не подчинялись Палате войск (Пёнчжо). Лишь с 1457 г. Палата войск, возглавлявшаяся гражданскими сановниками, стала во главе военной системы Чосона. Тогда же столичные Три армии были реформированы в Пять корпусов (Ови), которые насчитывали около 50 тыс. человек.

Руководство Палатой войск со стороны гражданских сановников показывает, что в период Чосон, так же как и ранее, военное сословие продолжало занимать более низкое положение, чем гражданское. Управление центральным военным ведомством, осуществляемое гражданскими чиновниками, плохо разбиравшимися в военном деле, неоднократно отрицательно сказывалось на боеспособности корейской армии, в особенности в 1592-1598 гг. во время войны с Японией.

В провинции все войска были разделены на сухопутные (около 100 тыс. человек) и «водные» (речные и морские; около 50 тыс. человек). На уровне провинций войска подчинялись командующим — пёнма чолътоса. Функции командующих исполняли сами губернаторы провинций — кванчхалъса, и, кроме того, в наиболее важные в оборонном плане провинции дополнительно было назначено еще семь человек пёнма чолътоса,.

Низшей структурной единицей провинциальных войск была крепость чин, которая подчинялась «большим крепостям» (кочжин), а те, в свою очередь — «главным крепостям» (чучжин). Впоследствии, с середины XVI в., провинциальные войска стали подчиняться непосредственно начальникам округов, уездов и волостей, связанным напрямую с центром.

В корейской армии периода Чосон служили в основном крестьяне, отрабатывая воинскую повинность, хотя в столичных элитных войсках находились и представители правящего класса. Призывным считался возраст с 16 до 60 лет. Обычно крестьяне служили в войсках не более нескольких месяцев в году, а в остальное время имели возможность заниматься сельским хозяйством. Поскольку в период Чосон войны велись нечасто, то крестьяне нередко убегали из армии, и впоследствии воинская повинность была заменена воинским налогом.

 

§ 3. Социально-экономические изменения в раннем Чосоне

Экономическая ситуация, сложившаяся в Корее XV-XVI вв., соответствовала классическому феодальному[151] государству дальневосточного типа[152]. Рубеж XIV-XV вв. ознаменовался очередным переучетом и перераспределением земель, введением система наделения землей за службу для столичного чиновничества — квачжон, которая по своей сути во многом напоминала земельную систему начала эпохи Коре — чонсиква.

Однако не прошло 60-70 лет с начала функционирования системы квачжон, как в стране наступил очередной кризис землепользования. Поля, бывшие в начале периода Чосон казенной (государственной) собственностью, снова стали частными, и уже не оставалось земель для выдачи за службу новым чиновникам. К тому же имелись легальные способы, облегчавшие переход земель в «вечное владение» одной семьи. В первой половине XV столетия в рамках системы квачжон существовали специальные категории полей для жен умерших чиновников — сусинчжон или поля для осиротевших детей семьи чиновника — хюрянчжон. Поэтому для урегулирования сложившейся ситуации в 1466 г. в правление государя Сечжо (1455-1468) была введена «новая» система раздачи полей, которую назвали чикчон, что значит «поля за службу». Поначалу суть чикчон была в принципе такой же, что и системы землепользования по закону квачжон. Единственное нововведение состояло в том, что если в середине XV в., согласно квачжон, служебные земли выдавались пожизненно, т. е. теоретически возвращались в казну лишь после смерти чиновника, то согласно чикчон, земли выдавались только на время службы. К тому же введение «новой» системы землепользования послужило удобным поводом для проведения переучета всех земель, возвращения части незаконно присвоенных земельных владений. Это также было одной из целей введения закона о чикчон.

Тем не менее попытка возрождения изначальной «идеальной» системы землепользования окончилась безрезультатно. Владельцы полей чикчон взимали с крестьян большее количество налогов, чем им полагалось по закону. Тогда в 1470 г. государь Сончжон (1469-1494) решил усовершенствовать систему чикчон, повелев налог с должностных полей сначала полностью сдавать государству, а уже затем из государственной казны выдавать чиновникам жалованье зерном и другими натуральными продуктами. Однако и эта система не прижилась. Сбором налогов с полей чикчон ведали все те же находящиеся на государственной службе мелкие и средние чиновники, поэтому имели место многочисленные злоупотребления. Кроме того, необходимость предварительной сдачи государству налога со служебного поля отнюдь не лишала чиновника временного права владения этим полем. Поэтому в дальнейшем внесение налога со служебных полей в казну стало нерегулярным, и собственники чикчон постепенно вернулись к прямому налогообложению крестьян. В конечном итоге система чикчон со временем перестала функционировать, и в 1556 г. государь Мёнчжон (1545-1567) издал указ о ее ликвидации. Таким образом, за первые полтора столетия правления династии Ли большинство земель страны перешло в частные руки. Еще в 1424 г. был введен закон, разрешавший куплю-продажу земли, который стал одним из важнейших стимулов законного и незаконного присвоения земли. В результате тенденция доминирования частного землевладения в землепользовании страны, начавшая проявляться с XI-XII вв., в XVI в. получила окончательное законодательное закрепление. Все служилое сословие Кореи разделилось на две большие группы: 1) влиятельные сановники и выходцы из семей богатых землевладельцев, не нуждавшиеся в полях за службу, и 2) мелкое чиновничество, официально практически не получавшее полей, но имевшее доходы отчасти из небольшого жалованья, отчасти благодаря незаконным поборам с крестьян на местах.

В первые годы после установления власти династии Ли государство пыталось упорядочить крестьянское землевладение, частично восстановив права на землю тех, кто незаконно лишился их в конце периода Корё. Тогда же государство поощряло распашку целины и залежных земель, предоставляя их в собственность крестьянам. Даже ноби и другим представителям «подлого» сословия не запрещалось иметь землю в частной собственности. Однако в связи с процессом расширения крупных частных земельных владений в XV-XVI вв. крестьяне постепенно лишались своих полей, становясь арендаторами. Ухудшение экономического положения крестьянства в конце XV — начале XVI в. приводило к росту крестьянских волнений, известнейшим из которых стало крестьянское восстание под предводительством Лим Ккокчона (1559-1562) в провинции Хванхэ.

К середине XVI в. были также упразднены отдельные категории полей, обслуживавших государственные нужды, такие, например, как поля военных поселений (куктунчжон),большинство полей для буддийских монастырей (савончжон). Однако поля, доходы с которых поступали на нужды присутственных мест, почтовых станций и т. п., под разными названиями существовали на протяжении всего периода Чосон.

С начала правления новой династии в Корее получили дальнейшее развитие ремесло и торговля. Поначалу ремесленники, обслуживавшие государственные нужды, были приписаны к столичным или провинциальным учреждениям, начиная с Палаты общественных работ — Кончжо, и занимались изготовлением бумаги, оружия, посуды, обработкой железа. Всего в начале династии Ли по всей стране насчитывалось порядка 6500 человек ремесленников. Однако в провинции лично свободные ремесленники имели возможность производить продукцию для продажи.

Между тем в первой половине XV в. рынок в Корее еще не был достаточно развит. Первые государи династии Ли, например Сечжон (1418-1450), издавали специальные указы о запрещении образования стихийных рынков, считая, что «второстепенное» занятие торговлей будет отвлекать людей от достойного занятия земледелием (традиционно конфуцианский взгляд на земледелие и торговлю). Поэтому и попытка введения металлических денег чосон тхонбо («находящееся в обращении богатство [государства] Чосон») в 1423 г. оказалась безуспешной, как и предшествующая попытка 1401 г. ввести в обращение бумажные деньги. Лишь в конце XV — начале XVI столетия, несмотря на многочисленные запреты, в Корее начали развиваться местные рынки. Сначала — в провинции Чолла, а затем — в соседних южных провинциях. Поэтому в 1546 г. был издан королевский указ, разрешавший свободную торговлю на рынках. Возможно, развитие торговли в южных провинциях Кореи стимулировалось близостью с Японией, с которой государство Чосоп поддерживало активные внешнеторговые связи. В середине XVI в. в крупнейшем морском порту Пусане уже существовали особые японские торговые поселения.

Социальное расслоение начала эпохи Чосон во многом походило на ситуацию, сложившуюся в конце периода Коре. Господствующий класс представляло служилое сословие янбан. Ниже по положению находились мелкие провинциальные чиновники, крестьяне, торговцы, относившиеся к категории янин «доброго люда», которым формально было предоставлено право учиться и сдавать государственные экзамены на получение чиновничьей должности. Дети янбан от наложниц относились к категории со(если их мать была представителем «доброго люда») или олъ (если мать была «подлого» происхождения). Они не причислялись к категории «подлого люда», но большинству из них не разрешалось сдавать государственные экзамены. Впоследствии эту категорию населения, а также представителей низшего «технического» персонала присутственных мест стали определять термином чунин, что значит «человек среднего [общественного положения]». Сословие «подлого люда» чхонмин представляло самые различные категории населения: лично-зависимые ноби (как государственные, так и частные), пэкчон — представители «низких» профессий, например мясники и т. п. В ранний период Чосон в Корее иногда бывали случаи, когда человек и его семья понижали свой социальный статус. Обратное было практически невозможно.

 

§ 4. Внешние связи Кореи в XV-XVI веках

Отношения новой династии Ли с Китаем долгое время были достаточно напряженными. В Китае под разными предлогами новая династия не признавалась безоговорочно, в том числе утверждалось, что Ли Сонге, основатель династии, был якобы родственником или даже сыном Ли Инима (?-1388), который в 1374 г. фактически захватил в стране власть и выступал против новой китайской «династии» Мин, поддерживая монгольскую «династию» Юань. На самом деле, конечно же, Ли Иним был врагом для Ли Сонге и происходил совершенно из другой фамилии — Ли из Сончжу, в то время как Ли Сонге принадлежал к фамилии Ли из Чончжу[153]. Однако лишь к 1584 г. удалось окончательно урегулировать вопрос о «чистоте» происхождения и легитимности установления династии Ли.

Несмотря на отдельные спорные вопросы о законности основания новой династии, Китай все же поддерживал отношения с новой властью в Корее. Уже в 1401 г. из Китая в Корею была прислана золотая королевская печать для корейских государей. Этот акт означал фактическое признание нового корейского государства. Корея как государство, находившееся в вассальной зависимости от Китая, была вынуждена по 6-7 раз в год снаряжать регулярные и экстренные (по случаю различных важных событий в Китае) посольства с подарками китайскому императору. Подарки эти были отнюдь не символическими и представляли собой значительные поставки золота и серебра, женьшеня, лошадей и крупного рогатого скота, мехов и шкур, тканей. Иногда члены посольства брали с собой в Китай товары на продажу и занимались торговлей. Однако в ранний период Чосон торговля с Китаем на была сколько-нибудь значимой для Кореи.

Помимо регулярной отправки посольств с подарками минский Китай (Китай династии Мин) также требовал, чтобы Корея поставляла евнухов и девушек для императорского двора. Причем во время отбора девушек по всей Корее начинал действовать запрет на заключение браков, для того чтобы можно было выбрать самых лучших. Только королю Сечжону в 1436 г. удалось добиться отмены принудительной отправки корейских девушек в Китай.

Отношения Кореи и Японии также были весьма неоднозначными. С одной стороны, южные провинции Кореи несли немалый ущерб от постоянных нападений японских пиратов. Поэтому в первые годы после установления династии Ли королевский двор занялся укреплением корейских морских сил, строя новые корабли, число которых превысило 600, и увеличивая численность личного состава флота. С другой стороны, японцам было позволено вести торговлю в южных провинциях и даже временно проживать в корейских портах. Таким образом корейское правительство надеялось сдержать пиратские рейды японцев.

Однако Япония была разделена на множество относительно самостоятельных княжеств, каждое из которых могло принимать собственное решение о совершении военного похода к корейским берегам. Поэтому только с 1393 по 1407 г. берега Кореи 61 раз подвергались нападениям японских пиратов. Чашу терпения переполнил 1419 год, когда японские пираты на 50 военных кораблях, направлявшихся к берегам китайской провинции Чжэцзян, в 5-й день 5-го месяца, проходя мимо берегов Кореи, высадились в провинции Чхунчхон в уезде Пиин. Получив отпор со стороны корейских сухопутных войск, японцы попытались продолжить свой грабительский рейд севернее, высадившись 11-го числа в местечке Ёнпхён провинции Хванхэ. Тогда в 14-й день 5-го месяца король принял решение ответить военным походом на японский остров Цусима, находившийся на полпути между Японией и Кореей. Губернатор острова, по мнению корейцев, был в ответе за то, что не предотвращал пиратских рейдов к корейским берегам. Флот в составе 227 кораблей под командованием Ли Чжонму (1360-1425) был сформирован уже к 6-му месяцу и подошел к берегам Цусимы к 20-му числу того же месяца 1419 г. Корейцы потопили 124 вражеских судна, нанесли значительный урон прибрежным поселениям и добились от губернатора Цусимы выражения покорности Корее и обещания впредь делать все, чтобы не допускать пиратских набегов к ее берегам.

С другой стороны, губернатор Цусимы обратился с просьбой разрешить японцам вести торговлю в трех южных корейских портах — Пусанпхо, Чепхо, Емпхо (иногда их еще называют Три порта — Самп-хо) и получил положительный ответ. Особый торговый договор 1443 г. закрепил японские права на торговлю. Таким образом, за исключением 1510 г., когда японские поселенцы Трех портов подняли мятеж и затем порты были закрыты, на протяжении XV-XVI вв. японцы постоянно проживали в южной части Кореи. Считается, что Корею ежегодно посещало до 6-8 тыс. японцев, а средний срок их проживания составлял около 8 месяцев в году. Постоянное присутствие японцев в Корее, хорошее знание морских путей, соединявших две страны, освоение портов и прилегающей к ним территории в немалой степени способствовали тому, что первый этап корейско-японской войны 1592-1598 гг. оказался весьма успешным для японцев.

Кроме торговли и отражения нападений японских пиратов, еще одним важным аспектом отношений двух стран был обмен регулярными посольствами, в котором Корея выступала в качестве «страны-сюзерена», получая большую часть «подарков» с острова Цусима, «умиротворенного» ею.

Помимо Китая и Японии, соседями Кореи были чжурчжэньские племена, проживавшие у северо-восточных границ страны. После падения чжурчжэньского государства Цзинь в 1234 г., чжурчжэни вошли в состав территорий, управлявшихся монгольской династией Юань. Новая китайская династия Мин, сменившая Юань, не смогла подчинить большую часть чжурчжэней, живших отдельными племенами и «княжествами» в районе Северо-Восточного Китая. Чжурчжэни, проживавшие в районе реки Туманган, куда многие из них были вытеснены после присоединения к Корее монгольского наместничества Ссансон в 1356 г., и далее — после расширения границ страны — на северо-восток, причиняли Корее наибольшее беспокойство, совершая многочисленные набеги. Корейско-чжурчжэньские отношения осложнялись еще и тем, что Корея как страна древней конфуцианской культуры, считая чжурчжэней «варварами», требовала, чтобы те признали главенство Кореи и поставляли в страну ежегодную дань. Поэтому для обеспечения безопасности северных и северо-восточных границ Корее требовалось провести ряд особых мероприятий.

Еще в 1398 г. Ли Сонге приказал построить крепости Кончжу и Капчу для укрепления северных границ (верховья реки Амноккан). В правление короля Тхэчжона (1400-1418) для защиты границы в среднем течении Амноккана начали создавать особые укрепленные округа, учредив в 1416 г. округ Еён. Позже неподалеку от Ёёна образовали еще три укрепленных округа, переселив туда многие тысячи человек: Часон (1433 г.), Мучхан (1440 г.), Уе (1443 г.). Однако из-за удаленности от центра и трудностей, связанных с поддержанием жизнеспособности, а главное — из-за того, что более всего чжурчжэни беспокоили Корею с северо-востока, а не с севера, к 1459 г. все эти округа были ликвидированы.

Для защиты северо-восточных границ вдоль среднего и нижнего течения реки Туманган начали строить крепости чин. Сначала в 1432 г. у южного берега Тумангана построили крепость Нёнбук (в русскоязычной литературе ее называют Нёнбукчин). В 1434 г. были созданы особые оборонительные округа с центрами в крепостях Чонсон (вместо Нёнбук), Онсон, Кёнвон, Кёнхын, Пурён, Хверён, получившие общее название «шесть крепостей» — юкчин. Крепости обеспечивали надежную защиту от нападений чжурчжэней и служили базой для организации превентивных военных походов, самые значительные из которых предпринимались в 1437, 1460, 1467, 1479, 1491 гг.

Однако для защиты северных и северо-восточных границ государства короли династии Ли не ограничивались использованием силовых методов. Еще в 1406 г. близ поселений Кёнвон и Кёнсон были устроены специальные рынки, где чжурчжэни могли вести торговлю с корейцами. Кроме того, с 1435 г. Корея стала проводить активную политику поощрения иммиграции чжурчжэней в пограничные районы. Переселявшимся выдавалась земля, оказывалась помощь при строительстве домов. Однако бывали и случаи бегства насильно переселенных чжурчжэней.

Стабилизация международного положения Кореи была частью общего процесса укрепления и развития нового государства Чосон, который не мог не сказаться положительно на состоянии корейской культуры.

 

§ 5. Культурные достижения Кореи XV-XVI веков

Для Кореи XV столетие стало важнейшим в культурной истории страны, поскольку именно в это время в употребление был введен уникальный корейский алфавит, состоявший из 28 букв (17 согласных и 11 гласных). Буквы, передававшие отдельные звуки, записывались компактно, небольшими группами — от двух до четырех, составляя один слог. Конечно же, официальным языком документов на протяжении последующих столетий продолжал оставаться письменный китайский язык — ханмун. Однако корейская азбука помогала быстрее освоить китайскую грамоту, указывая на чтение иероглифов. К тому же корейский алфавит получал все большее распространение. С конца XV — начала XVI столетия в Корее началась работа по переводу на корейский язык и изданию китайских классических конфуцианских сочинений. Сначала эта работа велась по частной инициативе Чхве Сечжина (1473-1542). Затем, в конце XVI столетия, было образовано специальное ведомство Кёчжончхон («Палата сопоставлений и исправлений»), задачей которого как раз являлся перевод китайских классических сочинений на корейский язык. Позднее, в XVII-XVIII вв. на корейском языке стали записывать и издавать литературные произведения.

Что касается проблемы изобретения корейского алфавита, то до последнего времени в южнокорейской, северокорейской, российской и западной историографии считалось, что группа ученых по указу и во главе с государем Сечжоном (1418-1450) разработала и опубликовала корейский алфавит в 1443 г. в трактате «Хунмин чоным» («Наставление народу о правильном произношении»)[154]. Однако с середины 1990-х годов в Северной Корее стали утверждать, что у алфавита хунмин чоным были свои предшественники, начиная со времени Древнего Чосона, когда был изобретен алфавит синчжи. Затем алфавит синчжи постоянно развивался. Им пользовались в эпоху Коре. Именно на основе «старого» корёского алфавита король Сечжон будто бы и создал алфавит хунмин чоным[155].

В любом случае, правы северокорейские ученые или нет, поворотным в истории создания и употребления корейского алфавита стал XV в. — время интенсивного развития корейской науки и культуры. С приходом к власти новой династии начался процесс перераспределения земли и других источников доходов, исходя из способностей каждого представителя служилого сословия. Активная деятельность на благо государства позволяла достичь тогда высокого положения. Это было хорошим стимулом для проявления личной инициативы, изобретательства служащими государственных ведомств.

В начале XV столетия был изобретен дождемер, который с 1442 г. стал обязательным для использования в столичном метеорологическом ведомстве — Соугван (в дальнейшем название изменено на Квансангам) и во всех провинциальных уездных управах. Результаты измерения учитывались при проведении полевых работ. Это было не случайно, так как еще в 1428 г. государь Сечжон повелел ежедневно фиксировать данные о метеорологических наблюдениях и составлять ежегодные отчеты. Все это было частью единой астрометеорологической «науки о небесных письменах» чхонмунхак,продемонстрировавшей в XV столетии ряд достижений, в том числе создание новых, более совершенных приборов для наблюдений за небесными явлениями, составление в 1442 г. более точного календаря «Чхилъчжонсан нэпхён».

Первое столетие правления династии Ли также ознаменовалось расцветом историописания, литературы, книгопечатания. Внимание к историописанию было вполне закономерным. К власти пришла новая династия, поэтому требовалось составить и издать историю предшествующей династии эпохи Коре на основе написанных ранее текстов «черновых» королевских хроник силлок (дословно — «реальные записи»). Нужно было доказать легитимность прихода к власти новой династии. Поэтому уже в 1395 г. представитель «партии реформаторов» Чон Дочжон завершил написание «Истории государства Коре» («Коре кукса») в 37 томах. Однако это был лишь первый этап работы над историческим сочинением, продолжавшийся более полувека. Лишь в 1451 г. был завершен 137-томный коллективный труд работников придворного исторического ведомства Чхунчхугван, который стал называться «История Коре» («Корёса»). И поныне он является основным источником сведений об истории Коре.

Кроме «Корёса» было издано немало других официальных исторических сочинений как по истории одной династии периода Коре, так и по истории Кореи в целом, с древности до конца XIV в. Это и «Краткая история Коре» («Корёса чорё», 1451 г.), и «Всеобщая поучительная история Кореи» («Тонгук[156] тхонгам», 1485 г.), и «Краткая история Кореи» («Тонгук саряк», 1403 г.), и многие другие. С 1408 г. началось составление и издание «черновых» королевских хроник силлок правящей династии Ли.

Становление новой административной системы, а также расширение границ государства на северо-восток (возвращение принадлежавших ранее Корее территорий) вызвали необходимость сбора более точных географических сведений. В 1432 г. было издано комплексное географическое сочинение о Корее — «Географические записи о восьми провинциях» («Пхалътптпо чиричжи»), а в 1481 г. — «Описание земель и достопримечательностей Кореи» («Тонгук ёчжи сыннам»), которое не было простым описанием рельефа и других географических особенностей, но рассказывало об истории, военной системе, нравах и обычаях различных местностей Кореи. В XV-XVI столетиях издавались новые карты Кореи: «Карта Кореи» («Тонгук чидо», 1463 г.), «Карта территорий Кореи» («Чосон панъёкчи до», 1557 г.).

Первое столетие после установления династии Ли ознаменовалось значительными достижениями Кореи в области литературы. Именно XV в. дал Корее имена, составившие впоследствии классику средневековой корейской литературы. Среди них — Ким Сисып (1435-1493), написавший «Сборник рассказов с горы Кымо» («Кымо син-жеа»), а также множество стихотворений. Со Гочжон (1420-1488) и Сон Хён (1439-1504) прославились новеллами в жанре пхэсолъ[157] (маленькие рассказы). Со Гочжон как выдающийся деятель культуры и науки своего времени принимал участие в составлении таких известных сочинений своей эпохи, как историческое сочинение «Тонгук тхонгам»или географическое описание Кореи «Тонгук ёчжи сын-нам». Он же был одной из центральных фигур в издании первой в Корее (дошедшей до наших дней) антологии корейской поэзии со времен Трех государств до начала эпохи Чосон. Антология называлась «Собрание литературы Кореи» («Тонмунсон»). В ней были представлены 4302 произведения более чем пятисот авторов. Издание такой антологии имело для Кореи важнейшее значение, поскольку демонстрировало сопоставимость по времени и содержанию корейской и китайской поэтической традиции.

Можно сказать, что не было такой сферы культуры Кореи раннего периода Чосон, которая не оставила бы заметного следа, не оказала бы значительного воздействия на дальнейшее ее развитие. Достижения в сфере медицины отразились в публикациях таких сочинений, как «Собрание рецептов местных лекарств» («Хянъяк чипсонбан», 1433 г.) или «Сокровищница корейской медицины» («Тоный погам», в 1597 г. труд был завершен, в 1613 г.— опубликован[158]). Автором последнего был известный корейский медик Хо Чжун (1546-1615). Его труд «Тоный погам» является, наверное, одним из самых популярных старинных сочинений в современной Корее.

Музыкальное искусство также получило развитие. В 1493 г. был опубликован трактат «Основы науки о музыке» («Акхак кве-бом»), одним из авторов которого был Сон Хён, прославившийся новеллами в жанре пхэсоль. В трактате были описаны важнейшие музыкальные жанры, мелодии музыкальных произведений, инструменты и способы игры на них, а также многое другое из мира музыки, вплоть до костюмов исполнителей. Таким образом, музыкальное искусство в ранний период Чосон получило теоретическую основу. Одной из причин повышенного внимания к музыке было усиление роли конфуцианства, с точки зрения которого музыка являлась одним из способов умиротворения народа.

Расцвет историописания, литературы, искусств и науки стимулировал развитие книгопечатания. Еще в 1403 г. в столице была основана новая большая типография, для которой изготавливались наборные шрифты. С 1436 г. для литья подвижных шрифтов в Корее стали использовать главным образом свинец. Традиционный способ книгопечатания с деревянных досок также оставался достаточно распространенным.

Заметный вклад в сокровищницу корейской культуры внесли ремесло, живопись, архитектура раннего Чосона. В это время проходит мода на зелено-голубую керамику корёского типа и большое распространение получает белая керамика с более свободной от стилизации росписью — пунчхон.

Как и в период Коре, при дворе королей династии Ли существовало особое ведомство, занимавшееся организацией творчества и жизни художников, — Академия живописи (Тохвасо). Основными живописными жанрами были пейзаж, а также изображения птиц и животных. До наших дней дошли произведения корейских художников XV-XVI вв., такие, как, например, «Мудрец, созерцающий волу» Кан Хвиана (1419-1464), «Путешествие во сне в страну цветущих персиков» Ан Гена (?). Буддийская живопись в связи с гонениями на буддизм и постепенным становлением конфуцианства в качестве господствующей идеологии не получила заметного развития, так же как и буддийская архитектура. Из построек раннего Чосона наиболее значимыми и величественными являются дворцовые комплексы, например Чхандоккун в Сеуле (конец XIV —начало XV в.). «Визитной карточкой» двух современных корейских столиц стали городские Южные ворота (Намдэмун, 1448 г.) в Сеуле и городские Ворота [у реки] Пот-хон (Потхонмун, 1473 г.) в Пхеньяне.

В ранний период Чосон конфуцианство окончательно заняло доминирующие позиции в корейском обществе, вытеснив буддизм. Этот процесс утверждения конфуцианства был длительным и непростым.