Утверждение православия на Кольском Севере (XVI—XVIII вв.)
Вместе с русскими на Кольский Север приходит православие, его распространение ограничивается лишь самими русскими поселенцами вплоть до начала XVI в., не затрагивая саамов.
Активизация миссионерской деятельности лютеранской церкви в приграничных с территорией Кольского п-ова областях, вызывавшая опасение у Русской православной церкви (РПЦ) по поводу возможного проникновения ее на Русский Север, поставила вопрос об обращении в "русскую веру" лопарей. Эту задачу начали осуществлять православные миссионеры Феодорит, Трифон, Феогност.
Первыми в 1526 приняли православие лопари, жившие в низовьях р. Нивы по соседству с русскими солеварнями на р. Канде, вслед за ними в 1532 — лопари, расселявшиеся по рекам Кола, Тулома, Печенга. Крещение лопарей способствовало закреплению Мурмана за Российским государством: лопари Кольского п-ова признали себя людьми "русской веры", называя своим государем московского царя. Единство веры всех жителей края имело немалое значение в деле обороны Кольского Севера от попыток его захвата (см. Датские нападения; Шведские нападения).
После принятия православия часть земель Кольского п-ова разными путями перешла во владение монастырей и служителей церкви. Так, в 1581 Иван IV закрепил "крещеных лопарей русской веры" Мотовского и Печенгского погостов за Трифоно-Печенгским монастырем. В XVII в. духовные вотчины появились и на востоке полуострова. Содержание церквей легло на крещеных лопарей.
Поселившиеся на Терском берегу православные русские нуждались в исполнении религиозных обрядов, поэтому на Кольском п-ове начинается строительство церквей. Первой в 1491 Соловецким монастырем была построена деревянная церковь Николая Чудотворца в с. Варзуга, а затем церковь Вознесения Христова на р. Умба, в урочище Погост. Соответственно и первыми православными приходами на Кольском п-ове стали Варзужский и Умбский.
В 1563 в Варзуге было уже 3 церкви: Николы Чудотворца, Апостолов Петра и Павла и Успения Пречистой Богородицы, позднее были построены еще две: Афанасьевская и Зосимо-Савватьевская. В XVI в. в с. Ковда была построена шатровая церковь Николая Чудотворца (в 1705 заменена новой, сохранившейся до наших дней).
Сначала, как правило на побережье, строили небольшие часовни, в которых в определенные дни года священники вели богослужения, крестили младенцев, венчали и т. д. Когда часовня приходила в негодность либо у жителей появлялись деньги, ее заменяли церковью. Первый храм близ устья р. Колы — церковь Благовещения святой Богородицы, предназначавшаяся для кильдинских и нотозерских лопарей, которая была построена по русской летописи в 1532, по норвежским данным — в 1529. Сведений о служителях первых кольских храмов не сохранилось, кроме предания о кольском священнике Варлааме Керетском, позднее признанным святым. В 1608 в г. Кола существовало 4 храма: "церковь с трапезою Никола чудотворец, клет-ски, древяная, теплая, да церковь страстотерпца Христова Георгия, древяная ж, студеная, верх шатровой" в Кольском остроге; церковь Святых апостолов Петра и Павла, теплая, с трапезою, "строение Петровского монастыря игумена Гедеона с братьею" и церковь "Успения Пречистыя Богородицы" с трапезою, поставленную ново, верх шатровой... колокольница и колокола, строение монастырское на острове".
Наиболее значимым событием в церковном строительстве XVII в. явилось создание в г. Кола Воскресенского собора, самого высокого здания города. После его сожжения во время английских нападений в 1854 богослужение происходило в старинной Троицкой церкви, а позднее — в Благовещенской. Кроме того, в 1684—1699 в г. Кола действовала церковь Алексия — Божия человека, построенная для лопарей Западного Мурмана.
В 1533 были основаны монастыри с приписанными к ним церквями в Кандалакше (Рождества Богородицы Пречистинская) и на р. Печенге (Троицкая церковь). В 1565 Трифон построил Борисоглебскую церковь на р. Паз, а примерно в 1570 соловецкий монах Фео-гност — церковь Святым апостолам Петру и Павлу в устье р. Поной. Это были самые первые храмы в землях крещеных лопарей.
К концу XVII в. на Кольском Севере действовало уже 13 церквей. До 1682 Кольский уезд входил в состав Новгородской епархии, затем Холмогорской (Архангельской) епархии.
После того как в середине XVII в. Трифон был причислен к лику святых и к его могиле началось паломничество, в 1708—1709 здесь была построена церковь Сретения Господня, куда ежегодно 15 декабря и на праздник Сретения (2 февраля) съезжались лопари, коляне и другие богомольцы.
Наряду с приходскими храмами возникали и развивались монастыри, которые были крупными собственниками земель, промысловых угодий, сенокосов, солеварен и водяных мельниц. Они вели торговлю рыбой, солью, пушниной как внутри страны, так и с иноземными купцами. Кроме местных монастырей — Кандалакшского, Печенгского и Кольского (Петровского) — свои подворья и вотчины имели Соловецкий, Кирило-Белозерский, Антониево-Сийский, Троице-Сергиев, а с XVII в. — Новоспасский, Крестный и Воскресенский монастыри. Однако когда в 1764 церковные вотчины ликвидировались, владений собственных монастырей на полуострове почти не осталось: Печенгский монастырь был разгромлен во время шведских нападений в 1589, а Кольский и Кандалакшский после опустошительных пожаров XVII в. так и не смогли восстановить свое прежнее положение.
После раскола православной церкви на Кольской земле появились и старообрядцы, как правило, в качестве ссыльных. Летом 1654 в Кандалакшском монастыре в ссылке находился непримиримый враг патриарха Никона — Неронов Иван. В 1661 сюда была сослана группа раскольников — жителей Ростова Великого. В январе 1668 на "вечную" ссылку как раскольника в Кольский острог осудили подьячего Ивана Матвеевича Красулина, в 1676 — группу московских стрельцов Приказа полковника Юрия Лутохина: Мартына Васильева, Прокофия Ледуношникова и др. Под воздействием ссыльных последователи раскола обнаружились и среди колян. Так, в 1682 арестовали кольского стрельца Ивана Семеновича Самсо-нова, который показал, что к старообрядчеству его склонили Ледуношников и Васильев. Их приговорили к сожжению, однако большинство арестованных бежало, Самсонов покаялся и был отпущен домой и только жена Мартына Васильева — Мавра Григорьева была казнена в г. Кола 29 января 1684, не согласившись отречься от своей веры. Из-за преследований старообрядцев многие исповедовали "старую веру" тайно. Так, на Терском берегу в д. Порья Губа, например, существовало мольбище (или скит), в котором находилась почитаемая местным населением старообрядческая икона Николая Чудотворца, на поклон к ней ездили стрельцы-раскольники и некоторые лопари.
В целом, старообрядчество на Кольском Севере не получило широкого распространения. По официальной статистике, в уезде числилось не более 2—3 раскольников. Однако многие поморы, считая себя правоверными, посещая церковь и исповедуясь у священников, частично придерживались древнего благочестия вплоть до XX в.
Религиозная жизнь Кольского Севера в XIX — начале XX в.
Традиции церковного строительства находят свое продолжение и в XIX — начале XX в. Большинство церквей строится либо "тщанием прихожан", либо "на средства рыбопромышленников" и крестьян, а иногда и конкретными лицами (например, "торгующий крестьянин" Алексей Заборщиков построил в 1880—1890-х в Понойском приходе 3 церкви в Лумбовке, Иокоганьге, Сосновке, а кронштадтский дворянин А. Пасский — в 1888 Никольскую церковь в с. Гаврилово).
Когда в 1844 был создан самостоятельный Тетринский приход (деревни Тетрино, Чаваньга, Стрельна, Чапома и Пялица), крестьяне на собственные средства построили церковь Во имя Святой Троицы (1845, сгорела в 1881, заменена церковью Василия Великого в 1883). В 1894 открылся Чапомский приход, обслуживавший 3 церкви: Введенскую в с. Чапома (1873), Чудотворца Николая в д. Пялица (1863 на "сумму Святейшего Синода"), Зосимы и Савватия в д. Стрельна (построена в 1889 "усердием крестьян Якова Ивановича и Константина Сергеевича Стрелковых"). В начале XX в. был образован и Чаваньгский приход (церковь Архистратига Михаила, построена в 1863).
С началом колонизации Восточного Мурмана (начало 1870-х) появляются храмы и здесь: церковь Пророка Илии, построенная рыбопромышленниками Териберки (1875), Грузинской иконы Божьей Матери (1886); с 1885 — в составе самостоятельного Териберского прихода. В 1878 была сооружена церковь Преображения Господня в колонии Рында (была приписана к Ловозерскому приходу, служба велась в течение апреля—ноября приезжавшим из Ловозера священником). В колонии Харловка в 1891 на средства маловишерского купца Михаила Пономарева была сооружена церковь Пророка Илии.
Вместе со строительством г. Александровска в 1899 началось возведение пятиглавого храма Чудотворца Николая Мирликийского. Проект храма в "русском стиле" составил архитектор Иванов по рисунку художника В. Васнецова при участии Саввы Мамонтова, губернатора А. П. Энгельгардта и др.
Хотя большинство жителей Кольского п-ова были православными, поселение колонистов из Норвегии и Финляндии привело к появлению здесь лиц лютеранского вероисповедания: в начале 1900-х их насчитывалось около 1500 чел. В 1874 они построили кирху в колонии Ура-Губа и с 1905 имели свой самостоятельный евангелическо-лютеранский приход во главе с пастором Андреем Густавом Вуотилой, приехавшим из Финляндии на постоянное местожительство в г. Александровск.
В XIX в. церкви Кольского п-ова входили в состав трех церковных округов (благочиний). Первый охватывал северную половину края (его центр — г. Кола, с 1889 — г. Александровск), второй включал Терский берег и Кандалакшско-Ковдское поморье (центр — с. Варзуга, Кузомень).
В состав первого благочиния в 1917 входило 23 церкви и 17 часовен 11 приходов (Александровский, Кольский, Кильдинский, Териберский, Печенгский, Пазрецкий, Ловозерский, Нотозерский, Гавриловский, Рындский, Китовский), второго и третьего — 30 церквей и 11 часовен 12 приходов (Умбский, Варзужский, Кузоменский, Тетринский, Чапомский, Понойский, Чаваньгский, Оленицкий, Кашкаранский, Ковдский, Кандалакшский, Княжегубский). К третьему Кемскому церковному округу относились 3 последних прихода.
Основная часть храмов была построена на средства самого населения.
В начале ХХ в. было образовано еще несколько приходов: Рындский, Оленицкий, Княжегубский, Иоканьгский (1917) и Мурманский (1916), построено 6 церквей (в селах Тетрино, Иоганьга, Сальница, Княжая Губа, Семиостровский погост, Чаваньга) и часовен (в селах Пулоньга, Кузомень, Тетрино, Малооленье; Бабинский и Мотовский погосты).
Среди священников Кольского п-ова были люди, обладавшие значительной эрудицией и способностями проповедника, такие как протоиереи Павел Иванович Воронов, первый штатный настоятель Никольской церкви г. Мурманска, Назарий Александрович Синцов, Алексей Владимирович Шилов, Василий Петрович Мартынов, Константин Прокопьевич Щеколдин, священник Василий Дмитриевич Перовский и др.
Значительна роль духовенства в развитии просвещения на Кольском п-ове. Десятки церковно-приходских школ помогали местным жителям овладевать грамотностью, расширяли их кругозор, давали первоначальное образование. Важное место здесь заняла деятельность К. П. Щеколдина, который перевел на саамский язык "Евангелие от Матфея" и издал "Азбуку для лопарей". Священник Н. Шмаков за наблюдения на метеорологической станции в с. Ловозеро и становище Рында получил орден Святой Анны III степени. В 1901 протоиерей А. В. Шилов (настоятель Кольского собора) был законоучителем Кольского приходского училища и заведующим народными чтениями в г. Кола. Особенно заметна была просветительская деятельность Трифоно-Печенгского монастыря, восстановленного в конце XIX в.
Период XIX — начала XX в. характеризуется развитием добрососедских религиозных контактов между церквями Кольского края и Норвегии и Финляндии. Обе стороны поддерживали высокий уровень толерантности: так, няв-демские лопари, хотя и проживали с 1826 на территории Норвегии, продолжали исповедовать православную веру и принимать у себя православных священников из России точно так же, как лютеране-переселенцы жили в соответствии со своим церковным уставом.
Однако дальнейшая эволюция межцерковных отношений была прервана в октябре 1917.
Религиозные конфессии Кольского Севера в 1917—1980-е
Общее изменение системы взаимоотношений государства и церкви после 1917 не могло не отразиться и на развитии государственно-церковных отношений в Кольском крае, хотя и со своими отличительными особенностями.
Так, осуществление Декрета "Об отделении церкви от государства и школы от церкви" на Кольском Севере началось позже, чем в других районах страны, однако уже первые попытки провести его в жизнь вызвали протесты. На общем собрании прихожан Кольской Благовещенской церкви 4 февраля 1918 было предложено просить Поместный собор добиться обеспечения духовенства жалованьем от казны. А в марте 1918 после очередной критики декрета было решено содержать священника на собственные средства. Одновременно, с апреля 1918, все церковно-приходские школы Александровского уезда перешли в ведение Народного комиссариата просвещения и финансировались из государственных средств (однако в Кольском 2-классном приходском и Мурманском высшем начальных училищах преподавание Закона Божия сохранялось на протяжении всего 1918, правда, платили за это священникам сами прихожане), в это же время были ликвидированы службы священников во флотских и армейских частях.
В связи с этим приход к власти правительства Северной области рассматривался церковью как благоприятный для нее. Так, в декабре 1919 комиссия государственного контроля при управлении г. Мурманска согласилась с необходимостью работ по отоплению и ремонту дверей в Никольской церкви. В планах строительства г. Мурманска в 1919 были отведены участки для строительства храма. Поэтому неудивительно, что, когда в Печенге появились английские войска, Трифоно-Печенгский монастырь оказал им помощь строительными материалами и размещением "на жительство в зданиях своих... за время борьбы с Финляндией и большевизмом в 1918 и 1919".
В то же время настороженность православной церкви вызывает активное распространение в 1919 баптистского вероучения в районах железнодорожных станций Имандра и Оленья, появление в г. Мурманске общества евангельских христиан, католические богослужения падре Эжена в г. Коле.
После падения Временного правительства Северной области на Кольском п-ове с 1920 началась практическая реализация Декрета об отделении церкви от государства, происходили массовые закрытия храмов и монастырей, конфискации церковного имущества и зданий, репрессии против духовенства. К сентябрю 1921 в Мурманском благочинии числилось лишь 10 приходов: 3 городских (Кольский, Мурманский, Александровский) и 7 сельских (Кильдинский, Нотозерский, Ловозерский, Териберский, Гавриловский, Рындский и Китовский).
В связи с тем что жалованье священникам, выплачиваемое жителями, было невелико или не назначалось вовсе, многие священнослужители вынуждены были работать в светских учреждениях, как, например, священник Кольского собора Константин Мелетиев, который стал делопроизводителем при волостном отделе ЗАГСа, а священник Алексей Копылов работал бухгалтером в Териберском кооперативе и в местном профсоюзе рыбаков.
С 1921 начинаются закрытия храмов на Кольском Севере. В 1921—1922 были закрыты 2 лютеранские кирхи в г. Александровске и с. Ура-губа, православная церковь в с. Титовка; в 1924 была закрыта церковь в г. Мурманске; в Дома просвещения были превращены церкви Костровского и Сонгельского погостов. Особую массовость волна закрытий молитвенных зданий приобрела в 1930-е. Были закрыты все церкви и часовни г. Колы, в 1940 — церкви Иоканьги и Кандалакши.
К началу 1940-х из 53 церквей и 28 часовен 1917-го не осталось ни одного действующего храма. Все они были переоборудованы под ясли и школы, медпункты и аптеки, избы-читальни и склады, общежития, чайные и т. п.
Начиная с 1921, и особенно в 1930—1940-е, были репрессированы многие священники, части из них предъявили обвинения в антисоветской или повстанческой деятельности либо в шпионаже в пользу Финляндии, другим — в распространении антисоветской и антиколхозной пропаганды и "религиозном одурманивании населения".
Так, священников А. А. Красильникова (с. Ковда) и А. В. Суворова (г. Кандалакша) в 1933 обвинили в участии в кандалакшской шпионско-диверсионной повстанческой ячейке и деятельности по подрыву обороноспособности СССР, приговорив к высылке в Северный край (реабилитированы в 1959); В. Ф. Боголепова (Княжая губа) в 1938 — в участии в повстанческой организации, контрреволюционной агитации, приговорив к расстрелу (реабилитирован в 1959); Ф. С. Абросимова в 1940 — в шпионаже в пользу Финляндии и сотрудничестве с фашистскими монархическими организациями, осудив на восемь лет заключения в исправительно-трудовом лагере (реабилитирован в 1992).
Священник Кольского Благовещенского собора К. М. Мелетиев был арестован и расстрелян в 1937 как руководитель организации церковников, проводивший среди населения контрреволюционную агитацию против ВКП(б) и советской власти, распространявший слухи о возрождении храмового строительства в соответствии с новой "сталинской" Конституцией (реабилитирован в 1989).
Более нейтральной первоначально была позиция в отношении других конфессий — евангельских христиан, баптистов и мусульман, общины которых появились в годы строительства Мурманской железной дороги, революции и Гражданской войны. Им вплоть до конца 1920-х выдавались разрешения на проведение необходимых обрядов в общественных местах. Однако к концу 1930-х и они прекратили свое существование.
С начала Великой Отечественной войны на "церковном фронте" установилось затишье, а с 1943 начинается политика поиска диалога с церковью, в результате которой последующие 15 лет явились для нее относительно спокойным периодом. Новый курс советской власти в отношении церкви на местах реализовывали уполномоченные Совета по делам церкви. При Мурманском ОИК эту должность с 1944 заняла Т. В. Киселева. Изменение политики выразилось прежде всего в появлении возможности вновь открывать храмы по ходатайствам верующих. В течение 1945—1947 Мурманский ОИК согласился с предложениями (за это время было подано 11 ходатайств) об открытии в области молитвенных домов в гг. Мурманске (первый настоятель — священник В. Жохов) и Кировске (отец А. Шаповалов) и двух церквей в с. Ковда и пос. Кола (Н. Пулькин, В. Обнорский). Несмотря на настороженное отношение местных властей, не вмешивающихся в деятельность церкви на территории области, но и не поощрявших ее, она старалась использовать возможности для своего развития на Кольском Севере. Многие из приехавших священников пользовались авторитетом и уважением среди верующих.
С конца 1950-х на Кольском п-ове, как и в СССР в целом, начинается новая волна борьбы с церковью и религией. В течение 1960 были закрыты церкви в Коле и Ковде (как утверждалось, по многочисленным просьбам трудящихся). Однако при попытке выполнения решения Мурманских ГИК и ОИК 1961 власти натолкнулись на резкое сопротивление со стороны части верующих, которые около года дежурили у церквей, не допуская в них представителей власти. Оценив действия местных властей как "недопустимый административный перегиб в борьбе с религией", центр вынудил Мурманский ОИК отменить прежнее решение. Это крайне редкий для тех лет случай, когда сопротивление верующих заставило власти отступить. Таким образом в области в начале 1960-х сохранилось 2 действующие церкви — Свято-Никольская в Мурманске и Казанская в Кировске.
С середины 1960-х религиозный вопрос во многом утратил свою остроту и для власти. Признавая наличие административных "перегибов", партийно-государственный аппарат продолжил борьбу с религиозностью населения менее радикальными средствами. И в этот период местные органы власти вмешивались во внутренние дела церковных приходов, осуществляли контроль за религиозностью населения, церковными активистами и священниками. Велась статистика обрядов крещения и похорон. При этом власти вынуждены были констатировать, что число крещений растет: только за 5 лет оно увеличилось с 878 в 1976 до 1032 в 1980. При этом крещение детей школьного возраста возросло более чем в два раза, совершеннолетних — на 35%. Несмотря на сложные бытовые условия, службы в храмах Мурманска и Кировска совершались ежедневно, а с конца 1980 — 2 раза в день.
В послевоенный период, несмотря на антирелигиозную и атеистическую деятельность Советского государства, в крае стали появляться новые религиозные течения и группы: в 1953 возобновила деятельность община евангельских христиан-баптистов, с 1976 — община адвентистов седьмого дня (г. Мурманск), с 1981 — община евангельских христиан в духе апостолов (г. Кандалакша).
Явное оживление религиозной жизни в области отмечалось с 1985. Так, в апреле 1985 после обращения к нему с письмом трех тысяч жителей г. Мурманска лично Генеральным секретарем ЦК КПСС М. С. Горбачевым было разрешено строительство нового здания церкви в Мурманске. Строительство под руководством настоятеля Георгия Козака заняло 1,5 года, и 19 октября 1986 Свято-Никольский храм был открыт.
Оживление религиозной активности в области проявлялось как в росте обрядности, так и в увеличении просьб о регистрации религиозных объединений. В 1988 были зарегистрированы 2 православные общины в Кандалакше и Мончегорске. Существовали и 2 незарегистрированные общины Совета церквей евангельских христиан-баптистов и общины пятидесятников и иеговистов.
