Литературное течение и направление общественной и философской мысли в России 1860-х годов. Основы мировоззрения восходят к идеям и концепциям так называемой «молодой редакции» журнала «Москвитянин» (1850—1856) во главе с Аполлоном Григорьевым. Приверженцы называются почвенниками. В. Н. Захаров указывает, что термин «почвенничество» является поздним — Достоевский и его единомышленники не называли себя почвенниками.
Основные принципы почвенничества были сформулированы на страницах ряда толстых литературных журналов, но главным образом сотрудниками журналов «Время» и «Эпоха» Аполлоном Григорьевым, братьями Михаилом и Фёдором Достоевскими, Николаем Страховым, проводившими острую полемику с рупором нигилизма — «Русским словом» Д. И. Писарева и оплотом революционных демократов журналом «Современник», когда его редактором был Н. Г. Чернышевский.
Независимая позиция почвенников относительно западников и славянофилов утверждалась в различных публикациях сотрудников журнала, в частности в статье Ф. М. Достоевского «Два лагеря теоретиков (по поводу „Дня“ и кой-чего другого)».
Прежде всего Достоевского и Григорьева сближало общее представление о «русской идее». Устойчивым и неизменным «ядром» понятия Ф. М. Достоевского «русская идея» была «вера в нашу русскую самобытность». Почвенники признавали особой миссией русского народа спасение всего человечества, проповедовали идею сближения «образованного общества» с народом, на народной или национальной «почве» с религиозно-этической основой.
Представители почвенничества выступали против крепостнического дворянства и бюрократии, призывали к «слитию образованности и её представителей с началом народным» и в этом видело залог прогресса в России в её противостоянии Западу. Почвенники высказывались за развитие промышленности, торговли, за свободу личности и печати. Принимая «европейскую культуру», они одновременно обличали «гнилой Запад» — его буржуазность и бездуховность, отвергали революционные, социалистические идеи и материализм, противопоставляя им христианские идеалы.
В 1861 году Достоевский вместе со старшим братом стал издавать журнал «Время», программа которого заключалась в развитии новой идеологии «почвенничества» и в упразднении распри западников и славянофилов. «Мы убедились, наконец, что мы тоже отдельная национальность, в высшей степени самобытная, и что наша задача – создать себе форму, нашу собственную, родную, взятую из почвы нашей». «Мы предугадываем, что... русская идея, может быть, будет синтезом всех тех идей, какие развивает Европа». Главными сотрудниками журнала «Время» были братья Достоевские, Ап. Григорьев, Н.Н. Страхов. В 1863 году за статью Страхова, посвященную польскому вопросу и написанную в либеральном духе, журнал был закрыт, но через год брату Достоевского было разрешено издание журнала под новым названием. Действительно, в 1864 году Достоевские стали издавать журнал «Эпоха», но денежные затруднения, созданные раньше закрытием журнала «Время», были столь сильны, что пришлось прекратить издание «Эпохи». Значение этого периода в развитии творчества Достоевского заключалось в том, что в нем проявился вкус к публицистической форме творчества. Достоевский создал свой особенный стиль публицистики – и, например, «Дневник писателя» (который он издавал в последние годы жизни) остается до сих пор драгоценным материалом для изучения идей Достоевского.
Николай Николаевич Страхов в 1861 году бросил преподавательскую работу и целиком отдался журнальной и литературной деятельности. На этом пути близко сошелся с Достоевским, как постоянный сотрудник в журналах, которые издавал последний: несколько позже Страхов стал горячим поклонником Л.Н. Толстого, близким другом которого оставался до конца жизни.
Страхов писал очень много, – притом по самым различным вопросам. Он рано выделился как литературный критик, статьи которого по русской литературе не потеряли своей ценности и доныне. Очень важен ряд статей (собранных в две книги) на тему: «Борьба с Западом в русской литературе». Много писал Страхов на чисто научные темы – особенно важна его книга «Мир, как целое», а также книги его по вопросам психологии и философской антропологии и чистой философии. Отметим, наконец, и статьи его по вопросам философии истории.
Если западная культура есть «торжество рационализма», то отвержение рационализма лишь усилило культ русской самобытности у Страхова. Он становится горячим и страстным защитником идей Н.Я. Данилевского (в книге последнего «Россия и Европа») о различии культурно-исторических типов, его теперь уже «возмущают» разговоры «о могучем развитии европейской науки». Почвенничество у Страхова завершается в борьбе против всего строя западного секуляризма (правовая власть отдельно от религии) и в безоговорочном следовании религиозно-мистическому пониманию культуры у Толстого.
