Всесторонние реформы Петра I (1672— 1725) придали его царствованию и последующим временам энергию преобразований в европейском духе, но при этом нанесли урон национальной самобытности, в том числе и в сфере богатых традиций древнерусской литературы. В годы полновластного правления Петра (1689— 1725) книг из дано больше, чем с начала книгопечатания, однако это были в основном переводы книг по точным наукам, военному делу, строительству, ремеслам и т.п .1 Царь своим указом повелел переводить и печатать книги, изданные в Европе не позже пятнадцати лет назад. По этому указу юное поколение могло иметь более широкий доступ к самым актуальным идеям и открытиям, в основ ном из области естественных и точных наук. Ведущая идея петровского времени — служение общему благу государства, при этом представление о благе диктовал царь-ре форматор. Наставляя сына-подростка Алексея, царь-отец держался сурового политического тона: «Ты должен любить все, что составляет благо и честь отечества...» Царь Петр очень рано начал учить дочерей грамоте и с удовольствием вел «взрослую» переписку с ними, когда бывал в по ходах. Конечно, его письма не могут считаться образцами высокой литературы, но все же следует внимательнее отнестись к самому жанру письма отца к детям. Этот жанр составляет важную часть «домашней» литературы для детей, и его история может пролить свет и на другие жанры, художественные и публицистические. И сегодня английские школьники читают письма лорда Честерфильда к сыну. Можно сказать, что железная воля Петра I определяла педагогическую тенденцию во всем обществе. В детях видели будущих государственных работников, от детских книг ждали пользы, а не развлечения или религиозного просвещения. Нравственная проповедь, привычная в древних книгах, уступает место уставу придворного этикета и правилам карьеры. Самая известная светская книга петровского времени — «Юности честное зерцало, или Показания к житейскому обхождению» (1717; перевод с немецкого); это сборник правил поведения при дворе для юношей и девиц. Просветитель, сподвижник Петра, Феофан Прокопович (1681 — 1736) написал для детей «Краткую русскую историю» и «Первое учение отрокам» — еще один свод назиданий и правил, выдержавший двадцать изданий. Середина XVIII века была особенно скудна на детские книги. Некоторый подъем наметился только в последней трети 1 Справедливо и то, что в XVII — XVIII веках россияне начали знакомство с шедеврами европейской беллетристики — сказками Шарля Перро, романами «Дон Кихот» Сервантеса, «Путешествие Гулливера» Джонатана Свифта. «Гаргантюа и Пантагрюэль» Франсуа Рабле. В 1719 году появляется первая часть рома на Даниэля Дефо о Робинзоне Крузо, ставшая одной из лучших в мире детских книг. Ныне все эти произведения занимают почетные места в круге детского чтения — чаще всего в виде адаптаций и переложений. 86века, в пору правления Екатерины II (1762— 1796). В этот период возникают понятия «женская библиотека», «детская библиотека». Екатерина II была не слишком счастливой матерью, всю силу любви и заботы она перенесла на внуков Александра1 и Константина. Ради внуков Екатерина II разработала целую педагогическую систему, легшую в основу либерально-аристократической культу ры детства. Ее идеи будут в XIX веке развиты воспитателями, служившими в великосветских семьях, в частности В. А.Жуковским, А. О. Ишимовой. В центре этой системы — идея счастья ребенка, от будущих деяний которого зависит благоденствие народа и государства. Ребенок счастлив не от рождения, хотя бы и благородного, — он должен достичь счастья путем соединения рассудка и добродетели, путем духовного совершенствования. Пусть он явит миру все свое совершенство, чтобы оправдать любовь и надежду народа. С позиции императрицы воспитание есть процесс обоюдный. Главная цель воспитания — «здоровое тело и умонастроение к добру», особенно важен «улыбательный дух»: «Питая в детях веселость нрава, надлежит отдалять от глаз и ушей их все тому противное, как-то: печальные воображения или уныние наносящие рассказы». Эти и другие наставления дала императрица главному воспитателю царевичей. Она входила во все мелочи воспитательного дела: для шестимесячного Александра бабушка смоделировала особый костюм, да такой удачный, что выкройку этого костюмчика просили у нее прусский принц и шведский король. Она уделяла внукам много времени, составила для них ряд учебных книг, которые вошли в обязательное чтение детей придворных. В числе книг Екатерины Великой — «Российская азбука с гражданским учением», «Китайские мысли о совести», «Выбранные российские пословицы», «Записки», «Продолжение начального учения». Сборник нравоучительных примеров «Разговор и рассказы» написан целиком по слогам; вероятно, это он должен был служить первой книгой для чтения. Не обладавшая особым литературным даром, императрица тем не менее сочинила две сказки. «Сказке о царевиче Хлоре» (1781) 1 Престолонаследник Александр родился в канун зимнего солнцестояния. Этот факт использовал Г. Р. Державин, чтобы обосновать в оде 1779 года «На рождение в Севере порфирородного отрока» аллегорическое уподобление новорожденного солнцу, вновь подымающемуся над отечеством. Литературный канон царственного ребенка, ставший элементом русской традиции, восходит к римско-византийской эпохе. Античная составляющая канона заключается в подчеркивании телесной красоты и разума. Византийская — в печати богоизбранности, отличающей духовный облик дитяти. Канон включает в себя солярные знаки, символизирующие царственность. Поэт внес в канон новое, национальное начало: «порфирородный отрок» рожден на Севере, среди снегов. Древний и новый опыт учитывала и императрица при создании сказочных образов царевичей. 87приданы черты условно-исторического повествования: действие отнесено к древнейшей докиевской эпохе, когда жил «Царь добрый человек». Знаток древнерусских рукописей, императрица же лала бы заглянуть в архаическую глубь славянской истории, но сделать это можно было разве что силою воображения. Поместив в докиевскую Русь сказочных персонажей — прекрасного и мудрого царевича ребенка Хлора, его похитителя — киргизского хана, его спасительницу — дочь хана Фелицу, она стремилась утвердить нравственную идею всей русской истории, вплоть до предстоящего правления Александра. Нравоучительный смысл сказки вы является только при понимании аллегорических образов. Так, юный Хлор, чье имя значит «цветок», воплощает русского наследника (действительно красивого и умного мальчика), Фелица — аллегория самой императрицы, это имя по латыни значит «счастье». Хан, испытывая царевича, поручает ему найти «розу без шипов» — аллегорию добродетели. Хлор находит чудесный цветок с помощью проводника — сына Фелицы по имени Рассудок. Обрадованный хан возвращает царевича родителям. Писательница использовала мотив выбора пути, опираясь на сочинения Ксенофонта и Новый Завет. Она умело воплотила идею имперского величия России, руководимой соединенной мудростью Запада и Востока. «Мое маленькое хозяйство» — говорила Екатерина о своей империи. Взглядом хорошей хозяйки она окинула и сказочный мир: упорядоченное, чистое, в меру украшенное пространство создано исключительно для положительных событий. Конфликта добра и зла нет здесь. Все происходит как должно, никаких «вдруг» быть не может. Все описания в сказках служат положительными примерами: отношения родителей, образ правления, жилища и еда, крестьянская жизнь... Даже испытания для Хлора и Рассудка даны в идеально-должностном представлении: путешественники заночевали в деревенской избе — «хотя на войлочках, но на по душках с белой наволочкой». Царское дитя «доброе, жалостливое, щедрое, послушливое, почтительное, учтивое, благодарное». Именно такие качества нужны будущему правителю, чтобы подтверди лось отцовское имя-титул «Царь добрый человек». «Сказка о царевиче Февее» (1783) предназначена для чтения подросших детей. Царевич Февей (его имя значит «красное солнышко») и царевич Хлор аллегоризируют два возраста — детство и юность. Собственно детских или подростковых черт в этих персонажах нет. Заранее предначертанное идеальное будущее ребенка замещает собой его настоящее, поэтому фигура ребенка кажется уменьшенной копией взрослого. В литературах Древнего Рима и эпохи классицизма психофизиологической специфике детства не уделялось внимания, любовь и уважение к ребенку проявлялись в «обнаружен™» в нем идеальных взрослых черт. В сказках Екатерины хорошо заметны и другие приметы русского классицизма: смешение 88традиций античного европеизма, ориентализма и славянизма, культ просвещенного разума и рассудочной добродетели, идеология имперского утопизма, изображение должного вместо действительного. Екатерина II разрабатывала принципы актуального для того времени жанра — детской дидактике-аллегорической сказки, близ кой басне или притче. Сказочные традиции, заложенные «философом на троне», будут использовать детский писатель В. Бурьянов, его современники А. С. Пушкин и В. А. Жуковский, а также Д.С. Мамин-Сибиряк, В. М. Гаршин, М. Горький. Значение сказок Екатерины II выходило за пределы задач индивидуального воспитания. Еще при жизни автора они были переведены и изданы в Германии, а в XIX веке переиздавались в России. Просвещенная императрица хорошо разбиралась в европейской философии и литературе своего времени, сама написала около пяти тысяч разнообразных сочинений. Полагая воспитание и просвещение лучшими средствами для развития государственного благосостояния и смягчения нравов, Екатерина Великая немало сделала для становления новой системы учебных заведений в России, поощряла искусства и литературу.
