Демократические традиции в СССР были очень слабы, но война дала ему возможность учиться на опыте демократических государств Европы и Америки. Люди увидели мир собственными глазами, смотрели и сравнивали. Миф советской пропаганды о безоговорочных преимуществах социализма перед капитализмом уже не был столь очевидным и нуждался в новых аргументах.
Таким аргументом стала победа в Великой Отечественной войне, которая подняла на небывалую высоту международный престиж Советского Союза. Даже те, кто еще в 30-е гг. понял сущность сталинского режима, после победы готовы были «простить» Сталину и террор, и коллективизацию, и катастрофу первых месяцев войны и надеялись, что жизнь в стране будет меняться к лучшему. Интеллигенция и студенчество надеялись на известную либерализацию режима, на свободу творчества, слова, на развитие контактов с Западом. Крестьяне ожидали роспуска колхозов, депортированные народы — возвращения в родные места. Советское общество жило в этом ожидании перемен, но оно не было готово бороться за них.
Главным итогом войны для СССР как государства стало принципиальное изменение геополитического положения страны. В результате территориальных приобретений на западе (Прибалтика, Западная Украина и Западная Белоруссия) и на востоке (Южный Сахалин и Курильские зстрова) СССР географически приблизился к границам Российской империи начала XX в. Такое возвращение имело не только и даже не столько географический смысл: одновременно оно означало и возврат к имперской идеологии. Она стала определять внешнюю и внутреннюю политику советских лидеров, и прежде всего И. В. Сталина.
Главные усилия Сталина были направлены на то, чтобы сохранить и укрепить позиции, завоеванные в 1945 г. Речь шла не только о сохранении и освоении новых территорий, но об укреплении позиций СССР в странах Восточной Европы, попавших в сферу советского влияния.
Политика территориальной и политической экспансии исключала развитие процессов какой бы то ни было либерализации внутриполитического курса. Кроме того, в результате подобной внешней политики был существенно ограничен объем социальных программ для населения. Вопреки ожиданиям людей главные средства были направлены не на улучшение условий жизни народа, а на развитие военно-промышленного комплекса, который обеспечивал позиции СССР в начавшемся соревновании с США за мировое первенство. Структура экономики была существенно деформирована.
Жизнь в стране мало менялась к лучшему, по-прежнему не хватало самого необходимого: продуктов питания, одежды, обуви. Голод 1946 г., охвативший районы Центральной России, Поволжья, Украины и Молдавии, унес жизни по крайней мере 1 млн. человек, а последствия его продолжали сказываться и несколько лет спустя. У людей постепенно росло недовольство политикой властей, хотя в народном сознании власть, как правило, разделялась на «плохое районное начальство» и «мудрого Сталина», которого «обманывают» нерадивые начальники. Образованные слои общества оценивали ситуацию более трезво, а в студенческой среде, настроенной наиболее критически, зарождался прообраз оппозиционного течения. Власти поспешили блокировать развитие подобных тенденций. Сталин вновь вернулся к политике репрессий.
Политических противников такого уровня, как раньше, у Сталина теперь не было. Власть вождя упрочилась, а значит, была способна бороться с оппозицией, не дожидаясь ее развития и организованного оформления. Главное место отводилось идеологическим кампаниям, призванным играть «воспитательную» роль и бороться с общественным инакомыслием, в каких бы формах оно ни выступало. Основными объектами идеологического воздействия стали интеллигенция и студенчество.
Сталинский режим умело играл человеческими эмоциями, направляя их в нужное русло. Он использовал искренний энтузиазм людей послевоенных лет в собственных целях, спекулируя на народном терпении и откладывая принятие решений, которые могли бы принципиально изменить условия жизни большинства населения. Однако ничего не делать в этом направлении тоже было нельзя. Свидетельство тому — отмена карточек, проведение денежной реформы, снижения цен.
На поддержание энтузиазма и демонстрацию могущества государства был рассчитан проект «великих строек коммунизма», таких, как гидроэлектростанции на Дону и Волге, Туркменский канал, объекты индустрии. Сооружение подобных гигантов потребовало огромных государственных затрат, где единственной статьей «экономии» была дешевизна рабочей силы: они возводились главным образом руками заключенных. В этом смысле «великие стройки коммунизма» — своеобразный символ эпохи, соединившей в себе величие и нищету, благородство самопожертвования и откровенные преступления.
