Фонологические школы
Ленинградская фонологическая школа – направление в исследовании звукового уровня языка. Основоположник Л.В. Щерба (1880-1944), его ученики – М.И. Матусевич, Л.Р. Зиндер, их последователи Л.В. Бондарко, Л.А. Вербицкая. Во 2-й половине 20 века в рамках школы разрабатываются проблемы, среди которых можно назвать определение фонемного состава слова, фонологическая интерпретация звуковых явлений в языках слогового строя и др., Большое значение в развитии идей школы имеют прикладные аспекты исследования речи.
Московская фонологическая школа.- Истоки школы восходят ко второй половине 1920 гг. С начала 1930 началось сотрудничество Р.И.Аванесова и В.Н.Сидорова с А.А.Реформатским, П.С. Кузнецовым и А.М. Сухотиным. В круг их интересов входили проблемы русской диалектологии, позднее литературного языка, а также прикладной лингвистики – орфографии, алфавита, транскрипции.
Основные понятия – это понятия фонемы, варианта фонемы, вариации фонемы, гиперфонемы и понятие основного вида фонемы. Фонема представлена всем рядом чередующихся звуков.
Школа разрабатывает теорию позиций – условий употребления и реализации фонем в речи.
Пражская фонологическая школа- Исходные положения следующие: фонологическая система представляет собой систему фонологических оппозиций фонем, каждая фонема обладает своими ДП. Основной функцией фонемы является различительная. В основе принципа сегментации речевого потока лежит принцип ассоциативного анализа, т.е. сравнивая звуковые оболочки слов и морфем, устанавливаются участки сходства и различия.
Пражская лингвистическая школа.- Одно из направлений структурной лингвистики. Центром деятельности школы был ПЛК (пражский лингвистический кружок), который был создан в 1926 и распался в 50-х.
Основная идея –представление о языке как о функциональной системе, т.е. как о системе средств выражения, служащей какой-то определенной цели. Настаивают на системном подходе к эволюции языка и на динамической концепции языка, рассматриваемого в синхронном аспекте.
Они обосновали новый раздел науки о языке – фонологию. Основополагающим трудом, в котором изложена фонологическая теория П.л.ш., является «Основы фонологии » Н.С. Трубецкого.
Затрагиваются вопросы, связанные с отношением между языком и действительностью.
Харьковская лингвистическая школа. Одно из направлений отечественного языкознания второй половины 19 века. У истоков школы стояли И.И. Срезневский («Мысли об истории русского языка»1850) и его ученик П.А. Лавровский («О языке северных русских летописей», 1852). Значительные достижения школы связаны с именем А.А. Потебни (1835-1891). Он занимался вопросами общего языкознания, разрабатывал теорию происхождения и развития языка, занимался проблемами фонетики, синтаксиса, семантики, этимологии, диалектологии, фольклора и этнографии, литературоведения на формирования его взглядов оказала идеалистическая концепция народной психологии Г.Штейнталя и В. Гумбольдта
Останавливается на семантической и синтаксической характеристиках частей речи. В его трактовке части речи выступают как исторически динамические категории, проходящие в своем развитии ряд этапов.
Виноградовская школа в языкознании.- Возникла в 40-50гг 20в и объединяет последователей В.В.Виноградова (1895-1969) общим понятием природы языка, задач и методологии его исследования.
В центре изучения языка стоит слово как центральная единица языковой системы и текст во всей его сложности, рассматриваются взаимоотношения языка и речи, раскрываются динамика языковых явлений, особенности русской речи, ее закономерности и формы.
Виноградов предложил новую систематизацию разделов и подразделов русского языкознания. Создал новую систематизацию частей речи, практически применив предложенный Щербой критерий синтаксических свойств слова: в систему частей речи были включены частицы речи, модальные слова и категория состояния.
В области лексикологии – разработка типов лексических значений слов, углубление понятия лексема и введение теории стилистической, грамматической и смысловой вариантности слова, учение о фразеологии как особом разделе языкознания. При его участии вышли «Толковый словарь русского языка» под ред. Д.Н.Ушакова, «Словарь современного русского литературного языка» (т.1-17).
Петербургская (Ленинградская) школа.- Возникла в 20-30-ые годы 20-го века. В неё входили Л.В.Щерба (1880-1944), Е.Д. Поливанов, Л.П. Якубинский, а также их ученики. Историографию русского и советского и языкознания термин П.Ш. был введён А.А.Леонтьевым.
Для лингвистов этого направления характерно последовательное разграничение сознательного и бессознательного языкового мышления.
Различая речевую деятельность, языковой материал и систему языка, Л.В.Щерба видел основную задачу лингвистики (о трояком аспекте).
В области синтаксиса ему принадлежит учение об активном и пассивном аспектах грамматики. К пассивному относил изучение выразительных средств языка - порядка слов, сочетаний слов, фразового ударения и интонации. В активном - рассматривается как выражается мысль.
В основе синтаксиса лежит понятие не предложения, а синтагмы (определение синтагмы – фонетическое единство, выражающее единое смысловое целое в процессе речи – мысли и могущее состоять из слова или словосочетания). Они объединяются с разной интонацией во фразу.
Московская фортунатовская школа- Одно из направлений языкознания второй половины 19-го века. Школа называется иногда формальной, т.к. психологизму младограмматиков противопоставила необходимость поиска собственных лингвистических формальных критериев при исследовании языка для всех областей языкознания.
Его учениками были А.А.Шахматов, А.М.Пешковский, Д.М. Ушаков, Н.Н.Дурново, М. Фасмер, В.М. Истрин и др. Ф.Ф.Фортунатов (1848-1914) – специалист в области сравнительной исторической фонетики и акцентологии, славист и др.
Его ученики добились реконструкции в древнерусском языке (Шахматов, Дурново). Его ученики заложили основы праславянской акцентологии, морфологии и лексикологии. По инициативе Шахматова была создана Московская диалектологическая комиссия.
Учение Фортунатова о форме словосочетания и способах связи между его членами легло в основу синтаксиса. Ученые фортунатовского направления занимались теорией и практикой нормализации и демократизацией литературного языка. Фортунатов и Шахматов руководили реформой русского правописания (1918).
Казанская лингвистическая школа. Направление русского языкознания 2-й половины 19 века, представители которого Бодуэн де Куртенэ, Н.В.Крушевский, В.А.Богородицкий работали в Казани в 1875-83. Для школы характерны следующие принципы исследования: строгое разграничение звуков и букв, фонетической и морфологической членимости слова строгое разграничение процессов, происходящих в языке на данном этапе его существования, и процессов исторических, совершавшихся на протяжении длительного времени; наблюдения над живыми языками и изучение новых языков, в связи с чем подчеркивается значимость диалектологии.
Тартуско-московская (московско-тартуская) семиотическая школа - направление в семиотике и в советской гуманитарной науке в 1960-х-1980-х годах. Школа объединила учёных из Тарту (Тартусский универ, кафедра русской словесности) и Москвы. В центре внимания семиотической школы были проблемы языка и культуры, представляющей собой знаковую систему, состоящую из «бинарных оппозиций» и содержащую «универсальный код». Школа сближалась со структурализмом.
Основатели школы опирались на труды русских формалистов (Тынянов, Шкловский, Пропп).
В середине 1980-х годов московско-тартуская школа окончательно распадается. Лотман выдвигает тезис, что именно неадекватность перевода обеспечивает динамику культуры.
Состоящий из девяти “тезисов” манифест "Тезисы о семиотическом изучении культур (применительно к славянским текстам)" заложил основу семиотики культуры и представляет собой веху в наследии Тартуско-Московской школы. В соавторстве с Ю. М. Лотманом, В.В. Ивановым, А.М. Пятигорским, В.Н. Топоровым, Б.А. Успенским,
Первые два тезиса описывают исследовательскую программу семиотики культуры, а с третьего по девятый - различные соображения и концепции, имеющие отношение к культуре и ее изучению через использование текста как аналитического инструмента. Сжатое и сокращенное резюме можно было бы прочитать следующим образом: Культуры можно изучать через семиотическое исследование, поскольку его строительными блоками являются “тексты”. Тексты - это качественный инструмент, используемый для анализа культур, и многие вещи могут быть текстом. Культура может рассматриваться как серия текстов, суперкод текстуальности или шаблон хранения памяти, использующий тексты.
Парадигматический сдвиг в работах Лотмана 1980-х годов (от “знаков” к “текстам”, от бинарного понимания смысла к “кластерам значений”, характерным для сложных текстов) был лишь очередным шагом в его постоянных усилиях проиллюстрировать напряженность между индивидуально-единичным и системно-целостным.
Понятие смыслообразования и амплификации и взгляд на художественный текст как на устройство, выполняющее очень важную и сложную работу по активизации лингвокультурных и психологических ресурсов, стали ключевой темой многих публикаций ТМС.
В художественном произведении особенно и интенсивно ощущается творческая функция языка, его способность продуцировать новые смыслы, благодаря чему текст становится конденсатором культурной памяти: увеличение сложности происходит в результате постоянной ретекстуализации и перечитывания, что усиливает информационное богатство текста.
Первоначальным импульсом ТМС к “точному знанию” в гуманитарных науках стал целый ряд различных подходов, разработанных участниками школы: яркими мыслителями, чьи пути в конечном счете разошлись. Их диалог значительно расширил осмысление собственных теоретических предпосылок, рамок и процедур, но не привел к общему синтезу.
Валерий Лепахин – иконы в древнерусской словесности, в литературе 19 века…
Иван Есаулов – категория соборности в русской литературе…
Владимир Котельников – христианский текст русской литературы… «Православные подвижники и русская литература» (2002 год).
Анатолий Алексеев – «Евангельский текст и христианский тип духовности в литературе русского реализма» (статья, 2007 год). Как результат изучения.
Что же подготовило появление духовного реализма, какие традиции легли в его основу? Как известно, письменность была дана Древней Руси православием, и с тех пор долгие века русские письменные культура и литература были неотделимы от православия в его восточном, византийском варианте. Только государственное крушение Восточной Римской империи (Византии) вынудило русских всерьез учитывать опыт католичества и культур католических, а затем и протестантских народов. В основе нашей письменной литературы лежит кирилло-мефодиевская традиция, и потому русских классиков естественно, хотя порой и бессознательно, тянет к христианству и - дальше - к православию. Русская классическая литература XIX в. просто не могла полностью порвать с семью веками древнерусской традиции, даже если и пыталась это сделать (в лице крайних западников). Она - порой бессознательно - продолжала линию древней русской литературы, основанной на православной системе духовно-нравственных ценностей, хотя могла иногда вносить в произведения словесности иные, заимствованные ценности. В этом смысле интересен пример романа И. А. Гончарова «Обломов».
Образ Обломова, открыто восходящий к древней православной традиции, к русской патриархальности, подвергается в романе авторской критике. На первый план как наиболее необходимый на тот момент тип исторического героя выдвигается образ Андрея Штольца - с его протестантской этикой и системой ценностей. Но подспудно нас, читателей, да и самого автора влечет именно к Обломову с его «золотым сердцем» и к Обломовке - царству любви, беспорочности, где отсутствуют какие-либо формы зла, кроме скуки от сытости, и нет происшествий и несчастий (страдания от отсутствия стрессов), а вовсе не к Штольцу - «трудоголику», с его рассудочностью и в поте лица нажитым богатством. Штольц - холодный и сухой, хотя и правильный и «глубоко прогрессивный». Обломов - теплый, живой, добрый; его любишь, его жалко до слез, и он тебе дороже сотен штольцев.
Другая, более близкая к XIX в. литературная традиция русской словесности - это традиция той части литературы XVII-XVIII столетий, которая опиралась на христианскую систему ценностей. Отметим прежде всего процветавшую в XVIII в. традицию переложения псалмов. Протестантские по духу реформы Петра I открыли путь личностно-субъективному восприятию Библии, когда в событиях и переживаниях, запечатленных в псалмах, писатель мог видеть аллюзию своим собственным душевным и житейским переживаниям.
Еще важнее для нас державинская традиция, носившая открыто религиозный, христианский характер. При этом христианство в ней постоянно взаимодействовало с заимствованными с Запада и Востока формами поэтической выразительности, в том числе и с античной поэтической традицией, языческой по происхождению. Через Ф. И. Тютчева, которому в немалой степени обязан Достоевский-романист (коллизия «любви-ненависти», тип раздвоенного героя и др.), державинская традиция утвердилась в русской литературе XIX в. Предпосылкой появления духовного реализма было и христианское по духу басенное наследие И. А. Крылова.
Важнейшими идеями, обусловившими появление духовного реализма, оказались следующие:
1. Идея самобытности русского пути развития. Достоевский, развивая некоторые идеи В. Г. Белинского досоциалистического периода, отстаивал позицию, согласно которой мировое значение может приобрести только та литература, которая самобытна, открыто национальна, а все общечеловеческое существует в жизни и в культуре только в национальной форме и выйти к нему можно, лишь постигнув свою национальную природу, в том числе и через литературу. Литература духовного реализма (Гоголь как ее предтеча и зачинатель, Достоевский, Толстой, Лесков) глубоко национальна. Космополитизм для нее не характерен - это ярко выраженная национальная словесность, не пытающаяся подделаться под европейскую ни в сфере содержания, ни в сфере формы. Даже Толстой, во взглядах которого было немало космополитического, в литературе выступает как глубоко национальный, чисто русский писатель. Все русские духовные реалисты XIX в. - «самобытники».
2. Идея мирового и мессианского значения русской православной цивилизации, заключающаяся в том, что русские вернут в Европу истинное христианское миропонимание и помогут ей в преодолении апостасии (отступничества от христианства в самых глубинных основах жизни), приводящей к революциям и грозящей полным разрушением западной цивилизации. Наиболее ярко и однозначно эта идея воплотилась в художественном и публицистическом творчестве Достоевского 1866-1881 гг. Но она, без сомнения, легко обнаруживается и в «Выбранных местах из переписки с друзьями» Гоголя и в его «Мертвых душах» (хотя и не в столь категоричной форме). У духовных реалистов 1880-1890-х гг. (Толстой, Лесков) эта идея ослабевает: их больше волнует вопрос о том, как остановить религиозно-нравственное разложение самой России. Кроме того, они усомнились в основах православия и начали проповедовать свое толкование христианства. А вот творчество русских эмигрантов данного направления, особенно И. С. Шмелева, - это уже прямо осуществленная идея внесения русского православия в западную культуру, хотя и не в форме прямого учительства, как это виделось славянофилам (крушение российской государственности сделало такую форму общения с европейцами невозможной), а в форме осмысления уроков русской катастрофы и «русской Голгофы» и поиска жизнеспособных национальных ценностей и традиций, опираясь на которые, можно было бы воскресить православную Русь.
3. С предыдущими идеями была тесно связана излюбленная Достоевским идея «всеотзывчивости» русского человека, способности сравнительно легко преодолевать свой национальный эгоизм и национальную ограниченность и понимать другие народы. Она воспринималась как органическая способность русского человека к служению ближнему, в данном случае - к приобщению всех тех народов, с которыми он сталкивался, к неискаженной Христовой вере и основанной на ней системе нравственных ценностей. В некотором смысле это оборотная сторона предыдущей идеи. Как уже отмечалось, в понимании и пропаганде ее наиболее близок к славянофилам Достоевский, но эта идея характерна для духовного реализма в целом. Достаточно вспомнить «Войну и мир» Толстого, где русские люди проявляют свою всеотзывчивость при столкновении с иными народами (в частности, с пленными французами в 1812 г.).
4. Еще одна идея - идея обязательной национальной самокритичности русского человека как формы покаяния и очищения для дальнейшего служения. Герои писателей XIX в. высказывают много горьких истин о русском национальном характере, о том, как он проявляется в разных сферах: религиозной, нравственной, бытовой, государственной, в межнациональных и межрелигиозных отношениях.
