Проблема автора и его присутствия в произведении является одним из самых дискуссионных вопросов в дисциплинах, объектом изучения которых является художественный текст. Цель данной работы – обосно- вать существование понятия «модель авторского сознания». Прежде рассмотрим подходы, связанные с обо- значением автора в художественном тексте.
В литературоведении и теории текста отчетливо прослеживаются две оппозиции: отрицание авторского присутствия в созданном им произведении и его признание [17, c. 37-42]. К числу исследователей, отрицаю- щих присутствие автора в тексте, относятся Ролан Барт и его последователи, которые говорят о «смерти ав- тора» [2, c. 387]. Барт считает, что книга и автор располагаются на общей оси, которая ориентирована на «до» и «после»: автор как бы вынашивает свое произведение, т.е. предшествует ему (мыслит, страдает, живет для него), как «отец предшествует сыну» [Там же]. Иначе говоря, автор существует в прошлом по отношению к своей книге.
Большинство исследователей составляет вторую группу, которая считает, что при чтении художественно- го произведения необходимо выявить организующий центр текста, понять то, что хотел донести автор до чи- тателей, то, что он «заложил» в своем произведении. Так, по мнению И.-А. Тэна, ошибаются те, кто рассмат- ривает литературное произведение в отдельности от своего создателя: «есть только люди, которые создают образы и слова соответственно с потребностями своих органов и особенным складом своего ума» [18, c. 73]. С точки зрения О. А. Мельничук, в мире произведения все подчинено авторскому замыслу, следовательно, он (автор) не может совсем исчезнуть из своего произведения: автор проявляется в тексте «с разной степе- нью выраженности в зависимости от его замысла» [17, c. 41].
Несколько иная позиция у К. Г. Юнга, который делит художественные произведения на два вида. По его мнению, есть такие произведения, сокровенная натура которых «проявляет сама себя и громко заявляет о вещах, которые он никогда не рискнул бы выговорить» [20, c. 221-222]. В этом случае автор не является со- здателем, «он сознает, что стоит ниже своего произведения или, самое большое, рядом с ним – словно подчи- ненная личность, попавшая в поле притяжения чужой воли» [Там же]. Другие произведения возникают «целиком из намерения и решимости автора достичь с их помощью того или иного воздействия» [Там же]. Тогда автор целенаправленно подвергает свой материал сознательной обработке, «на каждом шагу тщатель- нейше взвешивая возможный эффект и постоянно соблюдая законы прекрасной формы и стиля» [Там же].
Как и большинство исследователей, мы считаем, что любое произведение неотделимо от своего создате- ля; замысел автора может быть реконструирован только из произведения, в котором он воплощен. В любом художественном тексте все, от сюжета до знаков препинания, является сознательным выбором автора в со- ответствии с его намерением, замыслом.
В литературоведении и теории текста существует большое количество терминов для обозначения при- сутствия автора в художественном тексте: концепированный автор [13], образ автора [3; 5; 6], авторская интонация [1; 10], авторская (субъективная) модальность [7; 11], авторская семантика [14], авторское созна- ние [4; 8; 17], авторское начало / авторский узор [12; 19], образцовый автор (Auteur Modèle) [21].
Можно выделить два вида авторского присутствия в художественном произведении.
• Первый вид присутствия О. А. Мельничук связывает с пониманием образа автора читателем в бук- вальном смысле: «образ», по определению В. Даля, – это «вид, внешность, подобие предмета, его изображе- ние» [9, c. 614]. Такому пониманию способствуют и сами писатели, которые нередко в своем произведении создают своего двойника, для которого они «сами и являются “моделью”». Это своего рода ответное дей- ствие писателя «на разрыв между словом и действительностью» [17, c. 51]. К данному виду можно отнести понятие «образ автора».
• Второй вид присутствия связан с рефлексией, отображением автором некой модели, отражением сво- его понимания мира, отношения к действительности. Данный вид присутствия автора связан, по мнению филологов, с антропоцентрической парадигмой лингвистического мышления, когда текст рассматривается как сказанное «говорящим», даже совершенно конкретной языковой личностью [12]. К данной группе отно- сятся такие понятия, как «концепированный автор», «авторская интонация», «авторская модальность», «авторская семантика», «авторское сознание», «образцовый автор», «авторское начало».
При чтении художественного текста читатель имеет дело с сознанием автора. Под авторским сознанием понимается «выражение авторского мировоззрения, т.е. системы предельно обобщенных взглядов человека на объективный мир и свое место в нем, а также обусловленные этими взглядами его основные жизненные позиции, убеждения, ценностные ориентации» [Цит. по: 17, c. 52]. Однако необходимо уточнить, что в ху- дожественном произведении мы имеем некое «отражение» авторского сознания, «закодированное в тексте при помощи языковых и композиционных средств» [Там же], поскольку, как справедливо отмечают Л. О. Бутакова и Н. И. Гацура, любое художественное произведение есть отражение авторского сознания и его порождение [4; 8]. Представляется, что физический автор (реальный) выражает в своем произведении собственное мировоззрение, а читатель, в свою очередь, реконструирует модель авторского сознания. Под «моделью» мы будем понимать вслед за Ю. М. Лотманом «аналог познаваемого объекта, заменяющий его в процессе познания» [16]. Другими словами, мы можем сказать, что модель авторского сознания – это своего рода аналог, который заменяет авторское сознание в процессе восприятия текста читателем, реконстру- ируется, моделируется им. Искусство в целом, как отмечает Ю. М. Лотман, является вторичной моделирую- щей системой. При этом вторичной системой по отношению к языку оно является не только как «пользующее- ся естественным языком в качестве материала» [15], но и потому, что «сознание человека есть сознание языко- вое», т.е. искусство может быть описано как некоторый вторичный язык, а произведение искусства – как текст на этом языке [Там же]. Если считать, что искусство есть особая моделирующая деятельность (деятельность по созданию моделей), то можно предположить, что, читая (познавая, интерпретируя) художественное произве- дение, мы конструируем сознание автора, т.е. создаем его модель. Согласимся также с тезисом Ю. М. Лотмана о том, что мир действительности выступает содержанием искусства как моделирующей системы: «разнона- правленные процессы создания и восприятия искусства могут быть рассмотрены как явления перекодировки с особыми на каждом этапе правилами семантической эквивалентности» [Там же].
Представляется, что автор «кодирует» информацию, отражая свои взгляды на те или иные проблемы, выбирая различные стратегии и тактики, с помощью языковых, композиционных, графических средств, а читатель в процессе познания должен не только «декодировать», но и «моделировать» эту информацию. Таким образом, читатель конструирует или моделирует авторское сознание, вернее его аналог (модель), исходя из произведения, которое он прочитал, из произведения, где авторское сознание выражено разными средствами (языковыми, графическими, композиционными).
