(Эсхатоло́гия - система религиозных взглядов и представлений о конце света, искуплении и загробной жизни, о судьбе Вселенной и её переходе в качественно новое состояние.
Урбанизм - направление в градостроительстве XX в., утверждающее необходимость создания и развития больших городов.)
Претерпевает существеннейшие изменения урбанистическая тема — одна из центральных в творчестве Брюсова. Наметившись еще в 90-е годы, она становится теперь социально-конкретной. Как поэт-урбанист Брюсов откровенно любуется городом — его культурой, динамичностью, движением городских толп («Жадно тобой наслаждаюсь», 1899; «Сумерки», 1906). Поэт рисует облик будущего города — города дворцов «из стали и стекла», небоскребов и т. д. Капиталистический город предстает то «чудовищем размеренно-громадным» («Замкнутые», 1901), то неким собирательным символом «в царственной смене сверканий и тьмы» («Слава толпе», 1904), то «улицей-бурей» «с рокотом колес и скоком» («Конь блед», 1904). Но в каждом случае его картины ярко современны: поэт живет жизнью предреволюционной эпохи. Город Брюсова — это город резких социальных контрастов. «Блестящие приюты» и «дворцы золотые», «ликующие вывески наглых огней», «хрустальные залы», где «хохочет огненный Разврат», и как изнанка всего этого — «руки, что хотят подаяний», «бешенство проклятий среди железа и огня», «бедные дети земли… города дети и ночи» — все это не может не напомнить горьковских картин «города желтого дьявола». Рисуя образ города, Брюсов отказывается от прежних приемов условной, абстрактной символики. Дремлет Москва, словно самка спящего страуса, Грязные крылья по темной почве раскинуты, — писал он в 1895 году («Ночью»). И совершенно иной предстает картина засыпающего города в стихотворении 1906 года «Сумерки»:
Круги циферблатов янтарных
Волшебно зажглись над толпой,
И жаждущих плит тротуарных
Коснулся прохладный покой.
Урбанистические стихотворения Брюсова, продолжив после Некрасова и П. Якубовича «городскую» тему в русской поэзии, оказали влияние на А. Белого, А. Блока и др. Кое в чем они проложили дорогу и В. Маяковскому. Мало кто из поэтов начала XX века так благоговейно воспевал человеческий труд, как это делал Брюсов. Образ человека-труженика, творца всего прекрасного на земле, появился в его творчестве, как только он обратился к реальной действительности. В 90 году Брюсов пишет стихотворение «Работа», проникнутое пафосом утверждения человеческого труда, приносящего человеку подлинное счастье:
Здравствуй, тяжкая работа, Плуг, лопата и кирка!
Освежают капли пота, Ноет сладостно рука!
Прочь венки, дары царевны, Упадай порфира с плеч!
Здравствуй, жизни повседневной Грубо кованная речь!
С новой силой тема труда зазвучала у Брюсова в годы первой русской революции. Великие свершения Человека воспевает поэт в стихотворении «Хвала человеку» (1906):
Верю, дерзкий! ты поставишь
Над землей ряды ветрил.
Ты по прихоти направишь
Бег в пространстве, меж светил.
И насильники вселенной,
Те, чей путь ты пересек,
Повторят привет священный:
Будь прославлен, Человек!
Тяготея к историческим и философским обобщениям, Брюсов мыслил труд в общечеловеческих масштабах как огромную, почти космическую ценность, как великую преемственность бесчисленного ряда поколений («Век за веком», 1907).
В поздней лирике Брюсова стали преобладать эсхатологические мотивы , идеи близости конца света («Последний день», «Замкнутые», «Конь Блед», «В дни запустений»): «А наши башни, города, твердыни / Постигнет голос Страшного суда...». Эти воззрения основаны на том, что прежняя культура исчерпала себя, но конец цикла мировой истории символизирует грядущее преображение мира, преддверие новой жизни в Вечности.
Подобные эсхатологические идеи и надежды на духовное возрождение человека восходят к философии и поэзии В. Соловьева. Однако, в отличие от Соловьева и его последователей символистов (Белого, Блока), которым было свойственно провозглашение идеи религиозного преображения мира и создания всечеловеческого братства, Брюсов был далек от религиозно-мистических пророчеств.
